Мое лицо первое - Татьяна Русуберг
— Какого возьмешь? — спросила принцесса как ни в чем не бывало.
День промямлил что-то невразумительное.
— Тогда чур оранжевый мой!
Девушка пронзительно свистнула, и могучий дракон, заложив вираж, начал снижаться. Зеленый собрат последовал за ним. День вскочил на четвереньки и бросился в темнеющее рядом дупло. Но открытый магией портал уже захлопнулся. Мальчик выскочил на то же поле с другой стороны и… уперся носом в драконью морду. Ящер внимательно следил за ним огромными, ярко-желтыми глазами с вертикальными зрачками.
— Мама! — выдохнул принц и потерял сознание.
Очнулся он в странном положении. Зад торчал выше головы, волосы отчаянно трепал ветер, от которого слезились глаза. С ужасом мальчик опознал в скользящем внизу лоскутном одеяле сады, цветочные поля и озера. Скосившись чуть левее, День смог различить тень огромного, мерно машущего крыла. Скосившись правее — крупные, плотно пригнанные к друг другу чешуйки, блестящие на солнце.
— Мама! — закричал День и задергался.
К счастью, верхом на драконе его удерживали прочные ремни, поэтому он не упал на землю, а продолжал лететь рядом с принцессой Шип. Увидев, что мальчик зашевелился, она улыбнулась и помахала ему рукой. День закрыл глаза. Его укачало и тошнило, но он не собирался поддаваться своей слабости. Еще чего не хватало! Только не на виду у этой вздорной принцессы!
Что теперь будет?! Как он покажется в королевском дворце? И драконы… Наверняка стражи на городских стенах обстреляют их из луков и арбалетов.
День приоткрыл один глаз и ковырнул зеленую чешуйку. Нет, из арбалета такую броню точно не пробить. Но на стенах есть и катапульты! Вдруг их собьют прямо в воздухе? Что тогда станет с принцессой? Или драконы разозлятся и начнут пыхать огнем. Они же это могут, да? Вдруг они сожгут дворец и город вместе с ним? Даже если им удастся удачно опуститься на землю… Ничего хорошего из этого не выйдет! Надо поворачивать обратно, да побыстрее.
Это День и попытался сказать упрямой принцессе. Но сколько бы он ни кричал, разобрать хоть слово из-за шума ветра было абсолютно невозможно. На все его отчаянные знаки юная колдунья только махала в ответ и широко улыбалась.
Как и ожидал День, драконов встретил шквал стрел и метательных снарядов с городских стен. Сверху было хорошо видно, как за зубцами метались крошечные человеческие фигурки в сияющих на солнце латах. К счастью, никакого вреда обстрел летающим ящерам не причинил, и зажаривать защитников города они не спешили. Драконы повалили несколько деревьев и помяли кусты да вспахали когтями газон в дворцовом парке. Другого места, достаточно свободного и достаточно большого для приземления, принцесса Шип не нашла.
Едва она успела высвободить Дня из удерживающей его на драконьей спине сбруи, послышались шум, воинственные голоса и бряцание оружия. Незваных гостей окружила дворцовая стража. Воины, однако, благоразумно держались подальше от гигантских ящеров.
— Кто вы такие и что вам здесь нужно? — громко крикнул представительный усатый мужчина в рыцарских доспехах.
«Это же барон Сталь! — сообразил День. — Все тот же бравый воин, разве что усы поседели».
— Я — принцесса Шип из техномагов, — бесстрашно назвалась повелительница драконов. — А юношу рядом со мной вы сами должны знать. Мы прибыли, чтобы поговорить с его родителями.
День как раз попытался спрятаться за мощным драконьим хвостом, когда принцесса ухватила его за рукав и выпихнула на общее обозрение. Он запутался в собственных ногах, споткнулся, но все-таки удержался на ногах. С внезапной остротой День осознал, что на нем лохмотья, которые Немезис выделила ему вместо одежды; что его руки и шея черны и покрыты ссадинами; что немытые волосы свалялись в колтуны, а запах… Хуже вонять мог, пожалуй, только дракон!
День ожидал, что вот-вот раздадутся громовые раскаты хохота, но, очевидно, солдаты сдерживались при чужеземной принцессе.
— Прошу прощения, ваше высочество, — вежливо отозвался барон, — но этот молодой человек мне незнаком. Не мог бы он назвать свое имя?
День чувствовал, как взгляд девушки сверлит спину, а любопытные глаза солдат ползают по нему, словно голодные мухи. Он пытался заставить себя поднять голову и достойно ответить на вопрос, но дар речи, казалось, снова его покинул.
— Это ваш принц! — Устав ждать ответа Дня, принцесса шагнула ближе к барону, уперев руки в бока. — Разве вы не узнаете его?
Тут-то и грянул хохот. День втянул голову в плечи, жалея, что не может провалиться сквозь землю. Ему словно снова было семь, и он будто опять свалился в грязь во дворе таверны после короткой скачки верхом на свинье.
Громовой рык сотряс окружающие деревья, земля дрогнула, с веток посыпались яблоки, сливы и груши. Солдаты замерли, побледнев: два дракона вытянули мощные шеи и обнажили клыки, демонстрируя готовность к бою.
— П-прошу прощения, ваше высочество, — торопливо выкрикнул кто-то, — но принц День, если вы его имеете в виду, сейчас находится во дворце и готовится ко Дню Великой Жертвы.
— Это большой праздник, он состоится завтра, — пояснил другой солдат.
— Да! Верно! Так и есть! — поддержали их остальные.
День сообразил, что, должно быть, они с принцессой прошли через портал как раз в то время, когда, согласно старому договору, ему дозволялось навещать родителей. Час от часу не легче!
— Ваше высочество, — странным голосом, в котором сочетались жалость и твердость, обратился к девушке барон, — боюсь, вас ввели в заблуждение. Принц День действительно сейчас во дворце, со своей семьей. Кто бы ни был этот молодой человек, — Сталь указал рукой в латной перчатке на мальчика, — он самозванец.
— Самозванец, самозванец… — разнеслось среди воинов.
День стоял ни жив ни мертв, не осмеливаясь оторвать глаз от яблока, подкатившегося к его стоптанным до дыр башмакам. Что теперь подумает о нем принцесса? Вдруг разозлится и велит драконам испепелить его на глазах у всех? Королева Немезис так бы и поступила.
— Что здесь происходит? — раздался внезапно властный женский голос.
Солдаты мгновенно замолчали и вытянулись в струнку. Даже драконы изумленно притихли. Из-под челки День робко рассматривал хрупкую маленькую женщину в строгом черном платье. Белоснежный воротник-гармошка подпирал высоко задранный острый подбородок. Единственным украшением дамы была тяжелая золотая цепь с королевским гербом, лежащая на плоской груди. Под пронзительным взглядом дамы солдаты будто съежились, даже осанка барона Сталя утратила свою величественность. Только принцесса Шип не потеряла присутствия духа и звонко повторила свои слова. Она будто
