Смерть по частям - Риту Мукерджи
— Раньше он не имел дела с полицией. — Дейвис уже успел навести справки о прошлом Торнтона. — Роберт Эллстон Майкл Торнтон, сорок пять лет, женат на Иде Блейк Торнтон пятнадцать лет. Однокашник Эдуарда Кёртиса, оба выпускники Пенсильванского университета. Торнтон сам сказал нам, что своим доходом обязан деньгам жены. Она наследница состояния, сделанного на железных дорогах.
— Интересно, правда? Денег у Иды Торнтон больше чем достаточно — делай что хочешь. Едва ли она нуждается в одобрении мужа, — заметил Фолькер.
Совсем как с Эдуардом и Беатрис Кёртис, подумал Дейвис. И все же врожденную властность в обеих парах демонстрировала, против ожидания, именно финансово слабая сторона.
— На имя Иды Торнтон зарегистрированы несколько владений и трастов. Проживают же Торнтоны по адресу, указанному на визитке, которую миссис Торнтон дала доктору Уэстон.
Дейвис, хоть и не готов был сказать это в открытую, признавал, что твердость доктора Уэстон помогла ей добиться своего. Сам он в надежде найти надежную зацепку вел тщетные беседы с владельцами магазинов и приказчиками и сбивался с ног, пытаясь уследить за передвижениями слуг в доме Кёртисов. Скептик Фолькер отмахнулся от стихотворений как от романтической чепухи. Однако доктор Уэстон не сдавалась — и в результате благодаря книгопродавцу и ее безошибочному следовательскому инстинкту записная книжка привела ее к Торнтону.
— Торнтон знакомится с Анной в трасте, — проговорил Фолькер. — Он зависим от денег жены — и тут появляется одинокая молодая женщина. Он вовлекает ее в любовные отношения.
— Может быть, Анна хотела выйти за него замуж и поторапливала с решением, угрожая, что расскажет об интрижке жене?
— Скоро выясним. Если Торнтон заартачится, я получу ордер и его доставят в участок. И непременно на глазах у жены и всей честной компании.
Фолькер и Дейвис зашагали по переулку. Землю прихватило морозом, на булыжниках пушился иней.
Дейвис коротко постучал, и они вошли в просторное, ярко освещенное помещение — крепость, в которой можно было укрыться от царящей снаружи бесприютности.
— Сержант Дейвис! Вот неожиданность! — Ида Торнтон поднялась им навстречу, вытирая руки о фартук. Она казалась девочкой, прядь волос выбилась из пучка. — Вы застали нас за работой — мы печем хлеб, я вас не ждала.
Народу сегодня было меньше. Молодая девушка рядом с Идой вымешивала тесто. При виде Фолькера, который с интересом рассматривал заготовки на столах, все притихли.
Ида нахмурилась:
— Кто это с вами?
— Я инспектор Фолькер, я расследую смерть Анны Уорд. Если ваш муж здесь, я хотел бы с ним поговорить.
— Роберт? Не понимаю, что вам от него понадобилось.
— Всего несколько вопросов, уверяю вас, — сказал Фолькер.
— У него дела в квартале, сегодня утром я его еще не видела. А в чем дело? — Ида взглянула на Дейвиса: — Я рассказала вам все, что знаю.
Эндрю Коул объяснял что-то группе, сидевшей в углу, при появлении полицейских, прервавших занятие, все подняли головы.
В эту минуту хитро устроенная подвижная задняя стена откатилась. В проеме, таща тяжелый ящик, показался Пол О’Мира. Лицо его было влажным от тумана, густые волосы слиплись. Взгляд Пола метнулся к Фолькеру. Не успев вымолвить ни слова, молодой человек уронил ящик, тяжело рухнувший на пол, овощи покатились в разные стороны, бутылки с молоком разлетелись вдребезги.
— Пол! — Ида ахнула. — Что на тебя нашло?
Но того уже не было.
Дейвис бросился к двери, но Пол оказался быстрее — дверь за ним закрылась.
Дейвис подергал ручку.
— Он заложил дверь снаружи!
Коул вскочил на ноги:
— Идемте, здесь есть другой выход.
Полицейские, быстро протиснувшись между столами, побежали за ним в контору на задах. Прижавшись к стене, чтобы дать им дорогу, Коул открыл небольшую дверь.
— Вот сюда. Он опередил вас всего на несколько секунд!
Полицейские выбежали в проулок. Дейвис ощутил, как земля уходит из-под ног, и его повело в сторону, словно он стоял на палубе накренившегося корабля. Кто-то выплеснул из бадьи мыльную воду, и земля стала скользкой от пены. Дейвис столкнулся лицом к лицу с поломойкой, которая что-то энергично терла — и замерла в испуге. Вверху протянулись под разными углами неровные ряды веревок с бельем, которому холод все равно не давал высохнуть.
Дейвис вновь обрел равновесие и побежал.
— Вижу уличные фонари! — прокричал ему в спину Фолькер. Дело шло к вечеру, солнечный свет отступал, и переулок погружался в темноту. Впереди, в узком проеме, маяками светились газовые фонари. Проулок сужался, по обе стороны от полицейских высились кирпичные стены, образуя головокружительный каньон.
Дейвис заметил впереди Пола. Один бог знает, куда он ведет их, словно проворный хищник — свою добычу.
— Я его вижу, сэр!
— Тогда за ним! — прохрипел Фолькер у него за спиной.
Пол резко свернул налево, но Дейвис не отставал. Откуда-то сверху неслись смех и улюлюканье — зрители наслаждались импровизированным уличным спектаклем.
— Легавые у тебя на хвосте, мальчик мой, поднажми! — пронзительно прокричала, перегнувшись через перила, какая-то женщина, желавшая подбодрить беглеца.
Внезапно они остановились, Фолькер от неожиданности налетел на Дейвиса. Проулок выходил на маленькую площадь, окруженную домами. Дейвис не мог понять, где они очутились. Долго ли продолжалась погоня? Далеко ли они от траста?
— Куда он подевался? — спросил Фолькер.
Пол как сквозь землю провалился. На площади стояла странная тишина, которую нарушал только звук воды, капавшей из открытого крана. Старик, сидевший на бочонке и смотревший на них слезящимися, невидящими глазами, сплюнул бурую табачную жвачку.
— Черт возьми, как мы его упустили? — Фолькер сорвал с себя шляпу и швырнул ее на землю.
Дейвис огляделся. Они были в самом центре трущоб, дешевые квартирки, где жили рабочие, громоздились одна над другой. Когда-то Дейвис легко ориентировался в таких лабиринтах, но теперь стал здесь чужаком.
Если мы упустим Пола сейчас, то уже никогда его не отыщем, подумал Дейвис. Но почему тот сбежал?
В эту минуту за спиной у них появилась из темного проулка какая-то женщина. Услышав ее шаги, Дейвис резко обернулся. На голове у женщины была залатанная шаль, полностью скрывавшая лицо. На руках перчатки с обрезанными пальцами, башмаки изношены.
— Идемте, я покажу. Я знаю, где он. — Женщина кивнула им и поманила Дейвиса за собой.
Фолькер взглянул на сержанта.
Следом за ней полицейские вошли в узкий переулок. Она приложила палец к губам и указала наверх. Лестница вела к двери на втором этаже.
Женщина повернулась и убежала. Дейвис не знал, как быть. Вдруг это ловушка? Фолькер кивнул ему и похлопал себя по отвороту пальто: под шерстяной подкладкой уютно устроилась кобура револьвера. Дейвис стал подниматься первым. Шаткая лестница устрашающе заскрипела под его тяжестью. Добравшись до площадки, он заколотил в дверь кулаком:
— Открывайте! Сейчас же!
Никто не ответил.
Фолькер кивнул. Дейвис сделал шаг назад и с размаху навалился на дверь, как таран. Дверь немного подалась. Дейвис размахнулся и наддал еще. Дверь открылась.
Полицейские оказались в маленькой квартирке. За столом сидел Роберт Торнтон, перед ним стояла чашка кофе — полицейские, кажется, прервали его трапезу. Торнтон был полуодет, рубашка не застегнута, подтяжки свисали по бокам. Со стоявшей в углу кровати со скомканным одеялом, видимо, только что встали.
— Что все это значит? Что вы себе позволяете? — воскликнул Торнтон
