Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
– Полагаю, ты уже предприняла все необходимые действия?
– Судья согласился выдать ордер на розыск и арест подозреваемой на основании видеозаписей и показаний Лореа, которые я предоставила – с доказательством того, что она говорит неправду. Также нет никаких подтверждений того, что она потеряла свое удостоверение личности, кредитные карты, ключи – от нее не поступало никаких заявлений. Насчет этого Лореа тоже нам солгала. Ведь когда человек теряет сумку со всеми необходимыми документами и ключами, ему, очевидно, приходится предпринять ряд определенных шагов: связаться с банком, похлопотать по поводу восстановления удостоверения личности – а насколько нам известно, она не обращалась ни в банк, ни в полицейский участок на улице Олагибель. Кроме того, было обнаружено девять образцов отпечатков пальцев Лореа в подсобном помещении Эдмундо – некоторые из них в том числе и на том самом столе, откуда поднимались пары анилина. Это, конечно, косвенные доказательства, поскольку она работала в этом месте, но в сочетании с остальными уликами все складывается в определенную картину. И у меня есть еще кое-что… отчет по результатам анализа записи твоего телефонного разговора с предполагаемым похитителем – его наконец прислали мне из лаборатории криминалистической акустики.
Я резко остановился на тротуаре, и на меня едва не налетел человек с собакой; я пробормотал извинения и отошел в сторону.
– Рассказывай, – сухим голосом попросил я.
– Там нет постороннего шума, так что можно сделать вывод, что человек звонил из какого-то закрытого помещения, где не слышно даже движения транспорта. Также это может быть место с хорошей звукоизоляцией. Но вот что самое важное: в записи удалось обнаружить «кондиционал алавес».
– Боюсь, тебе придется объяснить, потому что я понятия не имею, о чем идет речь.
– В одном месте голос говорит: «Будь бы вы лучше информированы, вы бы знали». В первой части фразы использован кондиционал, что неправильно: это диалектизм, характерный для Алавы. Правильно следовало бы сказать: «Будь вы лучше информированы». Ни ты, ни я не обратили на это внимания, потому что здесь многие так говорят, особенно старшее поколение или люди не слишком образованные.
– Значит, звонок был из Витории…
– Вовсе не обязательно. Но совершенно точно можно сказать, что человек, называющий себя Калибаном, уроженец Алавы или, по крайней мере, жил здесь долгие годы.
– Что ж, мне, как профайлеру, это поможет сократить список возможных подозреваемых, – сказал я.
– Хорошо, если так… Что у тебя уже есть по профилю убийцы?
– Несомненно, что тот или те, кто убил Эдмундо и Сару, принадлежат к миру библиофилии. Они знали обеих жертв лично, были в курсе их привычек и последних дел. Так что искать нужно в профессиональном окружении. Есть какой-то садизм или что-то очень личное в том, что жертвам изуродовали лица. Убийца либо не обладает особой физической силой – тут как раз подходит Лореа, – либо крайне труслив и не мог убить своими руками. Он не хотел борьбы, не хотел присутствовать на месте убийства.
– Пришли мне свой отчет по профилям, пусть даже предварительный. Комиссар Медина звонит мне каждые два часа, – добавила Эстибалис, чтобы подкрепить свою просьбу. – Да, знаю, о чем еще ты хочешь меня спросить: я захожу время от времени проверить твой ящик, но там по-прежнему ничего нет.
Я вздохнул, разочарованный.
– Послушай, Эстибалис, дело Эдмундо все сильнее запутывается, и мне к тому же нужно найти хоть какую-то информацию о том имени, которое назвал Калибан. Так что я прямо сейчас возвращаюсь в Виторию – там у нас все ниточки, за которые можно тянуть. Если анализ показал, что Калибан – житель Витории, то мне вообще уже нечего тут делать. Я буду держать связь с инспектором Мадариагой, но мне нужно быть сейчас в нашем городе.
Срок, через который Калибан должен был снова позвонить, истекал через несколько дней, и я был не из тех людей, кто может явиться на переговоры, не подготовив каких-либо козырей.
– Ты слишком неугомонный, – заметила моя напарница.
– Идет обратный отсчет, Эсти.
– Тебе следовало бы уже подумать о том, что некий Калибан, возможно, больше не позвонит, и нужно ли ставить в приоритет поиск мифического «Черного часослова», в чье существование не верят даже специалисты.
Как ей объяснить?
Как ей объяснить, что, если б имелся хоть единственный шанс из миллиарда, что моя мама жива, я ни на секунду не перестал бы задаваться вопросами: что с ней произошло, где она была все это время и – прежде всего, как любой сын, выросший без матери, – почему никогда меня не искала?
Я попрощался с Эстибалис и, воспользовавшись моментом, набрал номер Тельмо, пока Хуан де ла Куэста, вышедший из здания, разговаривал с Менсией.
– Кракен, как продвигаются дела?
– С большим трудом. Я сейчас в Мадриде, но скоро выезжаю обратно в Виторию. Мне бы хотелось попросить тебя об услуге. Кстати, я недавно видел твою начальницу, Гойю, – сообщил я Тельмо, чтобы прощупать его реакцию.
– В Мадриде? – удивленно спросил он.
– Да, на похоронах Сары Морган, – подтвердил я.
– Нет, она сейчас в Витории. Ни о чем подобном я от нее не слышал; наверное, ты ошибся.
– Совсем недавно она была на Британском кладбище в Карабанчеле, могу за это поручиться.
Тельмо помолчал несколько секунд, словно переваривая информацию.
– Ну ладно, конечно же, я тебе верю. Но вообще странно, что она ничего мне не сказала… А что там за услуга, о которой ты говорил?
Я заметил, что он был уязвлен и почти рассержен моей новостью, самолюбие его было задето.
– Ты проводишь проверку старых публикаций, каталогизированных фондом, верно?
– Именно этим я занимался в последние месяцы, да.
– Мне нужно, чтобы ты поискал какие-либо упоминания вот этого имени, – я назвал его. – Ты можешь приступить как можно скорее? Это очень срочно.
– Хорошо, прямо сейчас пойду в фонд – раз Гойи там нет, можно будет поработать в полном одиночестве, – сказал Тельмо, почти сам себе, как мне показалось.
– Большое тебе спасибо. Если что-то найдешь, звони мне сразу же, сколько бы ни было на часах – телефон у меня всегда включен.
– Непременно.
Я не мог не отметить, что это означало: Тельмо имел свободный доступ к зданию фонда и всему, что находилось внутри, включая хранилище, в любое время дня и ночи.
– И еще один вопрос, Тельмо: что тебе известно о Саре Морган?
– Я знал ее по статьям, которые она публиковала в журналах для библиофилов – таких как, например, «Титивиллус».
– Что-что? – с непониманием переспросил я.
– Титивиллус был средневековым демоном, якобы ходившим с мешком книг за спиной и собиравшим ошибки переписчиков.
