Мое лицо первое - Татьяна Русуберг
Бульдог поймал мой взгляд. Его белки покрывала тонкая красная сетка сосудов, отчего глаза казались больными.
— Скажем так: Дэвид может вести вполне нормальную жизнь, если вокруг стабильная обстановка и к нему не предъявляют слишком больших требований. Сейчас об этом заботимся мы, его родители. По достижении совершеннолетия заботу о Дэвиде возьмет на себя общество. Если все пойдет хорошо, после окончания школы он сможет получить какое-нибудь практическое образование и устроиться на работу… Если, — повторил он с нажимом, — все пойдет хорошо. Но в последнее время Дэвиду приходится тяжело. Все меняется слишком быстро. Он запутался. Он к такому не готов.
Я вспыхнула и запустила пальцы в волосы, пытаясь скрыть смущение.
— Вы сейчас меня имеете в виду?
Бульдог кивнул:
— В том числе. Чили, детка, пойми: вы с моим сыном слишком разные. Я понимаю: юношеская влюбленность, романтика… Но у тебя это быстро пройдет, поверь. Ты умная девочка, тебя, я уверен, ждет блестящее будущее: гимназия, университет, большой город. Вам осталось учиться в школе чуть больше года. Не успеешь оглянуться — вот уже выпускные экзамены. Ты вылетишь из гнезда, а Дэвид… Он останется здесь. Ты его забудешь, а он тебя не сможет забыть, и это будет мучить его всю жизнь. Пожалуйста, не привязывай его к себе. Он слишком хрупкий для этого. Он может сломаться. Совсем.
— Никогда! — выдохнула я, едва справилась с собственным голосом и душащим меня гневом. — Я никогда не забуду Дэвида! И не брошу его просто потому, что вам всем этого хочется!
Я схватилась за ручку и толкнулась в дверь, но сильная ладонь удержала меня за плечо:
— Ты бросишь его потому, что так захочется тебе. Подумай, сможет ли Дэвид это пережить. Ведь тогда ему некого будет винить, кроме себя.
Я высвободилась из-под его руки и выскочила под дождь. Помчалась к школе, плюнув на велик. Нашла его потом под навесом — наверное, Бульдог его туда привез. Но это еще не все! Вечером меня ждал серьезный разговор с папой.
Я упрекнула его в предательском походе в лагерь врага, то есть к соседям. И сказала все, что об этом думаю. Ну а папа высказал все, что думает обо мне. Я, мол, стала хуже учиться, пить (это после одного-единственного раза!), конфликтовать. Растеряла друзей. Вечно хмурая, в дурном настроении. По школе обо мне ходят всякие слухи. И в сочинениях у меня сплошные суицидные мысли. А главное: все это началось после того, как я стала общаться с Д.
Насчет сочинений я сразу поняла, откуда ветер дует. В последнее время стала слишком часто замечать па болтающим с нашей англичанкой — то в школьных коридорах, то в кабинете. Нет, Бенте, конечно, ничего, хоть уже старая и разведенная. И пусть бы себе там ворковали, голубки, но на фиг меня-то трогать!
Я так и заявила:
— Какие суицидные мысли, пап?! Насчет Питера Пэна, то есть Майкла, ты же мне сам рассказывал! И вообще, с каких пор ты стал без спросу читать мои сочинения?
А он:
— С тех пор, как ты без спросу стала водить к себе парней! И я никогда не говорил тебе, что Майкл со своим другом умерли красиво. Смерть — это всегда ужасная трагедия, особенно в таком юном возрасте.
А я:
— Смерть — это естественный конец. Мы все когда-нибудь сдохнем. Люди конечны, пап. Эти двое хотя бы умерли так, как хотели: вместе.
Тут папа вообще взбеленился. Грозился школьным психологом и продлил мой домашний арест еще на неделю. Я убежала к себе и хлопнула дверью так, что в коридоре со стены свалилась репродукция в рамке со стеклом. Па мчался за мной босиком, наступил на осколки и порезался. Теперь он хромает и на работу завтра пойдет в шлепанцах — ботинок ему надевать больно. И во всем, конечно, виновата я.
Быть взрослым — ужасно сложная и неприятная штука.
Алиби
Я поймала себя на том, что уже в десятый раз складываю один и тот же джемпер — вчерашний и грязный. Его стоило бы просто сунуть в пакет, чтобы не испачкал оставшиеся в дорожной сумке чистые вещи, а вместо этого я снова и снова расправляла провонявшие куревом рукава. Опустившись на кровать, на которой паковалась, я стиснула в руках шерстяную ткань. Часы на комоде показывали пол-одиннадцатого, а следователь так и не перезвонил.
Хорошо это или плохо? Быть может, после появления нового поста в инсте полиция напала на след преступника. Может, Борг с группой захвата уже окружает чей-то дом, как это показывают по телику: пуленепробиваемые жилеты, заряженное боевыми патронами оружие, все дела. Ага, а есть и другой вариант: панцири в полной заднице и отсиживаются в своих кабинетах, потому что у них нет ни малейшего представления, где искать Шторма, а журналисты обрывают им телефоны.
В ожидании звонка Борга я успела вернуться из леса, принять душ и просмотреть в Интернете последние новости. Первая же открывшаяся по ссылке страница огорошила меня заголовком НАЙДИ МЕНЯ: МАНЬЯК СО СМАРТФОНОМ ВЫКЛАДЫВАЕТ ШОКИРУЮЩЕЕ ФОТО В «ИНСТАГРАМ». Статья оказалась переводом англоязычного оригинала. Речь в ней шла о первом публичном выступлении Модификатора. Очевидно, кто-то из напуганных фанатов Шторма, отслеживавших его активность в соцсетях, обратился в СМИ. Датская пресса, как всегда, запаздывала с реакцией. Как быстро до нее дойдет информация о новой чудовищной выходке «маньяка со смартфоном»?
Горячий душ помог мне смыть с себя грязь и запахи Эми-лева жилища, больше похожего на звериную нору, но не смог избавить от сомнений и страха. Распаренная кожа покраснела, а я никак не могла согреться. Холод поселился глубоко внутри. Перед внутренним взором постоянно, как гифка, прокручивался один и тот же кадр: спина Лукаса, задравшаяся кофта, заученные движения рук, намазывающих масло на хлеб, и так обыденно звучащие слова: «Брат из-за вас лицо себе резал».
Звонок Генри задел туго натянутую струну у меня в груди, и теперь она вибрировала, словно откликаясь на зов невидимого камертона. «Все неслучайно, все неслучайно…» — звучала саундтреком к фильму в моей голове простая повторяющаяся мелодия.
Почему маньяк взялся за лицо Дэвида? Потому, что он больной на голову сталкер, который хочет таким образом продемонстрировать власть над своей жертвой?[49]Ведь внешность — то, с чем Шторма ассоциируют бесчисленные фанаты, то, чем он зарабатывает на жизнь. А быть может, Модификатор просто испытывает извращенное наслаждение, уничтожая и уродуя красоту?
Да, но возможно, причина совсем в другом. И мотив «маньяка
