Смерть по частям - Риту Мукерджи
Положив сумочку на письменный стол, Лидия надела фартук и затянула завязки на поясе. В кармане фартука лежали полотняные перчатки, в которых она проводила вскрытия.
Рабочий стол, стоявший сбоку, был уставлен самыми разными весами, предназначенными для взвешивания извлеченных органов. Рядом с весами помещалась неустойчивая на вид стопка разнокалиберных металлических тазов, которым предстояло принять в себя извлеченные из тела органы. Ротой пузатых солдат выстроились невысокие бутыли с реагентами. Мутные жидкости отливали охрой и драгоценным янтарем. Лидия стала мыть руки, скребя под ногтями щеточкой, которую она держала на каменной раковине.
— Пора начинать, — проговорил Харлан, высунувшись из двери. — Носильщики доставили тело через въездную арку. — И он кивнул на стол в центре прозекторской.
Оба врача приблизились к столу. Тело уже извлекли из муслинового мешка, и теперь останки Анны покрывала белая простыня. Харлан сноровистым движением отогнул верхнюю часть простыни, обнажив торс покойной, после чего в три приема сложил простыню, открыв тело полностью.
В этой прозекторской Лидия наблюдала смерть во всех обличьях: тела людей, умерших в забвении, плоть, гниющую оттого, что ее оставили на жаре, червей, кишащих на коже; тела с мелкими и обширными кровоподтеками от побоев или падений; тела с порезами от ножевых ран. Человеческое страдание многолико. Но теперь ее ждал незнакомый еще ужас: тело молодой женщины, о которой она заботилась как о своей пациентке. С того дня, как стало известно о смерти Анны, Лидия успела перейти от потрясения к неверию: не может быть, чтобы эта полная сил молодая женщина встретила такой конец. Что она испытала в последние, самые страшные минуты своей жизни? Как она, должно быть, была напугана. Сейчас тело Анны с мертвенно-серой кожей было полностью обнажено, на нем уже появились слабые признаки разложения, кожа в нижней части живота приобрела зеленый оттенок. Процесс остановили благодаря многочисленным консервирующим жидкостям. Харлан постоянно экспериментировал с техниками бальзамирования, с которыми познакомился во время войны, в ход шли составы из мышьяка, ртути, спирта и других веществ, которые могли замедлить процесс гниения.
Лидия схватилась за край стола. Боль и горе в этой скорбной комнате, где все словно замерло, давили грудь. Она сделала глубокий вдох; она чувствовала такую печаль, что боялась, что не сможет сдержаться. Здесь лежала ее подруга, чья молодая жизнь безвременно оборвалась. Вспомнились ее разговоры с Анной, вспомнилось, как она поощряла девушку читать и изучать мир, искать возможности учиться. Как мало она сделала для этой девушки! У нее, Лидии, было в распоряжении все: и связи, и возможности. Ну что ей стоило вмешаться, позволить Анне учиться дальше, ведь она уже делала это для множества других людей.
Керосиновые лампы горели в полную мощь. Харлан взглянул на Лидию, и она молча кивнула, показывая, что готова.
Харлан передал ей нечто вроде указки с деревянной ручкой и длинным металлическим острием. Такая же указка была в руках у него самого, она служила для того, чтобы показывать отметины и ссадины, а также для того, чтобы пробовать на прочность кожу и ткани, не загрязняя их.
Другой такой указкой Харлан раздвинул спутанные черные волосы и подергал корни этого жуткого густого парика, прилаженного к раздувшемуся лицу. Проткнув ткани под кожей, он прижал край прокола инструментом, и наружу вытек ручеек прозрачной жидкости.
— Ткани насквозь пропитались водой, — констатировал Харлан. Наклонившись, он осмотрел рот покойницы, покрытый тонким слоем пены.
— На лице неглубокие царапины, — заметила Лидия.
Харлан обошел стол, рассматривая тело. Кожа на руках и ногах осталась нетронутой, как и открытая часть шеи над воротником платья. Грязи под ногтями было немного — Лидия предположила, что это следы естественной борьбы за жизнь. Наверное, Анна, почувствовав, что тонет, стала цепляться за ветки деревьев и за илистые берега реки.
Лидия и Харлан встали по обе стороны стола, чтобы перевернуть тело. Харлан просунул руки под поясницу трупа, Лидия потянула тело на себя. Труп был скользким и тяжелым. Харлан положил на стол два деревянных бруска, и они с Лидией, приподняв труп, перевалили его на правый бок. Казалось, что покойная свернулась в постели, прижав к груди деревянную подушку.
По спине трупа расплылись багровые пятна — кровь, пропитавшая ткани, свернулась и стала темной, как вино. Лидия сильно надавила пальцем на поясницу трупа. Когда она отняла палец, цвет не изменился.
— Это не кровоподтек. И цвет появился явно после смерти, — заметил Харлан. — Это трупные пятна.
— Но у утопленников такое бывает редко, — возразила Лидия.
Харлан склонился еще ниже.
— Согласен. Когда тело переворачивается в воде, трупные пятна появляются на лице, шее и груди. Или, если течение было достаточно бурным, могут вообще не проявиться.
Но если человек после смерти лежит на спине, подумала Лидия, то кровь скапливается там, где на тело сильнее всего действует сила земного притяжения, — на спине, ягодицах и ляжках. Перед Лидией и Харланом был именно этот случай. Сначала светло-фиолетовые пятна проявлялись по отдельности, а потом сливались. Цвет доходил до багрового часов через восемь-двенадцать. После этого ни цвет, ни форма пятен больше не менялись.
Лидия, стоявшая справа, взяла руку Анны и подняла — мускулы оказались податливыми.
Лидия принялась осматривать мышцы шеи. Во время первых вскрытий ее ужасно пугали дьявольские гримасы трупов. Трупное окоченение, развивавшееся вскоре после смерти, затрагивало сначала мелкие мышцы лица, веки и рот, далее оно захватывало мускулы покрупнее, верхние и нижние конечности. Примерно через двадцать четыре часа начинался обратный процесс, мышцы снова становились вялыми. Мышцы лица и шеи расслаблялись первыми, челюсть отвисала. Произошло это и теперь — тело вернулось в первоначальное состояние.
— Давайте-ка присядем, — предложил Харлан.
Оба придвинули стулья к рабочему столу.
— После смерти тело перемещали. Рисунок трупных пятен позволяет предположить, что покойная какое-то время лежала на спине, — сказала Лидия. — Похоже, она все-таки погибла не в воде.
— Значит, ее убили до того, как она попала в реку. И в воду погрузили уже труп.
— Да. Трупное окоченение прошло, — продолжала Лидия. — Возможно, холодная вода и повлияла на процесс, но мы можем констатировать, что Анна мертва сорок восемь часов, если не дольше.
— Но если она еще несколько дней назад была жива, то где она была все это время? — спросил Харлан. — Ведь в доме Кёртисов ее не видели уже две недели.
И верно, подумала Лидия. Но будь Анна безнадежно больна или ее с позором выгнали, она бы наверняка пришла за помощью к Саре. Если только кто-нибудь не сделал так, что она никуда не смогла пойти. Если только Анне не помешали.
— Ну что же, приступим к обследованию внутренних органов, — сказал Харлан.
На подносе с инструментами у него за спиной Лидия видела ножницы самых разных размеров и щипцы с загнутыми концами, тонкие и крепкие, предназначенные для изъятия тяжелых органов. Названия инструментов говорили сами за себя: костная пила — прямоугольник с зазубренным лезвием, подобие пилы плотницкой; энтеротом — ножницы с тупыми концами, аккуратно раскрывающие кишечную полость. Имелось там и подобие хлебного ножа с длинным тяжелым
