Мы мирные люди - Владимир Иванович Дмитревский
Но Эрика обращала на Тэрнера ровно столько внимания, сколько, по ее мнению, заслуживает шофер. Вот поэтому-то ей и пришлось получить несколько пощечин от изящного де Флореля.
2
Несколько недель спустя, в одной из тихих гостиных Юнион-клуба, с необычайной скоростью оборудованного во Франкфурте-на-Майне английской колонией, Патридж дремал в кресле, а сэр Дональд лениво просматривал только что доставленный номер «Таймса».
Ознакомившись с отчетом о состязании в поло (еще недавно Камерон и сам носил цвета клуба «Радей»), он хотел уже отбросить газету, но заметил фамилию Рассела и углубился в чтение его статьи. Очень светлые брови шотландца нахмурились, лицо его выражало недоумение: модный философ излагал свои мысли более чем непопулярно. Но вот он тихо рассмеялся и хлопнул ладонью по газете:
— Право же, я нахожу это прелестным.
— А?
Патридж вздрогнул, вытер тонкую струйку слюны на подбородке и секунду смотрел на Камерона тупым бычьим взглядом.
— Я разбудил вас, сэр. Извините, но у нашего старика опять изумительная идея.
— У Черчилля?
— Да нет. У Бертрана Рассела.
— Припоминаю... Что-то из области философии?
— Очень практической, кстати сказать. Вот мысль, которая должна вам понравиться...
И Камерон, чуть скандируя, прочел:
«...Возможно, что благодаря впрыскиваниям, лекарствам и различным химическим препаратам население окажется способным вынести все, что его просвещенные хозяева найдут полезным. Может быть, будут найдены новые формы опьянения... настолько приятные, что для того, чтобы наслаждаться ими, люди предпочтут жить в нужде все остальное время?..».
— Он у вас, случайно, не торгует черными наркотиками? — спросил Патридж и захохотал, как всегда чересчур громко. — Нет, ведь это же шикарная реклама для продавцов опиума! Гигантское будущее! Необъятные перспективы!
Камерон немного обиделся. Как-никак Бертран Рассел! Гордость современной Англии и самый ярый опровергатель марксизма! К его словам прислушиваются не только в литературных салонах, но и в кабинетах на Даунинг-стрит. И вдруг его лягает копытом этот необъезженный мустанг!
И он кисло заметил:
— Ваша острота, сэр, мне кажется несколько плоской. Ей не хватает как раз той глубины, которую вы не пожелали заметить у Рассела.
Но Патридж был мирно настроен:
— Давайте-ка, сэр Дональд, потребуем сюда пару бокальчиков химического препарата под названием «Мартини». А? И выпьем за старину Рассела.
Но тут как раз вошел слуга и вручил Камерону визитную карточку.
— Ага, — воскликнул сэр Дональд, рассматривая карточку, — Эндрю Вэр из Скотленд-ярда! Человек, которого мы ждем.
И он обратился к слуге:
— Пригласите джентльмена сюда и позаботьтесь, чтобы нам не мешали. И принесите три двойных «Мартини». Вы ничего не имеете против, сэр, если этот мистер Вэр выпьет с нами коктейль?
— Хоть дюжину коктейлей, дорогой сэр, но только не той дряни, которую нам подали вчера. И я убежден, что Вэр окажется стоящим парнем.
— Мистер Эндрю Вэр, — возгласил слуга, открывая дверь.
Патридж, здороваясь, с придирчивым вниманием разглядывал вошедшего. Толстенький человечек небольшого роста с детски-розовым лицом... Светлосерый костюм — девяносто пять англичан из ста носят именно такой... Взгляд небольших острых глаз проницателен и смел... Гм... Сколько ему лет? От пятидесяти до шестидесяти во всяком случае...
— Хэлло, мистер Вэр! Как вам летелось?
— Благодарю вас, сэр. Погода отличная.
Странно. Маленькая рука, но легко выдержала тиски Патриджа. Ну, ну, посмотрим.
Камерон предложил Веревкину, сесть. Он тоже присматривался и оценивал человека, присланного Никлсоном.
Слуга принес коктейль, расставил бокалы и вышел, бесшумно притворив за собой дверь.
— Выпьете с нами «Мартини», мистер Вэр?
— Благодарю вас, сэр, но я совершенно не пью... Разве только в специальных случаях... — Веревкин чуть улыбнулся. — Когда надо перепить целую компанию пьяниц...
— Вот вы нас и перепейте! — загрохотал Патридж.
— Нет, нет, это не специальный случай, сэр.
— Может быть, чаю? — любезно предложил Камерон.
— Не беспокойтесь, сэр. Я уже пил чай в отеле.
Веревкин снял пенсне и тщательно протер стекла. И Патридж не поверил своим глазам: физиономия Вэра мгновенно изменилась, как будто он вместе с пенсне снял и свой острый взгляд и спокойную значительность. Глаза стали тусклыми, рот обмяк... И Патридж тут же установил, что Вэр имеет несомненное сходство с его полотером... Нет, пожалуй, он больше похож на садовника, поднесшего Эрике букет роз, когда они были у бургомистра и осматривали его оранжереи.
«Среднее лицо», — усмехнулся Патридж.
Веревкин надел пенсне, и Патриджу бросился в глаза рот — прямого разреза, с жесткими складками в уголках губ. Ничего общего с полотером. И на садовника похож не больше, чем индюк на овцу.
— Курите, мистер Вэр, — предложил Камерон, раскрывая свой портсигар с фамильным девизом.
— Это «555», если только вы не находите их слишком легкими.
— Очень признателен, сэр, но я не курю.
— Вы, я вижу, человек, лишенный пороков, — шутливо сказал сэр Дональд, делая глоток из бокала и пренебрегая пучком разнокалиберных соломинок, торчащих из хрустальной вазы.
— У меня их много, сэр, но я борюсь с ними, потому что они могут вступить в союз с моими противниками.
— А!
— Некоторые из них удивительно упорны. Скрипка, например.
— Вы играете на скрипке? — быстро спросил Камерон.
Веревкин залился румянцем;
— Очень посредственно, сэр... Только для себя. Но я еще и делай) скрипки...
— И вам удается их сбывать? Это выгодно? — подхватил Патридж.
— Что вы, сэр! Я не торгую. Мне доставляет удовольствие создавать...
— Чепуха! — пробурчал Патридж. — Бессмысленная трата времени!
— Итак, мистер Вэр, вы не только детектив, но и скрипичный мастер, — с удовольствием отметил Камерон.
— А! Вас интересуют мои приватные профессии, сэр? Думаю, что их наберется с добрый десяток. Я, например, очень приличный слесарь. Могу быть поваром... знаю фотографию и счетное дело... А скрипки... я больше коллекционер, чем скрипач...
— Скрипичный мастер! Просто превосходно! — не слушая его, повторял Камерон. Он посмотрел на Патриджа многозначительно, как бы ожидая от него подтверждения своей еще не высказанной идеи.
