Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив
— Замолчи же, наконец!
— А! Обидно стало за эту тварь? Эту… эту…
— Замолчи!
— Ты еще смеешь ее защищать!
Дендринос рванулся к выходу, но она загородила ему дорогу.
— Нет, погоди! Сперва я выскажу все тебе, а потом, пожалуйста, убирайся к этой дряни. Я сама тебя выгоню. Пойдешь к ней без гроша в кармане, нищий, каким был, когда я подобрала тебя. И тогда посмотрим, как она тебя приласкает, эта потаскушка, которая влюблена не в тебя, а в мои миллионы. Я сделала тебя человеком, я же и вышвырну отсюда. Впредь будешь знать, как разыгрывать Дон Жуана на мои деньги!
Дендринос бросился вон, а вслед ему неслась брань жены. Он выбежал из дома, еще не зная, куда пойдет.
Макрис не убедил своего друга. Нет, поручение госпожи Дендрину не могло иметь целью только слежку.
— Она не за тем ко мне обратилась, — упорствовал Бекас. — О связи мужа с Мариной она знала заранее, и ее сегодняшнее появление в театре только подтверждает это.
— Ну, положим, не только из-за слежки… Тогда зачем?
— Мне самому хотелось бы это знать, — задумчиво произнес старый полицейский.
Его мучила какая-то неопределенность. Подлинные мотивы госпожи Дендрину, казалось, лежали не на поверхности, а были скрыты. Что-то тут было не так, что-то не сходилось. Он не мог нащупать нить.
— Ну что, пошли? — сказал он мрачно.
— Концерт еще не кончился, — вновь поддел его Макрис.
— В другой раз досмотрим.
Они вышли на улицу. Ветер не утихал.
— Ты домой? — спросил Макрис.
— Давай немного прогуляемся…
— Куда?
— До их дома.
— Но примут ли они нас в такое время?
— Нет. Я только хотел бы взглянуть, что у них за дом.
Макриса предложение друга не удивило. Он хорошо знал, что тактика Бекаса сильно отличается от обычных полицейских методов. Он всегда старался вжиться в обстановку, войти в роль человека, с которым имеет дело. Его интересовало все: дом, привычки, знакомства. Он даже выяснял круг чтения этих людей и потом читал те же книги.
Они вышли на улицу, где жили Дендриносы. Макрис схватил Бекаса за плечо.
— Смотри!
Буквально в двух шагах от них из дома почти вылетел Дендринос. Вид у него был крайне возбужденный. Вскочив в машину, он резко рванул ее с места.
— Кажется, наш приятель поссорился с женой, — сказал Макрис.
— Что вполне естественно после посещения театра, — добавил Бекас.
— И как ты думаешь, куда он направится среди ночи?
В первый момент Ангелос Дендринос и сам не знал, куда податься. Ведя машину с опасной скоростью, он выехал на проспект Сингру. Мысли путались в голове. Как она узнала? И почему до сегодняшнего дня скрывала, что знает? Ненависть, пылавшая в ее глазах, не оставляла сомнений: Дженни сделает все возможное, чтобы уничтожить, раздавить его и Марину. Дендринос сбавил скорость. Марина!.. Он вдруг почувствовал острое желание ее увидеть. Развернувшись на первом же повороте, он погнал машину к центру города.
Макрис то ли в шутку, то ли всерьез обратился к другу:
— Ну, теперь мы, надо думать, последуем за ним к любовнице?
— Нет, конечно.
— А что будем делать?
— Разойдемся по домам.
Было уже поздно. Бекас сказал другу, что теперь, когда он уже не работает в полиции, жена, должно быть, еще больше беспокоится.
— А ты точно идешь домой? — спросил Макрис, хитро взглянув на него.
— Если хочешь, можешь проводить меня до дверей.
— Пожалуй, — отозвался журналист. — Я так рано не ложусь.
И взял Бекаса под руку. У поворота Бекас обернулся, чтобы еще раз взглянуть на дом Дендриносов. Отсюда был виден весь верхний этаж. Окна ярко горели, как будто у хозяев был прием.
— Да, представляю, как она там беснуется, — сказал Макрис.
Бекас промолчал.
В маленькой своей квартирке, больше напоминавшей жилище студентки, нежели актрисы, Марина Розину тщетно пыталась сосредоточиться на чтении. Заставить себя раздеться и лечь она тоже не могла. Из головы не выходили слова Дженни Дендрину: «Нехорошо, когда присваиваешь то, что тебе не принадлежит». Зачем она явилась в театр? Зачем пришла к ней в гримерную? Да, конечно — о н а в с е з н а е т.
Девушка бросила книгу и встала с дивана. Прошлась по комнате. Знает или подозревает?.. Господи, как это все ужасно!.. Она уже начала раздеваться, как вдруг услышала звонок в дверь. И страшно испугалась.
Квартира ее была в первом этаже с выходом прямо на улицу. Полураздетая, с платьем в руках, Марина подошла к двери и прислушалась. Опять раздался звонок; она вздрогнула — таким оглушительным показался ей этот звук.
— Кто там? — спросила она дрожащим голосом.
— Я.
Марина растерялась, узнав голос Дендриноса. В такой час он никогда не оставляет жену. Что-то случилось?..
— Сейчас.
Судорожными движениями она нащупала ключ, открыла. В помещение ворвался зимний ветер, и она невольно поежилась. Дендринос сразу прошел в комнату; плохо соображая, чисто механически она заперла за ним дверь.
— Как ты меня напугал!
Он обнял ее, увлекая в комнату, которая служила ей одновременно кабинетом и спальней.
— Что случилось? — спросила она, высвобождаясь из его объятий и накидывая халат. — Твоя жена…
— Да.
— Она подозревает нас?
— Нет, она знает.
— В с е?
— Она прямо так мне и заявила: «Эта девчонка — твоя любовница!» Потому и потащила меня сперва в театр, а затем за кулисы. Хотела рассмотреть тебя как следует.
Он нервно закурил. Марина стояла перед ним, бледная как полотно.
— И что же теперь?
— Все к лучшему, — отрезал Дендринос. — До нынешнего вечера я еще сомневался, жалел ее. Но теперь все кончено. Если бы ты ее видела!..
— Что она сказала?
— Повторять противно! Кричала, что подобрала меня на улице и что теперь вышвырнет обратно, чтобы я нищим убирался к тебе. Ты представить себе не можешь, какая это пошлость и мерзость!
Дендринос с трудом владел собой: он потушил сигарету и стал нервно расхаживать по комнате.
— Но… может быть… ее можно понять, — робко произнесла молодая актриса. — Женщина, которая любит…
Дендринос злобно усмехнулся и перебил ее:
— Любит? Дженни любит? Да она никогда и никого, кроме себя, не любила. Послушала бы ты, что она говорит о своем отце, которому обязана всем своим состоянием. А уж как она поливает своих бывших мужей!..
— Но она же ревнует тебя.
— Невыносимо! Но любовь тут ни при чем. Просто она эгоистка и собственница. Тебя она ненавидит за то, что ты якобы посягнула на ее собственность. А меня считает своей вещью, к которой никто не имеет права прикасаться, пока она сама не пожелает ее выбросить. Если б ты знала, сколько я от нее натерпелся! Она постоянно оскорбляла меня, попрекала моей бедностью, тем, что купила меня!.. Но такого, как сегодня, никогда не было. Уж на что я хорошо ее изучил, но такой злобы, такой ненависти в ее глазах ни разу не видел.
Он снова немного походил по комнате и внезапно круто повернулся и заглянул в глаза своей возлюбленной.
— Да, все к лучшему. Если у меня и были сомнения, то она сама помогла мне от них избавиться.
Он взял Марину за плечи.
— Скажи, а ты в себе не сомневаешься? Ты уверена, что любишь меня по-настоящему?
— Ты это знаешь.
— И готова на все, о чем мы говорили?
— На все.
— Значит, все в порядке, любовь моя… Я покончу с этой дамой. Только учти, нам будет нелегко. Ты выдержишь?
Она порывисто прижалась к нему.
— С тобой я все выдержу.
Дендринос с размаху опустился в кресло. На лице его застыла решимость.
5
БЕКАС ОБРЕТАЕТ ПОМОЩНИКА, А ДЕНДРИНОС — ТЕНЬ
Бекас еще не закончил свой завтрак, когда зазвонил телефон.
— Тебя. Какая-то госпожа, — сказала жена.
Он поднялся из-за стола, вытирая рот салфеткой.
— Откуда ты знаешь, что госпожа, может, служанка? — пошутил он, хотя отлично знал, что жена не ошиблась. Бекас ждал этого звонка.
— Слушаю.
— Господин Бекас?
— Он самый.
— Говорит госпожа Дендрину, Дженни Дендрину. Я могла бы вас повидать?
— Разумеется. Когда?
— Как можно скорее.
— Где?
— Может, придете ко мне домой?
Бекас помедлил.
— А не лучше ли где-нибудь в другом месте?
— Почему? Из-за мужа?
— Мм-да…
Бекас объяснил, что для дела лучше, если ее муж ничего не будет знать об… — он с трудом подобрал подходящее слово — об их «сотрудничестве».
— Не бойтесь. Мой муж вас не увидит.
— Он вышел?
— Да, его нет.
«Стало быть, муженек провел ночь у любовницы», — подумал Бекас и сказал:
— Хорошо, я приеду.
— Адрес знаете?
Бекас знал адрес — она сама ему дала. Конечно же, он не сказал, что был около ее дома прошлой ночью.
