Смерть по частям - Риту Мукерджи
Сколько высокомерия в его словах, подумала Лидия. И звучат они явно не в первый раз.
— Значит, Беатрис Кёртис работает вместе с вами? — спросила Лидия.
— Да, мы давно дружим, — сказала Ида. — Роберт и Эдуард были гребцами на “восьмерке”, когда учились в Пенсильванском университете. У Беа дар поддерживать других. В чем бы ни возникла нужда — она всегда готова помочь. Анна стала приходить вместе с ней год назад или около того.
— Вы не замечали — может быть, Анна здесь с кем-нибудь познакомилась? — спросила Лидия.
— Ида лучше знает. Добровольцы заводят знакомства друг с другом, многим по душе принятая здесь свобода нравов.
— Ты, Роберт, так говоришь, как будто в этом есть что-то дурное, — заметила Ида. — Я вовсе не смотрела на Анну как на прислугу, на человека ниже нас.
— Или, может быть, она с кем-нибудь особенно близко сошлась? — не сдавалась Лидия.
— Нет, не припомню такого. У нас здесь работают несколько университетских студентов, могу вас познакомить, — предложила Ида.
— Это было бы очень кстати.
— Так вы еще и расследование ведете? — спросил мистер Торнтон. — У вас, доктор, должно быть, минуты свободной нет.
Лидия выдержала его взгляд.
— Не женское это дело. И будьте поосторожнее. Не все станут отвечать на ваши вопросы с такой готовностью, как мы.
Слова Торнтона мало походили на дружеский совет.
— Говорите с кем сочтете нужным, — твердо сказала Ида. — Мы хотим помочь в расследовании этого жуткого дела.
— Разумеется, — подхватил Торнтон. — Боюсь, меня ждут дела, но Ида может показать вам, как устроено наше общество.
Дейвис и Лидия следом за Идой вошли в более просторное помещение, где стоял ровный гул, словно в классе, полном дисциплинированных учеников. Несколько женщин, сосредоточенно склонив головы, аккуратно сшивали лоскуты материи. Девушки, сидевшие в углу с грифельными досками на коленях, внимательно смотрели на серьезного молодого человека, терпеливо объяснявшего им цифры, написанные на доске.
— Здесь можно поговорить свободнее. — Ида указала на низенький столик, и Лидия с Дейвисом уселись напротив нее. — Когда я получила записку от Беа, то сначала не поверила своим глазам, — заговорила Ида. — Но я прошу вас быть честными со мной. Зачем вы пришли? Вряд ли вы просто хотите отыскать приятелей Анны.
— Мы знаем, что у Анны был поклонник, но он пока не объявился.
— Вы полагаете, что Анна могла познакомиться с ним именно здесь?
— Это нам неизвестно. Судя по записям в ее дневнике, у нее был роман, — сказала Лидия.
— Понимаю. Ну почему она не доверилась мне? Именно молодым женщинам вроде нее мы и пытаемся помочь. Неужели она попала в беду?
— Не знаю. Но когда я видела ее в последний раз, она была чем-то расстроена и очень напугана. А вскоре и вовсе исчезла без следа.
Ида кивнула.
— Анна мне очень нравилась. Поначалу она выполняла распоряжения Беа, но я видела, что она способна на большее. Не знаю, поощряла ли Беа ум такого рода. Она отнюдь не склонна ободрять своих товарок.
Интересное наблюдение, подумала Лидия.
— Почему вы начали помогать жителям этого района? — спросил Дейвис.
— Я занимаюсь благотворительностью на деньги своей семьи, — стала объяснять Ида. — Мне повезло, у моей матери была страсть к миссионерству. Отец оставался в неведении касательно того, какие мысли об истинных способностях женщин она мне внушает. Когда мать умерла, я унаследовала от нее значительное состояние. Отец был в бешенстве, но с условиями завещания ничего поделать не мог. Я думаю, мама одобрила бы то, чем я занимаюсь.
В ее голосе угадывалась гордость. Ида Торнтон напомнила Лидии многих ее студенток, сломавших рамки, в которые их пыталось загнать общество. Они хотели заниматься тем, во что глубоко верили. Но что думал о трасте Иды ее муж и как Роберт Торнтон приноровился к тому делу, которое, казалось, было делом самой Иды?
— К вам за помощью приходят только жители этого квартала? — спросил Дейвис.
— В основном людей приводит сюда молва, иногда их направляют к нам санитарные инспекторы. Частенько молодых женщин, иногда с одним-двумя детьми, изгоняют их собственные семьи. Таким женщинам нужна не только работа.
— Сколько людей у вас в трасте? — спросила Лидия.
Ида кивнула на двух мужчин у доски:
— Эндрю и Льюис — студенты Пенсильванского университета. Мать Эндрю моя давняя подруга. Ей хотелось, чтобы он понял, что такое жить в бедности, если угодно — чтобы богатств у Креза поубавилось. Эндрю привел пару друзей, и теперь у нас несколько новых учителей.
Ида поднялась и повела их к дверям.
— Но чтобы понять, что это за место, вам надо поговорить с Полом О’Мирой. Или вы уже с ним знакомы? Мы здесь уже десять лет, но на нас все еще смотрят с недоверием. Пол стал нашим помощником и проводником, он заботится обо всем. Верно?
Ида тепло улыбнулась молодому человеку, который сидел у двери, расставив ноги, — часовой в карауле. Молодой человек не встал, чтобы приветствовать их.
— Пол, — строго сказала Ида, — представьтесь, пожалуйста, доктору Уэстон и сержанту.
Пол послушно поднялся.
Так, значит, это и есть Пол, подумала Лидия. В доме Кёртисов она не смогла рассмотреть его поближе. Молодой, совсем еще юноша, среднего роста, с густыми каштановыми волосами и большими темными глазами. В нем самом и в том равнодушии, которое он демонстрировал к авторитету Иды, чувствовалось какое-то мрачное очарование.
— Не ожидал вас здесь встретить, — сказал Дейвис.
Пол кивнул:
— Миссис Кёртис разрешает мне приходить. Мистеру Торнтону требуется помощь, а люди сюда идут неохотно. Никто нам не доверяет, думают, будто мы сектанты какие-то.
— А вы, стало быть, знаете, что и как надо делать. И в таком месте для вас всегда найдется работа, — заметил Дейвис.
— Я одно время жил в этом районе. И делаю то, что нужно Торнтонам, — сказал Пол. — У нас бывало немало доброхотов — и оставляли нас при своем. Мистер Торнтон не такой. Ему не наплевать на людей.
Между двумя домами, Кёртисов и Торнтонов, явно существовала прочная связь, но непринужденное отношение Иды к общественному мнению, видимо, позволяло людям чувствовать себя свободнее.
— По утрам у меня тоже обходы — совсем как у вас, доктор, — продолжал Пол. — Узнаю, кому что нужно — лекарства, еда. Если кто-нибудь не появляется, я хожу проведать его или ее.
Мимо них прошла молодая женщина в накрахмаленном переднике, она несла поднос, нагруженный тарелками с супом. Умытое блестящее лицо усеивали оспины, такие глубокие, что казалось, будто кто-то проколол ей кожу, после чего на этом месте остались черные дыры. Женщина церемонно поставила поднос.
К длинному столу потянулись другие женщины, иные застенчиво кивали Лидии и Дейвису.
Усевшись во главе стола, Ида начала читать благодарственную молитву, а Лидия и Дейвис направились к молодым людям, которые, по словам Иды, были учителями, — те сидели рядышком на узкой лавке.
— Эндрю Коул. — Широколицый молодой человек со светло-рыжими волосами протянул им руку. — А это Льюис Юстон. Просто не верится, что Анны больше нет.
— Ида говорила, что ее тело выловили из Скулкилла. — У Льюиса было молочно-белое лицо с тонкими чертами; на лоб упала прядь темных волос, и молодой человек отбросил ее назад.
—
