Смерть в пяти коробках - Джон Диксон Карр
– Прошу, не говорите так. Я знаю, вы всегда считали, что я лгу, – даже не знаю почему. Да, да, да! Он мой муж. И он не умер. Но клянусь вам, я не знала этого до прошлой недели. Я… Дело в том, что я радовалась, когда он умер.
– Блокнот, Боб, – скомандовал Мастерс.
Миссис Синклер выпрямилась и загадочно кивнула, глядя в одну точку. Поллард подумал, что видел подобное выражение на лице одной женщины, которая изображала невозмутимость за столом для игры в бридж.
– Нет, позвольте я расскажу. До сих пор не могу понять, зачем и каким образом вообще я решилась выйти за него. Но он так бахвалился, что я многое принимала на веру.
– Ну да, понятно.
– Нет, ничего вам не понятно. Больше всего меня поражала его необычайная самонадеянность. Казалось, он точно знал, чего хочет, и всеми силами стремился получить желаемое. Ничто не могло поколебать его решимости. Беда в том, что, несмотря на всю силу воли и умение убеждать, он не получал желаемого. И от этого приходил в ярость. Потом я выяснила, что он вовсе не был богачом, хотя пытался уверить меня в обратном. Обладая поверхностными знаниями, он ни в чем не был особенно силен, за исключением тенниса и гимнастики. Это вызывало у моих друзей лишь насмешки. Более того, этот человек хотел жить за мой счет. За мой счет!
Голос Бониты Синклер был чистым, мелодичным, и невозможно было представить, что она перейдет на визг. Тем не менее последние три слова она почти провизжала, уставившись на Мастерса округлившимися глазами. Похоже, она наконец высказалась.
Сержант Поллард заметил, что старший инспектор прячет улыбку.
– Как необычно, мэм, – хмуро заметил Мастерс. – Помогли ли вам его познания в подделывании произведений искусства, приобретенные на службе у мистера Шумана?
На миг доверие было утрачено.
– Перестаньте говорить чепуху! – накинулась миссис Синклер на инспектора. – Это несправедливо и оскорбительно. У меня есть конкретная работа, она требует определенных познаний, о чем я вам уже говорила. Вот и все…
– Но…
– Но я начала подозревать, что Питер Фергюсон… Вероятно, да, мне пришлось признать – он преступник. И это действительно стало последней каплей! На Ривьере можно встретить кого угодно, но терпеть в качестве мужа эту мумию-акробата было чересчур. Я старалась скрывать его как можно дольше, опасаясь, как бы он не оскорбил моих друзей.
Мастерс терял терпение:
– Давайте вернемся к делу, миссис Фергюсон, и взглянем фактам в лицо. Вы полагали, что составили выгодную партию, но ошиблись. Вы оба ошиблись и нашли лучший выход из положения. Вы помогли ему якобы умереть, а сами получили страховку.
Женщина развела руками:
– Но я ее не получила! Повторяю, я абсолютно ничего об этом не знала, но обрадовалась, узнав, что он умер. В то время меня там даже не было. Я путешествовала по Италии с друзьями, вы можете это проверить. Когда меня вызвали, все было кончено. Вероятно, он организовал смерть и похороны вместе со слугой.
Смерив женщину долгим взглядом, Мастерс с нажимом произнес:
– Послушайте, миссис Синклер, мы не продвинемся ни на шаг, если вы будете продолжать в том же духе. Вы же не думаете, что он инсценировал свою смерть и похороны шутки ради? Или, может быть, после своей якобы смерти он явился в страховую компанию за выплатой?
– Нет.
– И какая ему от этого польза? Боюсь, миссис Синклер, мало толку заявлять, что вас в тот момент не было на месте. Если вы не делали никаких запросов, а просто потребовали страховку…
– Но именно это я и пытаюсь втолковать вам. Я не получала никакой страховки. И даже не пыталась ее получить.
Мастерс очень медленно поднялся со стула. Глаза его налились кровью. Он помахал рукой, словно пытаясь кого-то успокоить.
– Какая, по-вашему, мне от этого выгода? – спросила Бонита Синклер.
– Заслуживающий доверия источник сообщил, – начал Мастерс с напыщенностью, указывающей на опасное состояние духа, – что Фергюсон, он же Синклер, застраховал свою жизнь в вашу пользу на крупную сумму.
– Это всего лишь слухи. Полиция не могла предоставить вам подобные сведения.
– Меня проинформировали, что в Биаррице об этом знали все…
Миссис Синклер выглядела уставшей. Она умоляюще протянула руку инспектору.
– Прошу вас, не продолжайте. Послушайте, как все было на самом деле, – настаивала она. – А потом мне хотелось бы вернуться домой. Да, разумеется, он всем разболтал, что застраховался на крупную сумму и выплатил взносы на год вперед. Но я, естественно, этому не верила. Думала, хвастается, как обычно. И даже не вспоминала об этом.
– А дальше?
– На прошлой неделе, в понедельник вечером, я вернулась домой из оперы и застала Питера Синклера, в тапочках, сидящим в гостиной.
Повисло молчание.
– В этом и состоит простая, ужасающая правда. Все было так хорошо, мистер Мастерс. Я думала, что отделалась от него. Я привыкла получать от жизни удовольствие, этот брак был единственным, что доставляло мне неудобство. Но вот он объявился. Сказал, что пришел за своей долей. Потом всплыла правда. В тот раз он меня не обманул. Он действительно застраховался на пятнадцать тысяч фунтов в парижском отделении лондонского банка «Пари-Эннюал». Он оставил полис в Биаррице, в банковской ячейке. Полис и поныне там. Фергюсон в самом деле оплатил вперед взносы, поэтому в страховой компании ни о чем не спрашивали и никто не получил извещение о его смерти. Неужели вы не понимаете, какую нечестную, нечестную игру он затеял? Он не осмелился посвятить меня в свой план, ведь я ни за что не согласилась бы на такое. Он подстроил мне ловушку, потому что я отказывалась его поддерживать. Застраховал жизнь и инсценировал собственную смерть. Он думал, я попытаюсь получить страховку, что, безусловно, стоило сделать. Если компания откажется платить или возникнут трудности, он попросту исчезнет, и вся вина падет на меня. Если же мне выплатят деньги, он объявится через какое-то время, чтобы меня шантажировать. И я не посмею его выдать, то есть признаться, что Питер Фергюсон жив. – Миссис Синклер помолчала, сокрушенно кивая, а потом добавила: – Мне было совсем не до смеха. Речь шла о слишком крупной сумме. Но я едва не расхохоталась, увидев его лицо, когда он узнал, что все рухнуло. Поскольку шума никакого не было, он решил, что я забрала деньги. И все это время, пока он жил впроголодь, мечтая о богатстве, полис лежал себе невостребованный в Биаррице. Как он смотрел на меня – тупица несчастный!
Казалось, миссис Синклер впала в транс от
