Часы смерти - Джон Диксон Карр
После этого взрыва красноречия Хэдли оперся на спинку кровати и энергично запыхтел угасающей трубкой, удовлетворенно поглядывая на раскрасневшееся лицо доктора Фелла.
– Я вижу, мы разбудили-таки старого медведя и он заворчал в своей берлоге, а? – В его темных глазах светилось удовольствие. – Вот что я вам скажу. Пока моя жертва не вернулась, делать мне нечего, и я чувствую себя настолько уверенно в данном вопросе, что готов начерно изложить свое дело от имени Короны. Когда я закончу, вы можете выступить от защиты, если захотите. Доктор Мельсон выполнит роль суда присяжных. А?
Доктор Фелл поднял трость и зло направил ее на главного инспектора.
– Теперь я завелся, – проговорил он. – Теперь я завелся по-настоящему. Я и не подозревал, что вы потихоньку подгоняли разные улики за моей спиной, а также спокойненько собирали в карман все выигрышные очки, которые я вам так неосторожно подбрасывал. Хорошо же. В скором времени я скажу вам парочку вещей, даже если нужный момент для этого еще не настал. Да, я выступлю от имени защиты. Я до основания разрушу здание, которое вы построили на своей логике, и станцую на его руинах. Йо-хо! Я…
– Не распаляйтесь, – мягко заметил Хэдли. Он сдул с трубки лепесток табачного пепла. – Мне в голову только что пришла одна мысль… Беттс!
– Сэр? – откликнулся сержант, просунув голову в комнату.
Казалось, он был поражен, увидев доктора Фелла в ярости размахивающим своей тростью.
– Беттс, найдите мистера Карвера…
– Погодите минутку, – вмешался доктор. – Репортеры в этот зал суда не допускаются. Несколько изменяя метафору: если вы хотите подразнить старого медведя, вам придется проделать это без свидетелей.
– Что ж, как хотите. Я могу потом проверить то, что меня интересует. Как бы то ни было, Беттс, спросите у мистера Карвера про часы, которые он изготовил для мистера Эдвина Полла. Выясните, была ли сделка совершена и получил ли он деньги за работу. Престон по-прежнему ждет мисс Карвер?
– Так точно, сэр.
Хэдли движением руки отпустил его. Он отступил назад, облокотился на спинку и посмотрел на плюшевую кошку, развалившуюся на каминной доске.
– Итак, мы установили, что Элеонора опасается слежки со стороны полиции…
– И предпринимает шаги к убийству полицейского? – перебил его доктор Фелл.
– Нет, я так не думаю. Я считаю, что на данной стадии она просто испугана и что убийство произошло, так сказать, случайно. Как это…
– Я прерываю вас в последний раз, Хэдли, – сказал доктор Фелл с большой искренностью, – и я делаю это сейчас не с тем, чтобы опровергнуть ваши слова, но с тем, чтобы вы усвоили одну вещь. Я хочу знать вашу позицию в вопросе о краже стрелок с часов. Это ваша наигромаднейшая трудность, и, что весьма любопытно, моя тоже, только с противоположной стороны. Если вы сможете предложить хотя бы отдаленно правдоподобное объяснение тому, зачем Элеоноре понадобилось красть эти стрелки, я признаю, что защита окажется практически загнанной в угол. Тихо, тихо! Только не говорите, что вы обнаружили одну из них среди ее вещей, и это доказывает, что она ее украла, и не о чем тут спорить. Нет! Я как раз подвергаю сомнению именно то, что кажется очевидным на первый взгляд.
Итак, она украла эти стрелки либо из чистой клептомании, либо осуществляя продуманный план убийства – и вы должны понимать, что оба объяснения – суть вопиющая бессмыслица. Предположим, ею вдруг овладевает непреодолимое желание красть часы и браслеты. Однако клептоман из нее получается довольно странный: пробираться глухой ночью по коридору, взламывать замок в собственном доме, с огромным трудом отдирать два стальных предмета, годных разве что на металлолом, и с триумфом тащить их назад, чтобы спрятать в тайнике вместе с другим скарбом!.. Кем бы ни представлялась вам Элеонора Карвер, вы, я полагаю, не считаете ее окончательно сумасшедшей. В противном случае у вас могут возникнуть сложности с обвинительным приговором.
Возьмем, с другой стороны, заранее продуманный план убийства. Применительно к ней он обращается в чепуху теми самыми уликами, с помощью которых вы доказываете ее виновность в геймбриджском убийстве. Предположим, она и есть та кобра, которая гоняется за дешевыми кольцами и браслетами и, стоит лишь тронуть ее за руку, теряет голову, хватает первое попавшееся под руку оружие, вспарывает человеку живот, не разбирая дороги бросается вон, как какой-нибудь уличный мальчишка, и избегает поимки только благодаря невообразимой удаче. Очень хорошо. Если она и есть та женщина, – заключил доктор Фелл, тыча пальцем себе в ладонь, – тогда я скажу вам, чего она не делала.
Она не придумывала столь дьявольски причудливой вещи, как использование стрелки от часов в качестве оружия. Она не могла угадать в ней нож! Она не стала бы пробираться сюда и терпеливо ждать, пока любопытный полисмен случайно не посетит ее среди ночи! Именно эту стрелку от часов, Хэдли, вы никак не сможете связать с Элеонорой – с тем, что вам о ней известно как о женщине, страдающей клептоманией, и как о хладнокровной убийце.
На Хэдли все сказанное не произвело ни малейшего впечатления.
– Защита нарушает процедуру заседания, – заметил он. – Если вы выслушаете мое объяснение… Что за дьявол!
Он сел прямо и посмотрел на дверь. Из холла снаружи доносился сильный шум: топот шагов, громкие голоса, резкий звук, похожий на шлепок, и тупой удар в дверь. Открыв ее ногой, в комнату ввалился раскрасневшийся сержант Престон, державший женщину, которая вырвалась от него и обвела присутствующих сверкающим взором… Затем Лючия Хандрет замерла – ее взгляд был прикован к предметам на кровати.
Глава семнадцатая
Главный инспектор Хэдли излагает обвинительное заключение
Было уже слишком поздно прятать их, хотя Хэдли и попытался быстрым движением сделать это, не
