Мое лицо первое - Татьяна Русуберг
Мия пообещала сообщить, если узнает, куда подевался блудный брат, и утарахтела на своем мопеде. Я поехала на велике домой, размышляя по пути, стоит ли мне вернуться в Орхус, как планировала, или задержаться в Дыр-тауне. Хотелось остаться хотя бы потому, что меня гнал из городка какой-то сопливый мальчишка. С другой стороны, чем я еще могла помочь? Скорее, опять помешаю. А в Орхусе у меня универ и работа. То и другое бесконечно ждать не будет. Впрочем, бесконечно и не придется. Сколько сможет выдержать Дэвид, если маньяк продолжит кромсать его ножом? Ох, лучше об этом даже не думать!
Когда я подъехала к дому, уже наступили сумерки. Велик в калитку вкатила на автомате, погруженная в свои мысли. Поэтому, когда ко мне шагнула крупная тень и гаркнула: «Чили!», я с визгом отскочила в сторону и выронила велосипед. Он рухнул между мной и незваным гостем, брякнув звонком и больно ударив меня педалью по голени.
У входной двери вспыхнула лампа: сработал индикатор движения. Ее свет выхватил из полумрака высокую плечистую фигуру. Бородатый детина, похожий на бродягу, застенчиво улыбнулся, демонстрируя дыру на месте передних зубов:
— Привет! Не узнала?
Я прижала руку к груди, пытаясь удержать рвущееся наружу сердце.
— Нет! Вы кто такой? Что вам тут надо? Это частная собственность!
Незнакомец сник. Почесал светло-русую бороду. От него несло куревом и спиртным, хотя на ногах он вроде держался твердо.
— Еппе я. Мы учились вместе. В школе. Помнишь?
Я всмотрелась в странного персонажа. Кто его знает. Может, и правда Еппе. Но после рассказов Лив доверия у меня бывший одноклассник не вызывал.
— Смутно, — отрезала я. И прибавила: — Кстати, разве ты не должен сейчас сидеть за решеткой?
— Нет, — мотнул головой то ли Еппе, то ли не Еппе. — Меня на днях освободили. Досрочно. Я услышал, что ты приехала. Вот и подумал: зайду…
— Я уже уезжаю. — Я решительно подняла велосипед. — Через час поезд.
Сердцебиение почти пришло в норму, но мне совсем не улыбалось общаться в темноте с бухим типом, к тому же только что отбывшим срок.
— Это правильно, — закивал незваный гость. — Не надо тебе тут. Темные наступили времена. Темнота расползается. Даже в детях она. Посмотришь, сердце вроде малое, светлое — а внутри уже пятно. А все из леса. Там она притаилась, тьма-то.
Бородач бухтел за спиной, прошаркав за мной к входной двери, а я, как назло, все никак не попадала ключом в замочную скважину. На велик уже плюнула — завтра его под навес поставлю. Если, конечно, еще сегодня не свалю отсюда. Дыр-таун и его обитатели нагоняли на меня беспросветную тоску и липкий, как паутина, страх.
Наконец ключ скользнул, куда надо, повернулся, и я с облегчением заскочила в дохнувший на меня жилым теплом коридор.
— Извини, мне пора! — почти крикнула я сунувшемуся следом детине. — Приятно было поболтать.
Дверь захлопнулась у Еппе перед носом, ограждая меня от зрелища опухших и красных, как у кролика, глаз под разросшимися бровями. Вот же ж блин! В школе был вроде симпатичным парнем, а теперь его можно на плакат «Что делают с молодежью наркотики и алкоголь».
Меня немного беспокоило, не будет ли бородач настойчиво названивать в дверной звонок, но, к счастью, этого не случилось. Из окна я видела, как он потоптался у входа, но потом развернулся и ссутулившись поплелся прочь.
Я подумала, что неплохо бы снять стресс после всего пережитого бокальчиком красного вина или, в крайнем случае, пива. К сожалению, домашний бар оказался пуст. Если честно, мне казалось, что там должны были оставаться вино и шнапс. Но я наведывалась в Хольстед последний раз так давно, что мне могла изменить память.
Какое-то время я бродила по дому, не находя себе места и не зная, чем себя занять. В голове теснились бесконечные вопросы. Как там сейчас Дэвид? Узнала ли полиция что-то новое? Нашел ли Магнус Борг Лукаса? При чем тут АЛКА? Зачем приперся Еппе? Сколько времени займет у эксперта Генри Кавендиша поиск человека, выложившего в «Инстаграме» жуткие посты? Ехать домой или задержаться здесь?
Намотав бесцельно с десяток кругов, я упала в кресло в гостиной и взяла пульт телевизора. Потом вспомнила, что экономлю и не плачу за лицензию[54], и вытащила из кармана телефон. Кажется, я обещала друзьям перезвонить.
В это мгновение мобильник сам зазвонил у меня в руке. Генри Кавендиш. Ого! Неужели хорошие новости от того компьютерщика? Или… снова что-то в инсте?
Я уставилась на телефон так, будто это была банка с обернутой газетой крышкой из моего сна. В горле внезапно пересохло, голова закружилась. Спокойно! Должен же сегодняшний день принести хоть что-то положительное? Пусть посланцем добра будет англичанин.
Голос Генри действительно звучал гораздо бодрее, чем во время нашего короткого вчерашнего разговора. Несмотря на это, новость, которую сообщил англичанин, потрясла меня, вызвав едва контролируемую ярость.
— Что значит вы уезжаете?! — заорала я в телефон, путая от избытка чувств английские и датские слова. — Бросаете Шторма, да? Его изуродовали, и он стал не нужен? Вы только за этим сюда и приезжали — найти лицо агентства. А теперь, когда на Шторме больше не заработаешь, пусть сам выпутывается, всем на него плевать!
Бедняга агент пролепетал что-то о срочных делах в Лондоне, о том, что он и так надолго все оставил, что он продолжит финансировать поиски Дэвида как частное лицо, что его присутствия требует «Некст».
— Ну и катитесь в свой гребаный Лондон! — рявкнула я и, сбросив вызов, отшвырнула мобильник в сторону.
Конечно, минут через пять я отошла и принялась искать телефон. Да здравствует защитная пленка и чехол: его пластик треснул, но сам мобильник остался невредим.
Итак, Генри уже в аэропорту, и он увозит с собой Флавию. Остаемся только Магнус Борг и я. Кажется, за Дэвида еще переживает Мия — в раскаяние Сюзанны я не верю. Но что может сделать девочка-подросток? Я в свое время ничего не смогла. Только дров наломала.
Да, но сейчас-то я не ребенок. Ну же, Чили, пораскинь мозгами. Может, в Хольстеде есть еще кто-то, кто может навести тебя на след Дэвида или его похитителя?
Я бросила метаться по комнате и подошла к окну. Уставилась в подсвеченную фонарями темноту. Светлые пятна были перечеркнуты качающимися черными тенями — ветвями деревьев. Поднимался ветер. Возможно, ночью на побережье обрушится шторм — так часто бывает
