Смерть в пяти коробках - Джон Диксон Карр
– Дорогая, – обратился он к Марсии, словно его вдруг осенило, – а не обойти ли нам дом, поискать дядю Генри? Возможно, он у себя в кабинете и…
– Может, стоит сначала отпереть дверь, сэр? – тихо спросил констебль.
Сандерс повернулся к нему спиной и поднес к замку неподходящий ключ. Дотронувшись до двери, он словно услышал фанфары надежды и облегченно вздохнул. Дверь оказалась незапертой. Повернув ручку, Сандерс толкнул ее и, обернувшись, холодно произнес:
– Довольны, констебль?
– Спокойной ночи, сэр.
Взяв Марсию под руку, Сандерс подтолкнул ее внутрь и закрыл дверь. В прихожей было душно и пахло плесенью. Он подметил это еще утром, когда был здесь со старшим инспектором. Сквозь сборчатые занавески бокового окна пробивалась слабая полоска света, освещая незаконченный набросок на стене. В тишине хрипло тикали часы. Доски пола скрипели еще громче, чем утром.
– Ну и дела, – прошептала Марсия. – Может, включить свет? А то полицейскому покажется странным, что лампы не зажгли.
Сандерс выглянул на улицу через боковое окно:
– Нам нельзя рисковать. Мы полагаем, что миссис Синклер в Скотленд-Ярде, но если она все еще дома? А прислуга?
Марсия дрожала.
– Знаете, мне… Мне это не нравится, – сказала она.
– Но вы же хотели пойти.
– Ох, я не отступлюсь. Но что нам теперь делать? И зачем вам понадобилась эта ужасная липучка для мух?
– Надо найти Г. М. Мы условились встретиться с ним за домом в полночь. Нам не следовало вмешиваться до этого момента, до тех пор, пока он не разведает обстановку. Но раз за нами следил полицейский, ничего другого не оставалось. Липучка нужна была, чтобы наклеить на окно и бесшумно выдавить стекло: осколки прилипли бы к ней. Теперь она нам не понадобится. Давайте пройдем через дом к черному ходу. Но перед этим я хочу кое-что вам показать.
Доски пола в прихожей скрипели. Стараясь не шуметь, Сандерс провел Марсию в гостиную, где этим утром они с Мастерсом беседовали с миссис Синклер и сэром Деннисом Блайстоном. Окна не были зашторены, не считая кружевных занавесок, пропускавших достаточно света. Огонь в камине еще теплился. Комната была забита массивной мебелью, тяжелыми драпировками и бесчисленными безделушками. Из-за рояля возле окна в помещение почти не проникал свет. На салфетке поверх рояля, как и утром, стоял граненый графин с водой, а рядом стаканы. В полумраке грани мерцали. Хрипло тикали часы в холле.
– Полицейский еще на улице? – пробормотал Сандерс.
Марсия подкралась к окну и тут же отпрянула:
– Да! Стоит на тротуаре и глядит прямо сюда…
– Отлично. Теперь смотрите.
– Господи, что вы делаете? – прошептала Марсия. – Сейчас вы на себя не похожи. Что вы делаете?
– Хочу показать вам, для чего нужны негашеная известь и фосфор.
Он извлек из кармана маленький пузырек с беловатым порошком – оксидом кальция, или негашеной известью. Сандерс встал у окна, слегка отдернул кружевную занавеску, открыл пузырек и высыпал порошок широкой дорожкой на подоконник. После чего налил воды в стакан и принялся осторожно поливать негашеную известь…
Появился едкий запах, как в мастерской каменотеса, под занавеской что-то начало происходить. Стекло как будто подернулось дымкой, и комната погрузилась в темноту.
– Теперь другое окно, – сказал Сандерс.
В комнате стало еще темнее, и доктор испугался, что девушка закричит.
– Все в порядке, – заверил он ее. – Видите, что получилось? Оба окна теперь как будто полностью замерзли – стали матово-белыми, словно покрылись инеем. Но человек, находящийся снаружи, как тот полицейский, разницы не заметит. Он только поймет, что через стекло ничего не видно. Шторы не задернуты, но внутрь не заглянуть. Если не зажигать яркий свет, комната будет казаться пустой…
Сандерс осторожно извлек из другого кармана второй пузырек в шерстяном чехле. В комнате появилось слабое желтовато-зеленое свечение, до неузнаваемости изменившее лица и предметы. Сандерс поднял пузырек, в котором был фосфор.
– Теперь понятно? – прошептал он. – Фонарик супервзломщика. Я читал об этом сегодня. Света вполне хватает, чтобы разглядеть все вокруг. И он ровный, он не мигает и не мечется, как свет электрического фонарика. Допустим, я взломщик. Окна как будто замерзли. Сквозь них этот слабый свет не виден. Я мог бы обчистить эту комнату под носом у полицейского, который пялится в окно с улицы. Он так и не догадается, что в комнате с незашторенными окнами, выходящими на улицу, кто-то есть. Негашеная известь и фосфор – это всего лишь часть оснащения современного взломщика.
Слабое, зыбкое желтовато-зеленое свечение искажало все вокруг. Глядя на лицо Марсии, Сандерс не узнавал ее. Он полагал, что и его лицо тоже выглядит по-другому. Стоя у рояля, доктор наблюдал, как этот болотный огонь играет разными оттенками на граненом стекле графина и полированной крышке рояля.
– Но послушайте! – вскричала девушка и тут же понизила голос: – Это все было найдено в сумочке миссис Синклер. Вы же не думаете, что она взломщица?
– Нет, вовсе нет. Разве не помните: именно это озадачило Мастерса и остальных? Они даже поспорили с Г. М. Сэр Генри мог объяснить назначение этих предметов, но не знал, какое отношение они имеют к ней. В этом-то и была загвоздка. Но эти вещи не принадлежали ей, они принадлежат человеку, очень тесно с ней связанному. И вы сразу поймете, о ком идет речь, если вспомните о связи миссис Синклер и…
На этот раз Марсия не сдержала крик. Сандерс поднял пузырек повыше, и слабое свечение озарило ковер из медвежьей шкуры по другую сторону от камина. Сначала молодые люди различили кресло с «ушами», а затем силуэт вольготно сидевшего в нем мужчины. Мужчина кивнул, и они узнали Фергюсона. Он показался им еще более старым и злобным.
Глава одиннадцатая
Мягкое свечение не ослабевало. Сандерс разволновался, но голова оставалась ясной. На оклеенной обоями стене, в углу, за спиной Фергюсона висел ученический эскиз, похоже, кисти самого Пикассо. Теперь Сандерс понял, почему Фергюсон казался ему таким знакомым и кого напоминал. Он напоминал ему раздражительного школьного учителя с розгами наготове. Даже кончики пальцев у Фергюсона были в чернилах.
Только на его коленях лежали не розги. Там лежал серебристый крупнокалиберный пистолет незнакомой Сандерсу марки.
В камине зашипел уголек. Фергюсон заговорил, отводя указательным пальцем спусковой крючок:
– Ладно. – Голос у него был грубый и невозмутимый. – Ладно. Я же предупреждал вас: не лезьте, куда не следует. – Фергюсон заговорил тоном школьного учителя, распекающего нерадивого ученика за плохие отметки. – Во-первых, не болтайте ерунду, молодой человек. Ваш приятель-полицейский, наверное, еще околачивается на
