Плохая кровь - Сара Хорнсли
При обыске у Брэда Финчли была обнаружена сумка, в которой лежало орудие убийства и принадлежащая обвиняемому бейсболка. На внешней стороне сумки обнаружена его ДНК. Бейсболка и пистолет были забрызганы кровью, соответствующей крови Марка и Беверли Рашнелл. Волокна от той же бейсболки были найдены на телах обеих жертв убийства. Это не косвенные аргументы и, в отличие от того, что приводит в защиту обвиняемого мистер Мюррей, не просто гипотезы. Я представляю вам чистые и неоспоримые факты. Брэд Финчли не признал себя виновным, но, несмотря на это, он не смог дать альтернативное, обоснованное фактами объяснение того, почему и как эти предметы оказались у него. Как именно его ДНК попала на орудие убийства или как его бейсболка могла оставить свои волокна на обоих телах, если его не было на месте убийства. Если он их не убивал. Мало того, мы должны принять в рассмотрение намерение, стоящее за убийствами. Это убийство не было случайностью. Обе жертвы были найдены в их собственном доме совершенно безоружными. Это не было актом самообороны. Это не было непредумышленным убийством. Не может быть никаких сомнений в том, что Брэд Финчли хладнокровно убил Марка и Беверли Рашнелл. Я призываю вас принять сегодня правильное решение и признать его виновным в убийстве первой степени.
Я делаю медленный вдох, потом контролируемый выдох и сжимаю в пальцах ожерелье. То самое, которое когда-то подарил мне Джейк. Я с силой стискиваю его; неровные края камня давят на подушечку большого пальца. В зале суда стоит такая тишина, что можно было бы расслышать даже падение булавки.
Мистер Мюррей встает, слегка покашливая, и скрип его стула доносится до галереи. Настала очередь защиты изложить свои аргументы таким образом, чтобы они показались присяжным убедительными и понятными. Напомнить: пусть даже на бейсболке была обнаружена кровь убитых, мы можем быть уверены лишь в одном – она, должно быть, контактировала с кровью жертв после того, как были нанесены раны, и до того, как кровь высохла. Это не доказывает, что именно Джейк нажал на спуск. Мюррей станет утверждать со всей убедительностью, на какую только способен, что на месте преступления не была найдена ДНК Джейка, и будет использовать этот факт, дабы предположить, что Джейка подставили. Он еще раз подчеркнет, что были и другие люди, у которых существовала мотивация для убийства пары. Конечно же, брешь в его аргументах, как указала Кристина Лэнг, заключается в том, что защита не смогла привести никаких доводов в пользу того, кто и почему мог подставить Джейка.
Разумеется, именно поэтому моя мать использовала его. Я не настолько наивна, чтобы полагать, будто его молчание связано с неизбывной любовью ко мне – прошло слишком много времени. Да, он отверг обвинение – предположил, что его подставили, – но не стал применять в этой борьбе все сведения, которыми располагал. Это его вина. Не моя. И это был козырь, который держала в рукаве мама, – ведь Джейк тоже был причастен к сокрытию смерти отца. Зачем признаваться в давнем преступлении и рисковать тем, что на тебя повесят еще и это убийство? Три трупа по цене двух. Особенно учитывая то, что он даже не знал, стану ли я подтверждать правду. Важно отметить, что, хотя Джейк был в курсе, что его подставила моя мать, он понятия не имел, как все это связано с Рашнеллами.
Это была идеальная «уловка‑22» [10]; все, что ей нужно было сделать, – это спланировать, подготовить и осуществить.
Те три часа, которые требуются присяжным для вынесения вердикта, я изо всех сил цепляюсь за тот факт, что Джейк тоже виноват в случившемся восемнадцать лет назад.
Все шумно возвращаются в зал суда, а я до последней минуты стараюсь держаться в тени, не желая привлекать к себе внимание. Но когда снова занимаю свое место, ощущение, что за мной наблюдают, начинает покалывать мою кожу, и я обвожу взглядом зал.
И замираю.
Заставляю свое лицо принять выражение спокойствия.
Когда она приехала? Сержант Сорча Роуз не улыбается, но я вижу: она довольна моей реакцией. Она надеялась, что я замечу ее. Рядом с ней сидит мужчина, и в нем я узнаю журналиста с набережной, того самого, который пытался расспрашивать меня у маминого дома. Так вот что она имела в виду, заявляя, будто журналисты не подчиняются тем же правилам, что и полиция… Выполнила ли она свою угрозу? Продолжила ли расследовать дело отца, хотя официально оно так и осталось закрытым?
Что им известно?
Судья просит присяжного, назначенного председателем жюри, встать и огласить вердикт, но я не смотрю на него. Я не могу отвести взгляд от того места, где на скамье подсудимых сидит Джейк Рейнольдс, запертый в стеклянной клетке.
Бо`льшую часть сегодняшнего дня я рассматривала его лицо. Наблюдала за тем, как иногда он моргает – неестественно медленно, словно надеясь, что, когда он снова откроет глаза, все это окажется сном. Как раз перед тем, как присяжный начинает говорить, кто-то разражается приступом кашля, и Джейк вскидывает взгляд к галерее, чтобы посмотреть, что происходит. До этого он не поднимал глаз. Я знала, что ему не нравится идея быть развлечением для кого-то, и потому он избегал смотреть на галерею. Но теперь, когда его вынуждают взглянуть в эту сторону, я вижу, как он обшаривает взглядом каждый ряд. Он кого-то ищет? Неужели меня?
Я сижу в третьем ряду, на втором стуле справа, и проходит совсем немного времени, прежде чем его глаза встречаются с моими. Интересно, видит ли он отсюда, что я беременна? За несколько недель, прошедших после того, как я сообщила Ною новость, я сильно пополнела, и, судя по результатам недавнего сканирования, сейчас нахожусь на второй половине срока.
Когда-то я испытывала удивительное чувство, поймав на себе взгляд Джейка Рейнольдса, но сейчас мне кажется, что моя грудная клетка проминается внутрь. Удушье. Если раньше меня словно пронизывал электрический разряд, то теперь в мое тело словно вонзаются острые ножи. И все же я не могу отвести взгляд.
Утешит ли его то, что я здесь?
В голове проносится текст письма, которое Отис вручил мне, и я думаю, что для Джейка мое присутствие, возможно, выглядит скорее как оскорбление.
Дорогая Джастина!
Что ж, это неожиданно, хотя, учитывая обстоятельства, я знал, что пройдет не так много времени, прежде чем ты снова найдешь меня.
Я понимаю, что ты хочешь
