Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
– Ты должен был это предусмотреть.
– Всего не предусмотришь.
– Плохой ответ.
– Зато честный. – Арсен остановился в полушаге от девушки, улыбнулся, мягко взял её за рукав и притянул к себе.
– Зачем ты попался? – прошептала она, прижимаясь к его груди. – Зачем?
– У них ничего на меня нет.
– Кроме того, что ты знаком с Лёшей.
– Я сказал, что мы с ним были близки.
– Идиот. – Девушка тихонько рассмеялась. – Они поверили?
– Они не смогут ничего доказать.
– А если они потребуют предъявить любовников?
– Пусть сами их ищут. – Он рассмеялся, крепко поцеловал девушку в губы и повторил: – У них ничего нет. Походят за мной месяц и отстанут.
– Ты уверен?
– Я поэтому и пришёл сегодня: потому что месяц, а то и два, я тебя не увижу.
– Увидишь.
– Увижу, но не смогу быть с тобой так, как люблю. – Он подхватил девушку на руки. – Как хочу.
* * *
Вероника позвонила ближе к вечеру. Не поздоровалась и, что Феликсу особенно понравилось, не стала вести себя так, словно ничего не случилось. Тихо спросила:
– Сильно обиделся?
И вздохнула, услышав:
– Получилось… неожиданно.
Вздохнула, потому что поняла, что услышала самый мягкий из возможных ответ. Нет, конечно не ожидала, что Вербин будет ругаться или кричать, но почувствовала, что он, возможно, разочарован. Но при этом не собиралась извиняться или оправдываться. А он не ждал.
– Я решила сегодня никуда не ходить.
– Я как раз хотел позвонить и сказать, что занят.
– Тогда до завтра?
– До завтра.
Телефон замолчал.
А он не стал доказывать, что у него действительно дела – встреча, которую неожиданно назначил Николай Ферапонтов. Сначала предложил поужинать, на что Феликс ответил мягким, но категоричным отказом. В результате договорились «пропустить по пиву» в «Деловой тыкве». Идти в неё Вербин не собирался, но ему стало интересно посмотреть, как поведёт себя Ферапонтов, оказавшись в «неподобающем статусу» заведении. Ферапонтов, в свою очередь, не дал повода ни для смеха, ни для презрения: в зал вошёл, как к себе домой, как завсегдатай обсудил с барменом пиво, глоток сделал не морщась. И внимания к себе не привлёк: люди в костюмах в «Деловую тыкву» заглядывали, а знатоков, способных оценить, сколько стоит костюм Николая, здесь не оказалось.
– Я навёл о вас справки, Феликс, и мне понравилось то, что я услышал.
– Звучит интересно, – улыбнулся Вербин. – Обычно людям вашего круга не нравится то, что они обо мне слышат.
– Видимо, обычно вы их в чём-то подозреваете и честный мент им как кость в горле.
– Почему вы решили, что вас я ни в чём не подозреваю? – удивился Феликс.
– Я знаю, что меня не в чем подозревать, – веско ответил Ферапонтов. – Поэтому мне всё равно, подозреваете вы меня или нет.
– Звучит достойно…
Но договорить Вербину Ферапонтов не дал, заговорил одновременно и тем заставил замолчать.
– Как я уже сказал, меня интересовала ваша репутация, Феликс. Окажись вы человеком иного склада, не думаю, что решился бы на этот разговор, потому что то, что я расскажу, мне глубоко неприятно. Во всех смыслах неприятно, а самое главное, то, что я расскажу, уже похоронено. Я могу оставить всё как есть, и вы никогда об этом не узнаете, но все эти события… вся эта грязь… – Ферапонтов поморщился. – Странно: мне неприятно даже думать об этой грязи, но я понимаю, что обязан о ней рассказать. Чтобы в мозаике, которую вы собираете, появилась ещё одна деталь. Но я не знаю, насколько она важна.
Ферапонтов сделал ещё один глоток пива. Он явно волновался, но не за себя – это Вербин видел точно. Николай считал, что предаёт отца, память о нём, поэтому и чувствовал себя гадко.
– Я не обманул вашего товарища, когда сказал, что не видел и не находил в бумагах или компьютерах отца чего-либо компрометирующего. Думаю, если у него что-то и было, он это уничтожил. Но кое-что он уничтожить не успел. Или не смог. Не знаю… С другой стороны, в том, что я вам покажу, нет ничего компрометирующего. Это просто портреты, точнее, фотографии портретов. Там лица и верхняя часть тела, и я думаю… ну, то есть я с самого начала так подумал, но прогнал эту мысль. Теперь она вернулась. – Ферапонтов отставил пиво и посмотрел Вербину в глаза. – Я думаю, это портреты его любовников. Имён нет, только даты. Я не знаю, поможет вам эта информация или нет, тем не менее пусть она у вас будет. Но при одном условии…
– Мы с вами не встречались, – тихо произнёс Феликс. – Никогда.
– Да.
– И сразу скажу: в оперативной работе эта информация ещё может пригодиться, но в суд её тащить нет никакого смысла. Поэтому я не стану её оформлять как улику. Просто приму к сведению.
– Спасибо. – Ферапонтов подвинул Вербину флешку и повторил: – Спасибо.
///
Даже если бы Феликс и захотел встретиться с Никой, у него не получилось бы. Едва он закончил просматривать галерею Ферапонтова – заодно расправившись с горячим, как позвонил Никита.
– Ты пьяный?
– Выпивший, – не стал скрывать Вербин.
– Чёрт. А где?
– В «Тыкве».
– Что делаешь?
– Ужинаю.
– Один?
– Да.
– Я за тобой заеду, – решил Гордеев. – Жди минут через двадцать.
– Что случилось?
– Гойду нашли.
– В морге? – догадался Вербин.
– В морге, – подтвердил Никита. – И опять – на первый взгляд, никакого криминала. На этот раз у нас автокатастрофа. Разбился прошлой ночью, но информация к нам только сегодня пришла. – Гордеев коротко ругнулся. – Жди, в общем, поедем, его дом обыщем. Может, найдём чего.
– Договорились.
Феликс ещё немного поковырялся в планшете, затем расплатился по счёту, перебросился несколькими фразами с барменом Михаилом – на правах старого приятеля, вышел покурить, и тут позвонил Шиповник.
– Как погода в Питере?
– Вчера было намного теплее.
– Вечно ты всем недоволен.
– Ваша школа, Егор Петрович.
– Что?
– Тут льёт как из ведра, – сообщил Вербин, разглядывая тёмное, абсолютно чистое небо. – Вот вам послышалось.
– Хорошо, что послышалось, – проворчал подполковник. – В общем, я вот что звоню: есть интересные новости. Гена Колыванов нашёл в Суриковском преподавателя, который учился вместе с Зиновьевым, неплохо его знал и переписывался до самой смерти. Он рассказал, что в девяностом году у Зиновьева родился ещё один ребёнок – от второй жены.
тридцать три года назад
– Боря, ты за ребёнка не волнуйся, мы с Дашей справимся. – Мужчина помолчал и чуть слышно добавил: – В память о Косте.
– Спасибо, – в тон ему ответил юноша лет шестнадцати.
Худощавый, но видно, что крепкий, жилистый. Он был одет в дешёвый спортивный костюм, якобы «фирменный», но сшитый в Турции, и поношенные кроссовки. И держался он совсем не так, как ровесники, а по-взрослому спокойно, немногословно и чуть настороженно. Привычно настороженно, хотя в этом доме ему было нечего опасаться.
Собеседник его «битым мужиком» не был, плохое, что в жизни возможно, мимо него прошло, но даже он чувствовал, что юноша, которого он знал сопливым мальчишкой, видел много. Слишком много для своих шестнадцати лет. И, наверное, то, что он видел, помогло ему пробраться через половину страны с младенцем на руках, прийти к старым друзьям отца и попросить о невероятной услуге.
– Ты уверен? – Мужчина уже задавал этот вопрос, в квартире, в присутствии жены. Ответ был получен, ответ жарко обсуждался, ответ привёл к решению, на котором настаивал юноша. Но сейчас вопрос был задан совсем другим тоном. Сейчас на лестничной площадке курили двое мужчин, один из которых спросил проникновенно, как равного, которому предстояло сделать очень сложный жизненный выбор.
– У нас больше никого не осталось, Сергей Валерьевич, вообще никого, – ровным, но неимоверно грустным голосом ответил Борис. – Но я уже взрослый, я справлюсь. А ребёнку нужна семья. Ребёнок должен расти, окружённый заботой и любовью. Как я… – Он помолчал. – И вам нужна семья, Сергей Валерьевич, вам с Дарьей Александровной.
Так получилось, что своих детей у них быть не могло. Они давно перестали стараться и давно перестали думать об этом, жили друг для друга. И потому предложение Бориса не просто взорвало их маленький мир – оно дало возможность осуществить Мечту.
– Поэтому к нам приехал?
– Да, Сергей Валерьевич, – признался юноша. – Поэтому. – И перешёл на деловой тон. – Вы правда сумеете уладить проблему с документами?
– Смогу, – после короткого размышления, ответил мужчина. – У меня брат в милиции
