Смертельный номер - Кристианна Брэнд
В семь вечера солнце стояло еще высоко, но все начали собираться с пляжа в гостиницу: никто еще не привык, что обед все равно подадут, когда до девяти останется одна минута.
Лули проснулась оттого, что люди переступали через ее ноги, лениво протянула руку и ухватила чью-то лодыжку:
— Это кто? A-а, это вы, Сесил! Лапочка, что же вы такое делали? Выглядите так, будто вас варили в кошенили.
— Я уснул в своей уточке, дорогая, глупый я! Видимо, плавал-плавал и загорал… — Он был ужасно смущен.
— Что-то очень странно, детка: сзади вы совершенно белый. Можно даже заметить границу между загаром и белой кожей…
Фернандо пружинисто взбежал по лестнице вслед за своей «энаморатой»{9}, лучась здоровьем и жизненной силой.
— Ага, мисс Баркер, ага, инспектор! Вот вы где все это время скрывались: весь день спали вместе здесь на террасе.
Он легонько толкнул Кокрилла под ребро локтем, напоминавшим хорошо зажаренную отбивную.
— Я не спал ни минуты, — строго сказал Кокрилл.
— При таких обстоятельствах это исключительно галантно с его стороны, — сказал Лео Родд, склонившись к Лувейн. На миг их взгляды встретились, но он тотчас отвел глаза и торопливо спросил: — А кто-нибудь видел мисс Лейн?
Оказалось, что никто не видел.
— Надеюсь, с ней все в порядке, — проговорил Лео. — Я чувствую вину перед ней: она же ради меня придумывала такой прыжок с трамплина.
После разговора с Лули инспектору было занятно наблюдать, как мисс Трапп снова взялась за роль внимательной компетентной няни: как будто искренней, как будто по-настоящему озабоченной и все же с оттенком абсолютного равнодушия к тому, жив пациент или умер. Это было странно, ибо, если мисс Лейн действительно угрожала худой женщине с сумкой своими зловещими намеками, стала бы мисс Трапп так беспокоиться о ее здоровье, не желала бы она шантажистке скорее зла, чем блага? Пока же мисс Трапп первой поднялась по лестнице на верхнюю террасу и по изогнутой длинной лестнице — на балкон, не переставая говорить о бренди и аспирине, чае, одеколоне и целительном сне для бедняжки мисс Лейн. У ее двери мисс Трапп остановилась и прислушалась. Остальные, внезапно охваченные тревогой, тоже остановились и прислушались.
— Ни звука, — сказала мисс Трапп. — А вдруг она… Может, тихонько постучать?
На тихий стук ответа не последовало, как и на тихие голоса, звавшие мисс Лейн с беспокойством и нараставшей тревогой.
— Наверно, она в ванной, — пожал широченными плечами Фернандо, — или вообще ушла.
— Надеюсь, с ней все в порядке, — повторил Лео Родд.
— А почему вы не заглянете и не посмотрите? — спросила Лули Баркер и облокотилась на перила балкона, встав к ним спиной.
— Все так, дорогая, но понравится ли ей это?
— А почему, собственно, нет? — настойчиво продолжила Лули. — Или она у себя, или ее нет. Если у себя, то почему не отвечает? Если ее нет, она не узнает, что мы заглядывали. — Сквозь ее курчавые рыжие волосы, разбросанные по плечам, просвечивало солнце; на фоне белых «бикини» ее кожа казалась столь же белой, без загара в «полосочку». В руках она вертела красные тесемочки своего красного пакета. — Давайте же, мисс Трапп, смелее!
Поперек кровати была брошена алая шаль. Лежавшая на ней девушка с разметавшимися, еще мокрыми после купания темными волосами походила на современную Офелию, плывущую по кровавому озеру. Четыре длинных столбика, на которых висели откинутые белые шторы, придавали кровати вид катафалка. На него девушку как будто с почестями возложили; бледное лицо ее было спокойно, незагорелые ноги лежали ровно, белые руки мягко покоились на груди. Вокруг них, казалось, алели разбросанные лепестки роз. Белое одеяние, напоминавшее саван, и алая шаль придавали всему неестественно яркий вид. В первый миг можно было подумать, что это чудовищный розыгрыш, что девушка просто спит на театрально украшенной кровати с балдахином. Но стоило заметить меж безжизненных пальцев рукоятку кинжала, и становилось ясно, что алые пятна на груди — вовсе не лепестки роз.
Глава 5
Связь на острове Сан-Хуан эль Пирата скоростью не отличается. Однако последней надеждой является «телефоне», и именно благодаря этому крайне редкому для острова устройству сообщение о смерти туристки достигло в конце концов начальника полиции — эль херенте де полицио, как раз когда тот собирался взойти на корабль и отправиться с остальными контрабандистами на ночной промысел. Начальник полиции по долгу службы, но с сожалением и не без любопытства отозвал своих людей с судов и отправил домой переодеться в полицейскую форму. Всех, кроме Хосе. Его он оставил готовить камеру для приема заключенного: тюки нелегального табака перенести в коридор, гашиш спрятать в сейф, чтобы не растащили, а кофе оставить. Преступникам места останется не так уж много, но не им жаловаться. Козлов, разумеется, нужно куда-нибудь отогнать. Если коза окотится, Хосе непременно сделает все, что в его силах для матери и детеныша, однако в участке козлам все же не место — вид не тот… Весьма довольный такими грандиозными свершениями в организации дела, начальник полиции и сам поспешил домой, чтобы переодеться.
А тем временем в гостинице потрясенные и испуганные туристы, пусть и совсем немного знавшие убитую девушку, собрались вместе, переживая это злодеяние. Ужасное, страшное, потрясающее, невероятное — и тем не менее совершённое. В половине пятого в этот солнечный день все они видели девушку на трамплине для прыжков в воду. Она ушла с пляжа, красивая и полная сил, в элегантном черном купальнике, и поднялась к себе в номер. Но не прошло и
