Мое лицо первое - Татьяна Русуберг
Я осторожно легла на бок лицом к Дэвиду. Казалось почему-то, что от любого шороха Монти может проснуться.
— А ты уверен, что парню нужен именно ты, а не Лондон? Прости, конечно, но одно дело, когда твой опекун — звезда моды Шторм, а другое…
— Майк Вазовски из «Корпорации монстров», — закончил за меня Дэвид. — Знаешь, я задал Монти этот же вопрос. И хоть это странно звучит, знаю, но… он согласен на Майка.
Я полежала тихо, переваривая его слова.
— А ты Монти спрашивал до того, как заехал ему в нос, или после?
Дэвид тихо фыркнул:
— После…
Я улыбнулась, зная, что он не видит этого в темноте:
— Как думаешь, а на драную козу он согласится?
Дыхание Дэвида сбилось. Внезапно моей щеки легко коснулись его пальцы.
— Чили… ты…
«Плевать на Монти!» — подумала я и скользнула вдоль едва различимой во мраке руки. Нашла приоткрытые губы и накрыла их поцелуем.
Под нами закачался айсберг.
Эпилог
— Монти-и! — От вопля Лукаса я дернулась и чуть не выронила учебник, с которым устроилась в углу дивана. — Монти! Да оторвись ты уже от своей гребаной игрушки! — На кухне хлопнула дверца холодильника — так сильно, что стаканы в шкафу зазвенели. — Опять все молоко высосал, да? А про других ты подумал?!
— Ниче я не высосал! — проорал наш домашний питон, сдвинув с одного уха массивную чашку наушников с микрофоном и невозмутимо продолжая мочить спецназовцев и контр на экране. — Там в холодильнике пакет.
Игровой компьютер Дэвид приобрел в прошлом месяце, надеясь облегчить новоиспеченным братьям привыкание друг к другу и новым условиям жизни. К сожалению, ожидаемого эффекта пока не наблюдалось: Лукас и Монти продолжали грызться из-за любой ерунды, в том числе из-за того, чья очередь «гамать».
— Пакет?! — разорялся на кухне Лукас, гремя посудой. — Ага, там коту на глоток не наберется. А мне четыре децилитра на лазанью надо. Четыре, блин! Мне их что, из тебя доить?!
— Себя подои, дебилитр, — гыкнул Монти и тут же забубнил в микрофон. — Да я не тебе, Шарк. Тут гондон один…
Последнюю фразу услышал Лукас, как раз показавшийся из кухни с пакетом из-под молока в руке.
— Этот гондон, между прочим, на всю семью жрать готовит. Вернее, пытается. Потому что как, блин, ему сделать лазанью без гребаного молока?! — С последними словами парень запустил пустой упаковкой в Монти.
Тот, занятый происходящим на экране, не успел увернуться. Пакет попал ему в голову и упал на клавиатуру, разбрызгивая по ней белые капли.
Питон сорвал с головы наушники.
— Ну все, блин, те звездец!..
Он вскочил с кресла, но тут перед ним встала я.
— Молодец, Монти, что так рвешься за молоком в магазин сбегать. Заодно и бутылки сдашь. Вон их сколько уже скопилось.
Боевой запал геймера слегка утих.
— А че я-то? — Он уселся в кресло, протер рукавом толстовки клавиатуру. — У меня соревновательный режим. Я команду подведу. Да еще карантин дадут…
— И правильно, что карантин! — подал голос Лукас позади меня. — Таких бешеных вообще в клетку сажать надо.
Монти побагровел, что выглядело забавно в сочетании с зеленой челкой, торчащей вверх благодаря воску.
— Да я тебя самого, мля, в клетку!..
— Хватит! — рявкнула я, пихая снова поднявшегося Монти обратно в кресло. — Только и можете, что орать, а Дэвид, между прочим, работает. Ему рукопись сдавать через две недели! И если он из-за двоих малолетних кретинов свою первую книгу запорет, я вас обоих лично… — Я сделала движение руками, будто сворачиваю чью-то тощую шею.
— Она может, — свистящим шепотом заметил Лукас у меня за спиной. — Особенно хорошо у нее фонарем получается…
Я резко развернулась к единорогу — братишка Дэвида щеголял в своей любимой шкуре.
— Марш назад! Ты сегодня дежурный по кухне, вот и дежурь… А ты, — я нажала кнопку выключения монитора, и средневековый замок поглотила тьма, — взял бутылки и погнал в магазин, пока он не закрылся. А то как лазанью трескать, так ты первый, а у самого макароны вечно слипаются. И никаких больше грязных слов на «г»!
Ворча себе под нос про то, у кого и где слиплось, Монти встал из-за компьютера и поплелся в коридор, как каторжник.
Я тяжело вздохнула. Да, позанимаешься тут! Академка академкой, но скоро снова на занятия, а у меня скопилась гора литературы, которую нужно успеть прочитать.
— Что тут за шум? — Дверь папиного кабинета открылась, и в гостиную вышел Дэвид.
Одной рукой он растирал спину, наверное затекшую от долгого сидения с ноутбуком. Шторм выглядел очень по-домашнему — босой, в чуть растянутых на коленях серых спортивных штанах и свободной белой футболке. Повязку на голове сегодня украшала желтая улыбающаяся звездочка — очередной подарок Мии.
Лукас мгновенно испарился, и спустя секунду на кухне снова загремели кастрюли. Монти сделал вид, что страшно занят запихиванием в холщовую сумку пустых пластиковых бутылок.
— Все как всегда, — пожала я плечами. — Питон с Единорогом молоко не поделили. Как твоя книга?
Я подошла к Дэвиду и легко его обняла, чувствуя теплую твердость мужской груди. Поцеловала его в уголок рта. Из коридора донеслось фырканье Монти. Он считал себя асоциальным бруталом и «телячьи нежности» воспринимал с презрением.
— Продвигается. Осталась последняя глава, если только она не разрастется в две.
Книга, надо которой трудился Дэвид, была переработанной версией его желтой тетради — страшной сказкой для взрослых детей. Мое издательство хотело купить у него права на издание тетради без значительных изменений — ожидалось, что ее прямая связь с делом, месяцами освещавшимся на первых полосах газет, обеспечит хорошие продажи. Но Дэвид, которого я с огромным трудом убедила показать редактору отрывки из сказки, настоял на переделке полудневниковых записей в законченное художественное произведение. Я знала, что он смягчил или убрал многие сцены насилия, сохранив основных героев и антураж двух королевств, разделенных магическим порталом в стволе дерева.
Звонок в дверь застал Монти с расшнурованным кедом в руках. Проклиная все на свете и конкретно старшую сестру, припершуюся на дармовой ужин, парень подскакал на одной ноге к порогу и открыл дверь.
— Добрый… день.
На крыльце стояла не Мия, которая всегда заходила к нам после того, как навещала мать в доме престарелых, а незнакомая девочка. Она могла бы быть ровесницей близнецов. Ножки-спички в обтягивающих джинсах с прорехами, объемная нежно-лиловая капюшонка,
