Часы смерти - Джон Диксон Карр
– Так что я ее доставил, как приказано, сэр, – с удовлетворением объявил Престон. На его лице, еще бледном от злости, виднелись красные пятна – следы пощечины, и он приводил в порядок галстук. – Она пыталась мне доказать, что ее имя не Карвер, но вы распорядились доставить ее сюда…
– Чертов идиот! – прорычал Хэдли, забыв об олимпийском спокойствии, приличествующем королевскому обвинителю. – Разве вы не знаете…
– В лицо нет, сэр, – вставил Престон, отступая к двери. – Беттс сказал мне: симпатичная девушка, примерно ее роста. Вчера ночью меня здесь не было, и…
– А где был Беттс? Он должен был находиться там и следить… – Тут Хэдли, видимо, вспомнил, что послал Беттса на поиски Карвера. – Хорошо, – добавил он угрюмо, – скажем так, это была не ваша вина. Теперь вы свободны. Вам лучше остаться, мисс Хандрет.
Мельсон все это время внимательно изучал ее. Когда она вошла, лицо ее пылало, она тяжело дышала, и меховой воротник ее пальто был в беспорядке. Сейчас она успокоилась, привела в порядок свою одежду, и остатки былой злости лишь заставляли отсвечивать желтым ее карие глаза. Она не пыталась делать вид, что не замечает предметов, лежащих на кровати. Поправив шляпку, она в упор посмотрела на главного инспектора.
– Значит, в конце концов это все-таки оказалась наша Нелл, – презрительно произнесла она.
– Да. Почему вы говорите «в конце концов»?
– А… ну… Есть причины. Полагаю, теперь нет смысла молчать, хотя я не думаю, чтобы вам, пронырам, было трудно выудить правду у бедняги Криса Полла. Вы нашли вторую стрелку – или что дало вам уверенность?
Ее слова заставили Мельсона вздрогнуть. «Выудить правду у бедняги Криса Полла»? Он надеялся, что лицо не выдало его, потому что Хэдли остался невозмутимым, а доктор Фелл все так же рассеянно ковырял пол тростью. Лючия, похоже, относилась ко всему делу с легким отвращением и говорила без особого любопытства. Ее глаза скользили по украшениям убогой комнаты; ноздри вдруг затрепетали, и она чуть заметно вздрогнула, словно вспомнив что-то неприятное. Когда Хэдли указал на стул, она в первый момент как будто раздумывала, принять ли приглашение. Затем пожала плечами и устало села.
– Бедный Дон… – вырвалось у нее, и уголки рта поползли вниз. – Большинству из нас это не доставит радости, никогда не доставляло. Хорошо, что вы так быстро все распутали. Не хотела бы я провести еще одну ночь под одной крышей с этой… взбесившейся дикой кошкой. О, это гнусно. Но видите ли, я не хотела говорить вам, потому что это выглядело бы так, будто я сделала это назло и… вообще. К тому же я знала, что Крис все равно… если на него надавить… И с другой стороны, я не знала точно… Что сказал Крис?
Они видели, что, несмотря на небрежную позу, она вся дрожала от страшной нервной разрядки, медленно осознавая значение происходящего. Она переусердствовала, с презрением произнося: «Я знала, что Крис все равно…» – на ее руке подергивалась жилка.
– Что он сказал, мисс Хандрет? – повторил Хэдли, задумчиво осматривая свою трубку. – Что конкретно вы имеете в виду? Он многое нам поведал, и сегодня с утра голова у него была не очень ясная.
– О том, как он уговорил Элеонору помешать тому, чтобы эти часы… – Она была проницательной женщиной. Уже заговорив, она уловила отголосок неестественной интонации в замечании Хэдли, словно услышала звон фальшивой монеты. – Давайте-ка определимся кое в чем, – оборвала она себя на полуслове. – Вы представляете, о чем я говорю?
Хэдли открыл рот, чтобы ответить, но доктор Фелл опередил его:
– Настало время для откровенной беседы, мисс Хандрет, поэтому я не вижу смысла в том, чтобы пытаться хитростью добиться от вас нужной информации. Нет, мы не представляем, о чем вы говорите. Но вы уже зашли так далеко, что вам придется все нам рассказать. Вашей будущей карьере юриста совсем не будет способствовать обвинение в сокрытии информации от следствия. Мы действительно встретились с Поллом. Возможно, он что-то знает об этих стрелках, но он ничего не говорил нам о них, потому что мы не спрашивали. Кстати, мы вообще не упоминали о том, что убийство было совершено стрелкой от часов. Нам и без того было достаточно трудно втолковать ему, что произошло.
– То есть вы хотите сказать, – воскликнула она, – что на самом деле вы еще не нашли вторую…
– О, не волнуйтесь. Короткую стрелку, ту, что пропала, мы нашли, – заверил ее доктор Фелл. – Она вон в той коробке из-под обуви. Покажите ей стрелку, Хэдли. Вам не стоит беспокоиться, улики неопровержимы. Итак, мисс Хандрет?
Некоторое время она молчала.
– Подумать только, – заговорила она наконец с какой-то первобытной свирепостью, – после всех своих клятв и обещаний я позволила-таки полицейскому одурачить меня! Ну что ж, вам повезло, что еще можно сказать. Вы… – Она уставилась на игрушечную кошку на каминной доске И вдруг расхохоталась. – Господи, но ведь все это так глупо! То есть если бы это не кончилось так ужасно. Это была шутка. Любой человек, кроме Элеоноры, понял бы это! – Смех, слезы, ужас или все вместе? Она промокнула глаза платком. – О, Крис вам все об этом расскажет. Эту историю он поведал сначала мне, а потом я подслушала, как он пересказывает ее Элеоноре. Скорее всего, он посвятил ее в свои дела только потому, что я не отнеслась к нему с должным сочувствием: я тогда пошутила, что все это в точности похоже на те проблемы, о которых читаешь в рассказах Вудхауса, и… О, я знаю, конечно, я не должна была смеяться, но…
Послушайте, вы знаете, зачем Крис ездил навещать старого сэра Эдвина? Он полагал, что попал в жуткий переплет, причем со стариком, насколько я могу судить, и в самом деле трудно поладить. Видите ли, не кто иной, как Крис, стараясь расположить к себе богатого родственника, настоял на том, чтобы сэр Эдвин заказал большие часы у лучшего в городе мастера, хотя любой другой часовщик справился бы не хуже. Крис сказал, что это будет его подарок сэру Эдвину. Все было бы прекрасно, если бы дело заключалось только в том, чтобы заплатить за часы как за обычный заказ. Но старик сказал – нет. Он, мол, знает Карвера, знает о его пристрастии к собиранию часов, о его коллекции, поэтому, раз уж Крис настаивает на подарке, они непременно должны «оказать
