Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
– Известная личность, аукционист аукционного дома «Сотбис» в Лондоне. Он хороший друг Бенедикта… О, я вижу, пришли и все с Куэста-де-Мойано, – продолжала Менсия описывать скопище людей, наблюдавших за церемонией со смешанным выражением смятения и скорби на лицах. – И из Международной лиги антикварных книготорговцев тоже здесь… А вот и Хуан де ла Куэста, знаменитый потомок.
– Чей?
Инспектор Мадариага посмотрела на меня как на плохого ученика – я уже начал привыкать к этому взгляду. Впрочем, я ничуть не переживал по этому поводу: ведь это означало, что я учился много и быстро, а скорость для меня в последнее время значила очень много.
– Своего тезки-прапрадеда, Хуана де ла Куэсты.
Это имя ни о чем мне не говорило, и я снова попросил ее объяснить.
– Это знаменитый издатель Сервантеса. Его типография в квартале Лас-Летрас принадлежит теперь его потомку – это историческое место для туристов и сервантистов со всего мира, а также центр Общества Сервантеса, председателем которого и является нынешний Хуан де ла Куэста. Именно в этом месте был некогда напечатан принцепс «Дон-Кихота».
Улыбка невольно скользнула по моим губам при мысли о том, что слово «принцепс» мне было уже знакомо.
Я принялся с любопытством разглядывать этого человека. Он был, вероятно, на несколько лет старше меня, с короткой бородкой и в очках грушевидной формы, делавших его похожим на зубрилу-интроверта.
– А рядом с ним, гляди-ка, – Гаспар, – заметил я.
– Они хорошие друзья. Хуан де ла Куэста довольно замкнутый человек, но мы, из нашей бригады по сохранению исторического наследия, всегда обращаемся к нему, когда дело касается Сервантеса – это очень лакомая добыча для коллекционеров, и когда время от времени всплывает какое-нибудь некаталогизированное издание, в мире библиофилов случается настоящий переполох. Он один из наших более или менее постоянных информаторов, и если ты задаешься этим вопросом – то да, ему мы платим. Хотя, полагаю, Хуан де ла Куэста делает это не ради денег – он, как видишь, является достойным потомком своего прапрадеда, и жизнь у него более чем устроена, – но ему по-настоящему небезразлична судьба наследия его знаменитого предка.
– Очень хорошо его понимаю, – согласился я. – Такое наследие нужно обязательно охранять от фальсификаций и прочих посягательств.
Инспектор Мадариага продолжала что-то рассказывать, но я слушал рассеянно, потому что мое внимание привлекли другие персонажи.
Это была группа из пяти женщин. Все в строгих и элегантных серых костюмах, темных очках и белых рубашках, а кто-то из них – еще и в шляпе «Борсалино» и узком черном галстуке. Они остановились поодаль, наблюдая за происходящим и держась ото всех в стороне. Вид у них был напряженный и сосредоточенный, как будто они явились на похороны Сары лишь для того, чтобы следить за остальными. И тут меня осенило, что они ведут себя в точности так же, как и мы с инспектором Мадариагой. Да, именно так.
Как только эта мысль мелькнула в моей голове, мне стало ясно: эти женщины находились здесь, как и я, для того, чтобы попытаться понять, был ли среди присутствовавших на похоронах Сары ее убийца.
– Ты их знаешь? – спросил я инспектора Мадариагу.
Она пристально посмотрела на женщин, поморщившись.
– Нет, никогда с ними не сталкивалась. Вероятно, они не из библиофильской среды – у Сары, надо полагать, были социальные контакты и за пределами ее профессионального круга.
В этот момент Гаспар решил воспользоваться возможностью, чтобы приблизиться к нам вместе с Хуаном де ла Куэстой – тот, склонив голову, пробормотал нечто вроде «все мы прах» или какую-то подобную фразу из тех, что принято изрекать на похоронах.
– Я же говорил, что мы скоро снова увидимся, – произнес Гаспар с глубокой печалью в голосе. – Это самый тяжелый момент, когда понимаешь, что прощаешься навсегда.
Все мы кивнули.
А в следующий момент произошло нечто, ставшее для меня самым большим удивлением в этот день.
На своих высоких каблуках и в безупречном приталенном костюме, на кладбище появилась Гойя. И если она хотела остаться незамеченной, скрывшись за темными очками, то ей это не удалось, потому что почти все головы поворачивались в ее сторону на всем ее пути – пока она наконец не приблизилась к Алистеру и вдовцу, чтобы принести им свои сдержанные соболезнования.
Все мы затаили дыхание, и лишь Гаспар осмелился нарушить тяжелую тишину своим шепотом:
– Нет, это слишком, даже для меня.
20. Британское кладбище
Май 2022 года
Мы все четверо наблюдали издалека за разговором между Гойей и Бенедиктом, хотя, конечно, нам не удавалось ничего услышать.
– Увидеть, чтобы поверить… – задумчиво произнес Гаспар с некоторым упреком в голосе. – Инспектор, я привел к вам Хуана де ла Куэсту, потому что они с Сарой работали вместе в Институте Сервантеса, и у меня появилась одна интересная мысль.
– Мысль по поводу чего? – обеспокоенно спросил я.
Не разболтал ли Гаспар лишнего Хуану де ла Куэсте? Хотя владелец типографии и сотрудничал с бригадой по сохранению исторического наследия, было не очень хорошо, чтобы информация о моем расследовании распространялась среди посторонних.
– Я спросил его, не слышал ли он в последнее время о каком-нибудь часослове, выставленном на продажу. Сами понимаете, две пары ушей могут услышать больше, чем одна…
– Это, конечно, не моя специальность, – заговорил Хуан де ла Куэста, в очередной раз поправив указательным пальцем свои тяжелые очки. – Часословы создавались в период Средневековья, а отправной точкой наследия Сервантеса считается тысяча шестьсот пятый год, когда моим предком впервые был напечатан «Дон Кихот». Однако вопрос Гаспара заставил меня задуматься…
– В общем, все это понятно, инспектор Кракен, – прервал его Гаспар, потеряв терпение. – Вы ищете ценный экземпляр, и я спросил Хуана, где Сара Морган могла бы хранить нечто подобное. Самое первое, что приходит в голову, – это ее собственное издательство, ведь там может быть сколько угодно стеллажей и укромных уголков, сейфов и тайников, спрятанных в потолке, в полу или за фальшивой стеной… У любого библиофила есть такие потайные места – у кого-то банальные, у кого-то более хитроумные. Допотопные или устроенные с помощью современных технологий. Однако этот вариант слишком очевиден, а Сара была не простой женщиной, она все тщательно продумывала. И Хуан рассказал мне, что в последнюю неделю несколько раз сталкивался с Сарой Морган в Институте Сервантеса, – вот тут-то мне и пришла в голову эта мысль… Впрочем, будет лучше, если вы увидите все на месте – тогда поймете. У вас есть сейчас
