Мое лицо первое - Татьяна Русуберг
Переднее колесо наскочило на камешек и вильнуло. Вот блин, не хватало еще в кювет съехать!
Я заметила, что стало светлее: фонари на улицах означали, что я добралась до города. У меня было смутное представление, сколько уже натикало. Но почему-то казалось, что именно сейчас Эмиль дома, а значит, мне выдалась прекрасная возможность наконец встретиться с ним. Какой-то частью сознания я понимала, что моя решимость, скорее всего, вызвана сливовым вином, а опыт подсказывал, что не стоит делать то, о чем на трезвую голову пожалею. Но всем известное море уже плескалось намного ниже колен, так что я лихо свернула на улочку, ведущую к новому дому Винтермарков.
Хорошо, что я уже дважды побывала тут днем: темнота и подсвеченная фонарями кисея дождя изменяли вид всего вокруг, так что нужный подъезд отыскался не сразу. Колесо велосипеда никак не хотело попадать в разъем штатива. В итоге я плюнула и прислонила байк к стене, не заморачиваясь с замком. Все равно единственный, кто мог бы позариться на такое старье, храпел себе за решеткой.
Путь на третий этаж показался долгим и крутым, как восхождение на Монблан. Мне пришлось прислониться лбом к нужной двери, пока я успокаивала дыхание. Пол под ногами ходил волнами, и я чуть расставила ноги, как матрос в шторм. Наверное, из-за близкого контакта с дверью до слуха донеслось бормотание голосов, иногда прерываемое музыкой. В квартире определенно кто-то был — чутье не обмануло. Не волнуйтесь, Шерлок уже здесь. Вы по мне скучали?[48]
Палец заболел, так сильно я давила на кнопку звонка. Открывать мне явно не желали. Ладно, вам же хуже. Я развернулась спиной и затарабанила по двери каблуком. Очередной пинок пришелся в пустоту. Я потеряла равновесие и чуть не завалилась в открывшийся проем — едва успела ухватиться за косяк обеими руками. Лихо качнувшись вперед, я выпрямилась и развернулась, готовая встретить судьбу лицом к лицу. Судьба удивленно таращилась на меня глазами недавно встреченного единорога — круглыми и серыми. Пушистую шкуру паренек, однако, успел сменить на драные джинсы и засаленную кофту с капюшоном.
— Привет рогатым! — отсалютовала я, неимоверно довольная собой.
Логическая цепь в мозгу замкнулась, позволив сделать очевидный вывод: меня не глючило. Мальчишка действительно похож на Дэвида в детстве, и этому есть вполне тривиальное объяснение.
— Вам кого? — Единорожек сделал похрен-фейс, но его выдавала одна деталь — дергающаяся мышца в уголке рта, отчего нижняя губа по-детски оттопыривалась.
— Эмиля! — потребовала я. — А ты ведь Лукас, так? Брат дома?
В глазах мальчишки мелькнул испуг, мгновенно сменившийся напускной наглостью:
— А кто его спрашивает?
— Старая знакомая. — Меня качнуло через порог, и Лукасу пришлось отступить на шаг.
Он загораживал прокуренный полутемный коридор и мешал разглядеть, был ли еще кто-то в квартире. Голоса, которые я слышала, похоже, доносились из орущего где-то в глубине телевизора.
— Кого там еще принесло?! — рявкнул раздраженный мужской голос, перекрикивая звук телика. — Если это опять твои укурки-дружки…
— Это к тебе, — пискнул в ответ Единорожек и умоляюще взглянул на меня.
Даже через облако сливовой радости до меня дошло, что паренек боится, как бы я не рассказала о его недавнем подвиге старшему брату. Я подняла руку ко рту, подмигнула и изобразила застегивающуюся молнию. Наверное, не стоило проявлять великодушие по отношению к сопляку, показавшему мне «фак», но уж очень он напоминал Монстрика своей пришибленностью и реакцией на ор Эмиля.
— Кто? — рявкнуло уже ближе и суровей.
Лукас вжал голову в плечи и бесшумно растворился за какой-то дверью. Как раз вовремя — в коридоре появился высокий массивный силуэт; черты лица скрадывал едва рассеянный пыльной лампочкой полумрак.
Я бесстрашно шагнула вперед:
— Привет! Поразительно, как вырос Лукас. Помню его еще пятилетним малышом. А теперь он с меня ростом.
Эмиль не шевельнулся. Казалось, мое появление его ничуть не удивило.
— А вот ты совсем не изменилась, Перчик. — Раздражение из голоса исчезло, он стал мягким, как бархатная перчатка. Как тигриная лапа, когда втянуты когти. — Тебя все так же тянет ко мне по пьяни.
— Я не пьяна, — возразила я, подходя ближе. — Просто выпила немного вина в надежде увидеть истину.
— И что же ты видишь? — Эмиль ухмыльнулся и развел руки в стороны, почти касаясь стен узкой бетонной кишки. Слева висели портреты его отца и Сюзанны, их свадебное фото. Справа — мордочки близнецов, в деревянных рамках, и сам Эмиль в хоккейной форме, радостно демонстрирующий фотографу медаль. Ни одной фотографии Дэвида, конечно, нигде не было. Как, впрочем, и снимков счастливой парочки, намекающих на наличие будущей фру Винтермарк.
— Одинокого мужчину, — сказала я, оглядывая Эмиля с головы до ног.
Многодневная щетина; нуждающиеся в стрижке, торчащие над ушами волосы; мягкие спортивные штаны, растянутые на коленях; босые ноги, требующие мытья. Но тело под несвежей футболкой мускулистое, тренированное. Мог бы он в одиночку одолеть Дэвида? Оглушить, связать, утащить в какую-нибудь темную дыру? Да, легко. Шторму наверняка приходилось следить за весом из-за профессии. И Эмиль выглядел раза в два тяжелее младшего брата, несмотря на его высокий рост.
Я потянула носом и прибавила:
— Коротающего вечер с пивом и сигаретами за просмотром тупого телешоу.
Из гостиной донесся взрыв смеха. Свет там включить никто не озаботился. При смене картинок на экране на лицо Эмиля слева падали цветные блики. Его правого глаза я не видела, но левый взблескивал по-волчьи, пока голодный взгляд ползал по мне не отрываясь.
— Вижу неудачника, не оправдавшего надежд, которые на него возлагались, — продолжила я. Хотелось сбить с Эмиля обычные для него самоуверенность и спесь. Стереть привычную, кривящую губы усмешку. — Спустившего в унитаз свое будущее и винящего в этом младшего брата.
Кажется, я добилась своего. Его рот превратился в тонкую линию, руки опустились, Эмиль сжал кулаки.
— А знаешь, что вижу я? — Блестящий глаз сощурился, став в отсветах телевизора красным, словно лазерный прицел. — Запутавшуюся маленькую девочку, которая все никак не может повзрослеть и понять, чего ей надо.
— Я прекрасно знаю, чего мне надо! — возразила я громче, чем собиралась. Черт! Где-то совсем рядом сейчас находится Лукас, а может, и Мия, а стены в таких квартирах, как правило, чуть толще картонных. — И я давно уже не девочка!
Эмиль похабно улыбнулся, и я поняла, что
