Смерть в пяти коробках - Джон Диксон Карр
– Мистер Шуман, – не унимался Мастерс, – кто убил Хэя?
– Не знаю, – сердито огрызнулся хозяин дома.
Мастерс на время успокоился.
– Допустим. Теперь поговорим об отравлении. Должен признаться, ваша история согласуется с прочими. Высказывалось предположение, что кто-то посторонний мог пронести в квартиру чуточку атропина и накапать его в стаканы, пока они стояли в гостиной без присмотра. Вы согласны?
– Нет, сэр. Стаканы были совершенно чистыми. Я это заметил позже, когда Хэй разливал коктейли.
– Хм! – удовлетворенно хмыкнул Мастерс. – Тогда каким образом атропин попал в напитки?
Впервые за время разговора на лице Шумана отразилась досада. Он прикрыл глаза рукой.
– Друг мой, я не настолько изобретателен, чтобы придумать какое-нибудь заумное объяснение. По моему скромному разумению, ответ кажется таким простым, что мне непонятны ваши затруднения. Значит, вы отрицаете, что за три-четыре минуты паузы невозможно было подмешать яд? Почему? Просто потому, что вы позже не обнаружили атропина в шейкере? Но предположим, злоумышленник проник в квартиру и подмешал яд в шейкер, а также в «Хайбол» сэра Денниса Блайстона. Мы выпиваем напитки и отключаемся. У злоумышленника развязаны руки, и он совершает все, что было задумано. Едва ли можно это отрицать, ведь он вынул из стойки тот зонтик со встроенным клинком и заколол Хэя. Что могло помешать ему ополоснуть шейкер, затем наполовину заполнить его безвредным коктейлем и оставить там, где вы его обнаружили? Между тем вы предположили, что атропин добавили в каждый стакан по отдельности. Поэтому подозрение пало на одного из нас. И если бы мы по счастливому стечению обстоятельств не были свидетелями приготовления напитков, то, пожалуй, могли бы заподозрить друг друга. – Шуман говорил с таким напором и энергией, что даже закашлялся. В конце речи вид у него был встревоженный. – Вы, конечно же, подумали об этом? – спросил он.
– О да, сэр, я об этом подумал, – хмуро произнес Мастерс, – независимо от того, верю ли я в это. Значит, вы обвиняете Фергюсона в убийстве?
– Вовсе нет. Я намного снисходительнее Фергюсона.
Тучи над пустошью за окнами сгустились, и совсем стемнело. Роспись на саркофаге стала едва различимой, потускнела также мебель, потускнели шторы и даже медный горшок на треножнике. Мастерс сделал в блокноте последнюю запись.
– Только еще один вопрос, – сказал он, – и на этом пока закончим. Мне бы хотелось получить подробное описание внешности Фергюсона, каким вы его помните, а также его адрес, привычки, куда он уехал – все о нем. Смею надеяться, вы располагаете такой информацией?
– Не сейчас. Я видел его лет восемь, а то и десять назад, и я сам пока не в форме. Но, пожалуй, сумею подробно описать его. Фергюсон! Я все о нем расскажу – я заинтересован в этом не меньше вашего. Видите ли, я считал, что он умер.
– Умер?
– Ближе к вечеру я пришлю вам подробности, сэр, – повторил Шуман, с усилием поднявшись с дивана и выпрямившись. – А пока… прошу меня извинить.
Сандерс не мог понять причину столь резкой перемены: если только у Шумана не иссякли силы. Лицо старика побледнело. Он стоял, завернувшись в одеяло, и оказался меньше ростом, чем они полагали, но более аристократичным. Мастерс пожал протянутую ему руку. Выходя из гостиной, Сандерс почувствовал на себе взгляды – Шумана и пустых глаз, нарисованных на саркофаге. Даже невозмутимый старший инспектор Мастерс, оглянувшись назад, немного смутился.
– Что-то не так? – осведомился Сандерс.
Инспектор что-то проворчал, всплеснув руками. А выйдя из дома, глубоко вздохнул, словно ему не хватало воздуха.
– Версия! Новая версия! Если я услышу еще хоть одну…
Он толкнул ворота, и тут перед ним предстала некая персона, стоявшая за воротами и курившая сигарету.
– Прошу вас, не надо так, – обратилась к нему Марсия Блайстон. – Я все утро слежу за вами, и теперь вам придется меня выслушать. Я знаю, кто убил мистера Хэя и как яд попал в напитки.
Мастерс в недоумении воззрился на девушку. Доктор Сандерс впервые увидел Марсию при свете дня. Она казалась более крепкой и жизнерадостной по сравнению с той испуганной девушкой, которую он встретил прошлым вечером. Ее карие глаза сияли от радостного возбуждения, на щеках появился румянец, а на голове был повязан яркий шарф.
– И вы туда же, мисс? – удивился старший инспектор. – Что вы здесь делаете?
– Я приехала на такси, – объяснила она. – Но отпустила его. Боюсь, вам придется подбросить меня домой в вашей «Черной Мэри», полицейской машине, или как там вы ее называете. Добрый день, доктор.
– Перестаньте, мисс. Боюсь…
– Вы же не оставите меня на дороге?
– Конечно не оставим, – резко проговорил Сандерс. – Боже правый, где ваша галантность, старший инспектор? Девушка не может идти домой пешком. А если она располагает ценными сведениями…
– Что ж, мисс, мы, разумеется, отвезем вас домой. Но что касается новых теорий и домыслов… – В голосе Мастерса появились отеческие нотки.
– Это не домыслы, – спокойно ответила Марсия. – Это факты. Или по меньшей мере некоторые из них, – уточнила она. – Не возражаете, если я сяду с вами на переднее сиденье? Чтобы все объяснить.
Она выбросила сигарету и села в машину рядом с инспектором, положив себе на колени большую папку для эскизов.
Сандерс забрался на заднее сиденье, надеясь, что инспектор не заметил его ухмылку. Машина резко рванула с места и покатила вниз по извилистой дороге, которая вела по обрывистому краю пустоши.
– Отлично, мисс, – начал Мастерс. – Послушаем вас. Наверное, вы собирались сказать, что атропин подмешали в шейкер и убийца после ополоснул его?
– Нет, конечно нет, – явно удивившись, ответила Марсия. – Все гораздо хитроумней. Убийца…
– Так и есть, – вздохнул Мастерс. – По правде говоря, этого я и боялся. Но давайте по порядку. Кто же ваш убийца?
Девушка осторожно открыла папку и положила ее на руль – к явному неудовольствию Мастерса, привыкшего держаться за него двумя руками. Но он все же рискнул взглянуть. На листе бумаги Марсия сделала великолепный карандашный набросок Бониты Синклер. Заглядывая сзади, Сандерс заметил, что художница подчеркнула характерные черты женщины: продолговатые мягкие линии тела и гладкое одухотворенное лицо, на котором застыло выражение несколько преувеличенной тоски.
Марсия бесцеремонно бросила:
– Вот она, шлюшка.
– Мисс, – проревел старший инспектор, – прошу, уберите эту штуку с… И все же, почему вы решили, что она убийца?
– Она убила своего мужа, – заявила Марсия, – и у меня
