Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
– Они занимались разными делами, и убить их могли по тысяче самых разных причин, – пожал плечами Голубев.
– Я не спорю, – мягко отозвался Вербин. – Но среди их разных дел было и наше. И я не могу игнорировать этот факт.
– Ещё не факт, пока только совпадение.
– Поэтому я не отметаю ни одну из существующих версий, Виктор Эдуардович. – Феликс помолчал. – У нас четыре картины, четыре преступления и три трупа. Как только появится четвёртый, игра выйдет на финишную прямую.
– И тогда мы всё узнаем? – прищурился Голубев.
– Тогда нам всё расскажут.
Среагировать на это замечание следователь не успел.
– Погоди, – нахмурился Васильев. – Ты сказал: четыре картины – четыре преступления?
– Так точно, – повторил Вербин.
– Какое четвёртое?
– Феликс вчера тоже продвинулся, – сообщил позабытый всеми Гордеев.
– Почему не доложил? – спросил Голубев.
– Думал, он сам расскажет.
– А я ждал, когда Никита закончит, – улыбнулся Вербин. – Решил, что если мы будем перебивать друг друга, вы ничего не поймёте.
– Как тебя начальство терпит? – брякнул полковник.
– Не очень терпят и при любой возможности отправляют в Питер.
– Что?
– Вам послышалось, Андрей Андреевич.
– Ты разгадал четвёртую картину? – чуть громче, чем следовало, спросил Голубев.
– Так точно. – В действительности, ответ нашла Вероника, однако Вербин понял, что о роли девушки лучше пока не упоминать. – Картина «Мёртвая» даёт отсылку к делу Подлого Охотника.
– Ты шутишь? – изумился Васильев.
– Нет.
– Каким образом?
– Кто такой Подлый Охотник? – поинтересовался следователь.
– Это старое дело, – ответил полковник.
– Насколько старое?
Похоже, Голубев интересовался исключительно теми делами, которые расследовал.
– Двенадцать лет.
– Напомни, пожалуйста.
Гордеев открыл было рот, но Васильев сделал предупреждающий знак рукой и взялся за рассказ сам:
– Это было моё дело. Но не сразу стало моим, потому что о том, что работает «серийник», мы сообразили только после третьего убийства. – И тут же поправился: – Не сообразили, а получили доказательства. Убийства совершались по всему городу, соответственно, на каждой «земле» открывали своё дело, а экспертиза пули со второго эпизода пришла как раз в тот день, когда Охотник застрелил третью жертву. В общем, оружие совпало, почерк совпал, дела объединили и сформировали группу, которую я возглавил. – Пауза. – Мы сначала думали, что это начинающий киллер тренируется. Типа, ублюдок захотел развлечься, но увлёкся и потерял над собой контроль. Такое бывает. Но спецы сказали, что это скорее всего «серийник», поскольку убивал он только ночью, только мужчин и только выстрелом в затылок. Из одного и того же пистолета с глушителем. Мы отработали всё, что можно, но подобраться не смогли. Два месяца он стрелял людей, а затем перестал. Просто перестал. И вот уже двенадцать лет о нём ничего не слышно.
– А что с подобными преступлениями? – поинтересовался Феликс.
– Пять лет назад была «заказуха»: завалили большого авторитета, Абдулгамида Таралова, и как раз выстрелом в затылок, – рассказал Васильев. – Тогда мы киллера оперативно взяли, он наследил по-глупому, сняли информацию о заказчиках Таралова, но по делу Подлого он ушёл в глухой отказ. А поскольку на одно из убийств Охотника у него оказалось железное алиби, мы от него отстали.
– Оружие не всплывало?
– Тоже нет. Всё ушло: и убийца, и ствол. Ствол, скорее всего, в Неве или в заливе. А убийца – где угодно. И кто угодно.
– Чуваева убили выстрелом в затылок из пистолета с глушителем, – неспешно протянул Вербин.
– Интересная тема, – обронил Голубев.
– Но пуля, которую мы из него достали, оказалась новой, – напомнил Феликс. – В общей базе совпадений нет.
– Пули из уголовников тоже, – добавил Никита. – И с убийством Чуваева нет совпадения.
– Версию с киллером вы тогда проверили или оставили? – неожиданно спросил Вербин. – Не исчезал кто-нибудь из них в то время? Ведь если парень и впрямь слетел с катушек, его могли свои убрать.
– Никто не исчезал, – покачал головой Васильев. – Мы осведомителей как следует потрясли, ты уж поверь, но результатов – ноль.
– Почему ты решил, что «Мёртвая» отсылает к Подлому Охотнику? – громко спросил Голубев.
Следователь решил, что достаточно узнал о старом деле и можно возвращаться в настоящее время.
– Во-первых, на картине изображена площадь Льва Толстого, на которой Подлый Охотник совершил последнее убийство.
– На Льва Толстого Охотник убил мужчину, – быстро сказал Васильев. – Он убивал только мужчин.
– По всей видимости, Абедалониум не хотел, чтобы мы быстро разгадали эту загадку, и намеренно усложнил подсказку, изобразив женщину. Но есть и «во-вторых», которое отметает все сомнения. – Вербин выдержал паузу. – Холст повреждён, место повреждения замазано краской, поэтому снаружи его не видно. Что же касается самого повреждения, то это круглое отверстие, расположенное там, где должен находиться затылок персонажа.
– Пожалуй, намёк очевидный, – хмыкнул Васильев.
– Более чем, – согласился следователь. – Как ты узнал о дырке?
– Спросил.
– Ты догадывался, что там будет дырка?
Несколько мгновений Феликс смотрел Голубеву в глаза, а затем медленно произнёс:
– Я спросил, чем эта картина отличается от остальных.
– А.
Васильев отвернулся, скрывая улыбку. Гордеев продолжил смотреть на следователя, но было видно, что он с трудом сдерживается. И Голубев сдержался. И тоже с трудом.
– Молодец, узнал, что картина намекает на Подлого Охотника, – подытожил следователь. – Теперь ждём очередной труп?
– Я отправился на площадь Льва Толстого, сравнил картину с реальностью и увидел, что на картине не хватает одного окна. Попросил Никиту проверить, кто был владельцем квартиры в те годы, и мы вышли на человека по имени Дмитрий Тарасович Гойда. Коммерсант средней руки. Сейчас Гойда живёт в другом месте, не на Льва Толстого, а квартиру сдаёт.
– Может, и тогда сдавал?
– Может быть, – легко согласился Вербин. – Поэтому я и хочу поговорить с Гойдой.
– Пока не получается?
– Собираю информацию.
– Хорошо…
– Если Гойда знает о выставке… хотя кто о ней сейчас не знает? – Васильев потёр подбородок. – Так вот, если Гойда знает о выставке и сопутствующих скандалах, он наверняка понял, что на картине «Мёртвая» есть отсылка к его преступлениям, проверил все возможные следы и убрал их. Если по какой-то причине Гойда не знает о скандале, ну, допустим, он слепоглухонемой, то своим визитом ты заставишь его насторожиться, проверить все возможные следы и почистить их.
Феликс не стал добавлять, что Гойда мог не связать картину с делом Подлого Охотника, как не связал её никто другой, а мог элементарно не иметь никакого отношения к старому делу – мало ли кому он сдавал ту квартиру?
– Поэтому я не спешу с визитом.
Полковник же посмотрел на следователя:
– Что скажешь?
– Пусть занимается, – хмыкнул Голубев. – Если Гойда и впрямь убийца, то он мог убить Чуваева, а если он убил Чуваева – Вербин наконец-то оставит нас в покое.
– Да, – выдохнул Васильев и повернулся к московскому оперу: – С богом, Феликс, занимайся.
Мужчины рассмеялись, и следователь, сверившись с записями, задал следующий вопрос:
– А что с вашим Клёном?
– Сидит дома, – сразу же ответил Гордеев.
– Уверен?
– В парадном нет чёрного хода, мы проверили, напротив двери установили видеокамеру и пасём его телефон. Телефон квартиру не покидал.
– Звонки были?
– Клён – хакер. Зачем ему звонить?
– Тоже верно.
– Новой информации на него не появилось? – спросил Феликс.
– К сожалению, нет, – вздохнул Никита. – И предьявить ему нечего. Мы проверяем перемещения телефона за последние годы, но пока ничего подозрительного.
– Если Клён замешан, то вряд ли брал телефон на преступления. Сейчас даже самые тупые уголовники на таком не палятся.
– Самые тупые как раз и палятся.
– Если он замешан, – заметил следователь. И прежде, чем ему кто-то ответил, продолжил: – Таким образом, у нас два варианта. Первый: Арсений Клён действительно ни при чём и его рассказ о взаимоотношениях с Чуваевым – правда. Второй: версия Феликса верна, происходящим управляет некий контролёр, на которого работает Клён. Или же он сам и есть контролёр.
– Феликс?
– С равной вероятностью, – медленно произнёс Вербин, отвечая на вопросительный взгляд полковника. – Я мало общался с Клёном, но мне понравилось, как быстро он придумал непроверяемое объяснение своих отношений с Чуваевым. Он хладнокровен и явно не дурак, поэтому может оказаться контролёром.
– Мы уже решили, что у Абедалониума был спонсор, – прищурился Голубев. – Человек, который его раскрутил. Человек, обладающий весьма большими средствами. Отсюда вопрос: это
