Смерть в пяти коробках - Джон Диксон Карр
Относительно того, что случилось потом, Мастерс по сей день утверждает, что девушка, пребывая в состоянии лихорадочного возбуждения, прижала рисунок к рулю и в то же время случайно наступила инспектору на ногу. Полицейская машина рванула как реактивный снаряд по изгибу дороги, спускающейся с холма. Однако Марсия утверждает, что ничего не случилось бы, если бы другое транспортное средство – которое можно было назвать таковым лишь с натяжкой – находилось на своей стороне дороги.
Им навстречу с громким скрипом величественно поднималась в гору тележка, доверху нагруженная фруктами. Толкавшего тележку человека почти невозможно было разглядеть из-за пирамиды апельсинов, яблок, лимонов, бразильских орехов, слив венгерок и бананов. Но за миг до столкновения раздался его отчаянный вой.
Резко крутанув руль, Мастерс избежал лобового столкновения. А иначе он со всего маху врезался бы в тележку, как в бильярдный шар. После сильного удара тележка завертелась, остановилась на месте и покачнулась, как танцор. Во все стороны фонтаном брызнули апельсины, яблоки, лимоны, бразильские орехи, сливы венгерки и бананы. Человек, толкавший тележку, не попал под нее, но свалился в канаву, оказавшись под лавиной апельсинов, яблок, лимонов, бразильских орехов, слив венгерок и бананов.
Подпрыгнув на сломанном колесе, тележка кокетливо перевернулась вверх дном и застыла на месте. Человек, толкавший ее, вел себя по-другому. Пылая гневом, он с трудом поднялся, и только тогда пассажиры автомобиля с удивлением увидели, что это дородный мужчина в пестром купальном халате, шортах и с очками на лице.
– Какого лешего вы творите? – прорычал знакомый голос, вспугнув стаю птиц с веток деревьев. – Вы же пытались убить меня, вот что! Ох, дайте отдышаться! Погодите, доберусь я до вас…
Из канавы показалось злобное красное лицо сэра Генри Мерривейла со сползшими на нос очками, до неузнаваемости искаженное гневом.
Глава седьмая
«Впечатляющее зрелище», – подумал Сандерс. Стоя на краю канавы в позе борца, широко расставив ноги, Г. М. что-то лопотал. Лысина его сверкала как отполированная, полы яркого халата развевались на ветру. Вообще он походил на проигравшего борца, и виной тому были апельсины, яблоки, лимоны, бразильские орехи, сливы венгерки и бананы.
– И как вас занесло не на ту сторону дороги? – прокричал Мастерс. – Что вы там делали?
– Что я там… – Громко выругавшись, Г. М. пригляделся и замер. – Неужели это вы, Мастерс? Глазам своим не верю.
– Говорю вам, я ничего не мог поделать, сэр! Юная леди навалилась на меня с этим рисунком, а потом наступила на ногу…
Г. М. вытаращил глаза.
– Так вы опять за свое, – прохрипел он. – Ей-богу, Мастерс, ну и наглец же вы! После того случая с миссис Дервент ни одна женщина не чувствует себя с вами в безопасности. Но кидаться на девушку среди бела дня, прямо в полицейской машине…
Мастерс с трудом овладел собой.
– Пусть выпустит пар, мисс, – вполголоса произнес он. – Это наш старик, сэр Генри Мерривейл. А вы, сэр, объясните, какого рожна вас занесло на Хэмпстед-Хит в купальном халате и трусах и зачем вам тележка с фруктами?
– Я тренируюсь, – с достоинством ответил Г. М.
– Что-что?
– Худею, черт бы вас побрал, – сказал Г. М., запахивая халат на манер римской тоги. – Все служащие Уайтхолла, вплоть до машинисток, прожужжали мне уши насчет моего большого брюха. Как они посмели! Взгляните! Сплошные мышцы! – Он ткнул себя пальцем в живот. – Они меня достали. Ну я им покажу! – Пыхтя, Г. М. огляделся по сторонам, словно в поисках врагов.
– Но зачем вам эта тележка…
– У меня есть друг по имени Джованни. Он владелец гимнастического зала. А еще у меня есть друг по имени Антуанелли, хозяин тележки. Мы с ним поспорили, и он сказал, что я не смогу вкатить тележку на холм. И оказался прав. Я прошел двадцать девять шагов, и навстречу мне несется невменяемый полицейский. Он врезается в мою тележку. Только посмотрите на это. Не видел ничего подобного со времени боливийского землетрясения. Меня преследует злой рок, чтоб вам пусто было!
– Вы не ушиблись?
– Самое время об этом спросить. Ушибся, конечно. Цел, но ушибся. Возможно даже…
– В таком случае, сэр, садитесь лучше к нам в машину, – примирительно сказал Мастерс. – Забудьте пока о тележке. Как только доберемся до ближайшего гаража, я договорюсь с механиком. Тренироваться сегодня больше не желаете?
– Ну нет. Пожалуй, сегодня я сбросил достаточно, – критически обозревая свою талию, заявил Г. М. – Вы чертовски правы – на сегодня мне упражнений хватит. Против гантелей или дорожных работ я не возражаю, но не намерен оказываться в канаве всякий раз, как на меня налетит полицейская машина. И напрасно вы полагаете, что мои повреждения можно залечить в гараже, ведь вы понятия не имеете об их серьезности или местоположении.
Плотнее запахнувшись в халат, Г. М. вразвалочку пошел к машине по дороге, усыпанной апельсинами, яблоками, лимонами и т. п. Какое-то время он еще кипел, но вскоре успокоился. Осмотрев свои синяки и ссадины, Г. М. уселся на подножку машины, поднял с земли банан, очистил его и моментально проглотил.
– А вы не боитесь, что снова поправитесь? – спросила Марсия.
– Гм… Простите.
Мастерс представил Г. М. своих спутников.
При упоминании имени Сандерса тот очень оживился:
– Доктор Сандерс? Я знаю вашего босса из аналитического отдела Министерства внутренних дел. Не вы ли автор книги «Патолого-анатомическое исследование толстой кишки»?
– До чего же романтично, – хихикнула Марсия. – Это правда, доктор?
Сандерс был молод и гордился своим научным трудом, но сейчас его энтузиазм поутих. В этой книге, его единственном сокровище, было восемьдесят страниц. Продали всего одиннадцать экземпляров, и, пожалуй, даже его ангел-хранитель не знал о ней. Но Сандерс часто перечитывал свой труд и считал его удачным. Он также надеялся, что книга произведет впечатление на Марсию Блайстон.
– Хорошая книга, – похвалил Г. М., завоевав вечную признательность доктора. – Весьма полезная. Кому-то надо писать подобные вещи, дорогая моя. Нельзя все время думать о луне и розах.
– Но толстая кишка… – скривилась Марсия.
– Не будьте привередливой! – прорычал Г. М. – Интересно, как вы все здесь очутились? Что я хотел сказать? А-а, вот что. Послушайте, Мастерс, мне повсюду чудятся дурные знаки и предзнаменования. Вы трое обсуждали дело Хэя, так ведь?
Мастерс напустил на себя свой самый официальный вид:
– Позвольте спросить, сэр, почему вы так решили?
– Хо-хо! Обсуждали?
– Возможно, сэр. Вообще-то, я собирался заехать к вам после обеда…
– Мастерс, признайтесь! Вы думали, у вас на руках все козыри, и надеялись утереть мне нос, так сказать. Верно? Черт вас подери, ну
