Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив
— Уж не директором ли банка вы собираетесь меня устроить, господин начальник?
— Поможешь мне в одном частном расследовании.
— Нет, тогда денег не нужно, — поспешно сказал Апостолис. — Если для вас…
— Да плачу-то не я.
— Тогда можно я сразу начну? Только пойду сдам баранки. Где мне вас найти?
Бекас посмотрел на часы. Еще рано.
— Я пойду выпью кофе у Антониадиса. Жду тебя там.
— Через пятнадцать минут буду, господин начальник.
— Договорились. И, пожалуйста, не называй меня «господин начальник».
— Хорошо, господин начальник.
Он ушел, окрыленный.
Бекас направился в кафе. Настроение у него несколько исправилось. Пускай страхи госпожи Дендрину — одна блажь, но, раз уж он принял деньги, надо правильно организовать работу. Апостолис — помощник что надо.
«Вот закончим дело, — продолжал размышлять Бекас, сидя в кафе на площади Синтагма под ласковыми лучами зимнего солнца, — найду ему постоянную работу. Конечно, женщины кого хочешь с ума сведут. Но будем надеяться, что после той истории он образумится».
Старик официант без лишних слов подал Бекасу кофе. У Антониадиса он был постоянным клиентом, и за долгие годы здесь изучили все его привычки.
Полчаса спустя Апостолис, сияющий и гордый, сидел перед своим бывшим начальником.
— Ты какой кофе пьешь? — спросил Бекас.
Апостолис смутился: он не привык общаться с начальством запанибрата.
— Все равно, господин начальник.
— Да ладно, не стесняйся.
— Ну… тогда по-турецки и сладкий.
Бекас подозвал официанта. Потом достал из бумажника тысячу драхм.
— Это аванс.
— Что вы, господин начальник! В полиции я столько за месяц получал.
— Мы уже не в полиции, — со вздохом сказал Бекас. — Теперь слушай, что от тебя требуется. Как я уже сказал, мне поручено частное дело. Надо последить за одним человеком… — Он посмотрел на костюм Апостолиса. — А поприличнее одежды у тебя не найдется?
— Конечно, найдется, — заверил его Апостолис. — Это я на работу надеваю. Еще у меня есть выходной костюм.
— Ну вот, теперь носи его и по будням. Будешь везде следовать за человеком, которого я укажу. Только осторожно. Он ни в коем случае не должен заподозрить слежку. Ведь мы уже не имеем на это права.
— Понял. Кто этот господин?
— Дендринос. Ангелос Дендринос. У него контора на Панепистимиу, номер… — Бекас рассказал ему, что это за предприятие. — Надо бы, конечно, дать тебе его фотографию, но у меня нет.
— Не беспокойтесь, господин начальник. Я и так его найду. Помните, вы же сами говорили, что у меня нюх как у ищейки?
— Вот и прекрасно. Этот господин имеет любовницу — актрису из театра «Атинаико» по имени Марина Розину.
— Я ее знаю, — сказал Апостолис.
Бекас удивленно взглянул на него.
— Да ну! Вот уж не думал, что у тебя есть знакомства в театральном мире.
— Какие знакомства! Я знаю ее по кино. Она снималась в фильме «Материнская боль». Не смотрели?
— Нет.
— Очень чувствительная картина. Эта Розину играла дочь.
— Тем лучше, стало быть, ты знаешь ее в лицо. Остальное сам разнюхаешь. И помни — с него глаз не спускать!
— Будьте спокойны. Когда прикажете приступить?
— Как только покончишь с кофе.
Парень залпом осушил чашечку.
— Я покончил. Осталось переодеться, и я — тень господина Дендриноса. Как будем держать связь?
— Звони мне домой каждое утро. Если будет что-нибудь экстренное, тебе скажут, как меня найти.
Апостолис бодро вскочил из-за стола.
— Все как прежде, господин начальник.
— Сказал же, не называй меня так.
— А как?
— Все равно. Как хочешь.
— Тогда я буду вас называть «хозяин». Итак, за дело, хозяин?
Он ушел, веселый и оживленный, как будто ему предстояло какое-то развлечение. Бекас улыбнулся.
«Ну вот и помощником обзавелся. Как положено частному детективу. — Потом неожиданно подумал: — Сколько же лет этому парню? Самое большее — двадцать пять. Совсем мальчишка!»
И стал неторопливо допивать свой кофе, греясь под нежаркими лучами зимнего солнца. На душе у него стало спокойнее.
Еще через час Апостолис Рендис, бывший полицейский и совсем недавно торговец баранками, снова появился на главной улице Афин. Теперь он был одет в «выходной» костюм из выцветшей серой фланели, который как бы переводил его из низшего общественного слоя «бараночников» в более высокую категорию частных филеров. К тому же Апостолис чувствовал себя настоящим богачом (тысяча драхм — он и не помнил, когда у него водились такие деньги), а сотрудничество с бывшим начальником наполняло душу счастьем. Ему пока была не совсем ясна цель предстоящей работы, но он и не собирался забивать этим голову. Достаточно того, что благодаря Бекасу, человеку, которого он бесконечно уважает и ценит, ему будет позволено снова заняться любимым делом, как в те времена, когда он еще не впутался в грязную историю.
Апостолис быстро нашел акционерное общество «Прометей», входящее в состав компании Дендриноса.
За невысокой перегородкой у входа швейцар сортировал только что прибывшую почту.
— Господин Дендринос у себя? — спросил Апостолис.
Швейцар смерил его взглядом с ног до головы. Несмотря на «выходной» костюм, Апостолис не вызвал у него особого доверия.
— А зачем он тебе?
— Хочу с ним поговорить.
— Он что, тебя приглашал?
Апостолис признался, что нет.
— Думаешь, он так просто тебя и примет? К тому же его сейчас нет.
— Можно я подожду?
Апостолис напустил на себя самый кроткий и смиренный вид, и строгий швейцар смягчился.
— Может, ты все-таки скажешь, зачем тебе понадобился господин Дендринос?
— Видите ли… — Апостолис смущенно опустил глаза. — Мне очень нужна работа. Не могли бы вы мне помочь.
Робость молодого парня заставила швейцара почувствовать себя важной персоной, а это обычно очень располагает.
— И какую же работу ты хочешь?
— Любую. Писаря, курьера, сторожа. Я ведь безработный.
— У нас вакансии нет, — заявил швейцар с категоричностью по крайней мере директора компании.
— А если я попрошу лично господина Дендриноса?
— Я объяснил тебе ситуацию. Коли ты после этого еще на что-то рассчитываешь — жди.
— Спасибо.
Он вышел за дверь, сделав вид, что не хочет мешать занятому важными делами швейцару, и стал внимательно следить за входом в здание.
Появился высокий представительный господин. Апостолис видел, как швейцар почтительно склонился перед ним. Господин направился к лифту, а швейцар сделал знак Апостолису. Тот мигом очутился рядом.
— Пришел, — сказал швейцар.
— Это он?
— Да, хозяин, господин Дендринос.
Прежде чем Дендринос успел войти в лифт, наметанный глаз бывшего полицейского уловил все детали его внешности.
— Как вы считаете? Рискнуть? — спросил он швейцара.
— А что ты теряешь? — сказал тот. Он явно симпатизировал юноше, который выказал ему должное уважение. — Но только действуй с умом. Сперва постарайся понравиться его секретарше. Она баба вздорная.
— А на каком этаже его кабинет?
— На втором.
— Спасибо.
Швейцар заметил, что Апостолис не воспользовался лифтом, а пошел пешком. Да, сразу видно, почтительный молодой человек. Через несколько минут он уже спустился вниз.
— Ну как? — спросил швейцар.
— Занят. Приду завтра. Спасибо вам.
Он выбрал себе наблюдательный пункт на углу улицы; швейцар его здесь не мог видеть. С этой минуты он не спустит глаз с Дендриноса. Полицейский Бекас никогда не раскается, что обратился к нему.
В ту же ночь, как было условлено по телефону, Апостолис встретился с бывшим начальником в кафе у Антониадиса. Было уже четверть второго, а официанты начали убирать столики с улицы.
— Ну? — спросил Бекас.
— Я не выпускал его из виду ни на минуту. Ходил за ним как тень.
— Но, я надеюсь, он не заметил эту тень?
— Боже сохрани! Сначала я околачивался возле его конторы. Около часу…
Апостолис сделал подробнейший доклад, а Бекас, слушая, принял свой обычный скучающий и даже сонный вид. Однако же он не пропустил мимо ушей ни одного слова.
Итак, около часу дня Дендринос вышел из конторы, сел в свой черный «мерседес» и поехал к Марине Розину. Потом они вместе отправились обедать в ресторан «Серафино». Вернулись примерно в три. Он оставил ее дома, а сам поехал в «Хилтон».
— В «Хилтон»? А зачем?
— Я вошел в отель следом за ним. Он взял у портье ключи и поднялся в номер девяносто восемь.
— Так Дендринос живет в «Хилтоне»?
— Выходит, что так.
Ага, значит, после семейной сцены муженек домой не вернулся, решил перебраться в гостиницу.
