Смертельный номер - Кристианна Брэнд
— А ведь это я настаивала, чтобы она ушла, — рыдала мисс Трапп, потрясенная ужасом происшедшего. — Если бы я не заставила ее подняться сюда…
— Не мучайте себя, мисс Трапп, лучше подумайте обо мне. Ведь отвечать за все нужно мне. Фирма, моя фирма, потребует расследования, — бормотал Фернандо, бледный от ужаса.
— В голове не укладывается, — с гримасой муки сказал Сесил. — Она лежит там, мертвая — а вокруг такая красота!
— А кинжал все еще… все еще…
— Кинжал такой, какие мы покупали в Сиене.
Побледневшая Лувейн села в деревянный шезлонг. В двух шагах от комнаты, где лежала девушка, убитая и чинно уложенная на подобную катафалку кровать.
— По-моему, я последняя с ней разговаривала, — наконец выдавила Лувейн.
— Если не считать убийцу, — тотчас же добавил Лео.
— Если не считать. А так — я последняя, — возразила она.
На вашем месте, милая, я бы на этом не настаивал, особенно с учетом того, о чем мы говорили, — вступил Сесил, оглядываясь по сторонам в растущем волнении. — То есть, я полагаю, что теперь мы все считаемся подозреваемыми, не так ли, мои дорогие?
— Как и остальные человек пятьдесят, — сказал Лео Родд и в ожидании подтверждения своих слов взглянул на инспектора Кокрилла. — Думаю, местные знатоки сыска станут в тупик, если вообще здесь появятся.
Появившийся несколько позже начальник полиции в сопровождении нестройной толпы помощников вполне готов был согласиться с пианистом. Перед ним было шестьдесят подозреваемых: испуганная и подавленная кучка английских туристов, постояльцы отеля самых разных национальностей и пятнадцать человек обслуживающего персонала. Последних, правда, он тотчас отпустил безо всяких придирок: ведь они были коренными жителями Сан-Хуана, ценными кадрами флотилии контрабандистов, которые лишь на курортный сезон оставляли свое основное занятие. И мужчины, и женщины получали каждый не меньше двухсот пелире, им даже обещали увеличить плату, если этого будет недостаточно. Все они с радостью удалились. Вот как! — всего десять минут работы, а список уже сократился до сорока пяти подозреваемых. Это наглядный пример того, чего может добиться тот, кто знает толк в своем деле, похвалил себя начальник полиции и испытующе оглядел оставшихся.
Вперед выступил сеньор — мощный, с блестящими золотистыми коронками, — как хозяин, устраивающий для заскучавших гостей комнатную игру, вытянутой рукой разделил всю компанию на две неравные группы и заговорил на выразительном испанском. Начальник полиции, понимавший лишь местный говор из смеси испанского и итальянского воровского жаргона, уловил не больше половины сказанного. Как он уяснил, почти все постояльцы только что вернулись с экскурсии ко дворцу принца, то есть находятся под крылом самого наследника великого Хуана эль Пирата, а значит, вне подозрений, и их нужно отпустить. Начальник полиции сделал незаметный всем, кроме роскошного золотозубого сеньора, знак; тот безошибочно его понял, вздохнул и согласно качнул головой. Как начальник полиции и боялся, дело не выгорало: придется отпустить сорок толстосумов, которые не отстегнут ему ни одного пелире.
И вот их осталось всего семеро в центре огромной прохладной комнаты с белеными стенами, обставленной громоздкой мебелью. Фернандо горячился, и от выразительности его жестикуляции руки чуть не выскакивали из суставов. Остальные тревожно сгрудились в кучку. Кокрилл был раздражен и возмущен, чета Роддов и мисс Трапп — очень печальны, а Сесил и Лули — парадоксально веселы, видимо от потрясения.
— Такое ощущение, — сказал Лео Родд инспектору, пытаясь одной рукой зажечь сигарету, — что развязка неприятно близка.
— Еще хорошо, что отпустили тех, кто был на экскурсии, — ответил тот, достал табак и папиросную бумагу и свернул себе сигарету. — Они-то явно ни при чем.
— И все же, если бы он включил и их в число подозреваемых, это могло бы запутать дело.
— А вам бы хотелось, чтобы они запутали дело? — Кокрилл посмотрел на Лео острым взглядом и выпустил первое облачко дыма.
— Я просто подумал, — сказал Родд, — что все это было бы вполне смешно и увлекательно, если бы не убийство.
Сесил и Лули возбужденно перешептывались: что у них за шляпы! Что за плащи! А эти ружья, только полюбуйся! А собака!
Шляпы были не иначе как из лакированной черной кожи, с круглыми тульями и такими же полями, сзади резко опущенными, а спереди завернутыми вверх. Плащи полуночной синевы смотрелись бы исключительно эффектно, заметил Сесил, если бы были нужной длины. Под плащами виднелись некогда белые негнущиеся от грязи брюки, из-под которых торчали еще более грязные голые ступни. Начальника выделяла пара заношенных белых теннисных туфель. В руках служители закона держали, как оказалось, кремневые ружья с серебристо-черной резьбой. У страшной восточно-европейской овчарки были злые глаза, и это чудовище, вне сомнения, выкормили человечиной.
— Дорогие мои, прямо хоть беги сию же минуту в свой номер за записной книжкой, если бы только духу хватило!
— Я согласна с Лео, — заговорила Хелен Родд. — Все это вовсе не смешно, а в высшей степени зловеще.
— Вы, конечно же, не думаете?.. — не договорила серая от ужаса мисс Трапп.
— Просто тюрьма у дворца его величества не вызывает у меня хороших ассоциаций.
— В каком же мы теперь юридическом положении? — спросил Лео Родд Кокрилла. — Мы подчиняемся испанскому или итальянскому законодательству? Или еще как-нибудь?
— Мы подчиняемся закону острова Сан-Хуан эль Пирата, — ответил инспектор. — Если преступление совершено здесь, значит, это дело острова.
— Но международное законодательство наверняка… То есть, наше правительство…
— Как раз по международному законодательству, — сказал Кокрилл, — если убийство произошло на их территории, то это их дело. Британское правительство, несомненно, сделает заявление о нашем подданстве, пошлет запрос и все прочее. Но Эксальтидер, или как еще называется этот наследный принц, Британское правительство в грош не ставит, как, пожалуй, и все другие. Так что я полностью с вами согласен: ничего смешного в нашем положении нет.
Чтобы немного «успокоить» окружающих, он добавил, что убийство здесь карается повешением, так же как и в их родной Англии. Только здесь в документах казнь пойдет под названием «Освобожден из заключения».
В центре комнаты Фернандо продолжал пламенную речь, неистово размахивая руками. То и дело он указывал на кого-либо из своих подопечных, представлял его, объяснял, защищал, даже обещал отступные.
— Нет, послушайте, — говорила между тем Лули Сесилу, — похоже, он отвел нам роль
