Самое королевское убийство - Си Джей Беннет
– Констебль, рада вас видеть, – сказала королева. – Пожалуйста, присаживайтесь сюда, к окну. Что вы можете мне рассказать?
Блумфилд не смог сдержать укола в сторону соперничающего отдела:
– Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такое в пятницу, мэм, – начал он, присаживаясь. – Наверное, вы были очень расстроены. Столичной полиции стоило работать получше.
– Монархи редко расстраиваются, констебль, – твердо сказала королева. – Меня уверили, что подобное не повторится. Хотя, должна сказать, я не ожидала встретить Хью.
Блумфилд понял, что его поставили на место.
– Кхм, да. Приношу извинения. Мне передали, что вы были очень снисходительны к нам.
– Перейдем к делу, – сказала она. – Скажите, что вам удалось узнать?
Констебль кивнул, благодарный за твердую почву под ногами.
– Насколько я понимаю, лорд Манди признался вам, что убил своего кузена. Должно быть, это было страшное потрясение.
– О да, разумеется.
– Причина вполне очевидна: Нед оказался отцом Валентина.
Странным образом, королева сочла своим долгом передать слова покойного:
– Пусть так, но сложно представить, что такой человек, как Хью, убьет за это Неда, – сказала она, с любопытством ожидая реакции собеседника.
Как и стоило ожидать, Блумфилд лишь отмахнулся:
– Это веский мотив, мэм. Хотя, справедливости ради, обычно мы не ожидаем такого от людей его… эм… возраста.
– У стариков тоже есть чувства, констебль.
– Полагаю, что так. Но обычно люди не ждут сорок восемь лет, мэм. Вот что сбило нас со следа, даже когда мы узнали о Валентине. Барон, очевидно, много думал в эти сорок семь лет. Убийство – это самая простая часть. Сложнее обеспечить себе алиби. Он, должно быть, работал над планом месяцами. Как только мистер Найт указал, что у нас нет реальных доказательств того, что Нед покинул особняк, все остальное встало на свои места. За исключением одного упрямого свидетеля. Но и это быстро разрешилось.
– Как же?
– Речь о миссис Кейплтон, мэм. Она из тех людей, на кого обычно можно положиться. Староста церковной общины, верный поборник Женского института. Она была непреклонна в том, что Манди провел с ней весь день. Но вчера она позвонила. К тому времени мы не знали, что с ней делать. Но ее замучила совесть – судя по всему, на нее повлияла проповедь викария. Манди наплел ей отличную историю.
– Действительно?
– Он воззвал к ее человечности. Заскочил к ней в День подарков и сказал, что у него неприятности с дочерью. Четырнадцатого декабря он якобы ездил в Эли, чтобы “удовлетворить свои мужские потребности”, кажется, так она выразилась. Лорд Манди сказал, что знает, миссис Кейплон с сочувствием отнесется к вдовцу, но он опасается, что семья его не поймет. Заставил ее поклясться хранить тайну, и она была уверена, что предать его доверие будет неправильно. Ей и в голову не приходило, что он на самом деле может быть убийцей.
– Понятно. Не знала, что Эли – центр притяжения для подобных активностей, – отметила королева.
– Вообще‐то нет, не больше, чем любое другое место. Но миссис Кейплтон едва ли знаток в подобных делах. Тем временем лорд Манди открыл дом Сен-Сира его собственными ключами, воспользовался его телефоном и компьютером, чтобы создать впечатление, будто Сен-Сир там побывал, и собрал сумку. Мы не нашли достаточно ДНК в Эбботсвуде – не больше, чем можно было бы списать на короткий визит, который Манди признает. Но Манди заказал сетки для волос, пластиковые шапочки, хирургические перчатки, все необходимое с компьютера мистера Сен-Сира. Он все спланировал, мэм. Спланировал до мельчайших деталей. Только так он смог все провернуть. И он ни разу не ошибся.
– Ну, оставался ведь… – королева прикусила язык и улыбнулась. – Нет? Прямо‐таки ни разу?
– Нет. Он создавал впечатление слегка несуразного человека – это было хитро, – но на самом деле обладал острым умом и потратил огромное количество времени на cбор информации и подготовку. Он позаботился о том, чтобы выбрать день, когда Эбботсвуд будет пуст, а невеста Эдварда будет за границей. Он даже прихватил с собой в Лондон сломанное зарядное устройство – чтобы отключение телефона Сен-Сира не выглядело подозрительно. Иначе возник бы вопрос, отчего он не взял телефон на свою таинственную встречу на следующий день. В действительности Манди, должно быть, выбросил мобильный, как только закончил переписку с мисс Вестовер. После этого он помчался домой. Мы проверили расписание поездов. Вполне осуществимо. Мы всегда подозревали, что в квартире мог побывать кто‐то еще. Нас скорее беспокоил вопрос о том, как убийца вытащил Сен-Сира из квартиры и что сделал с телом. Но у Манди не было поводов для беспокойства. Труп уже находился ровно там, где хотел убийца.
– И где же? – спросила королева, хотя воспоминание о развевающемся на ветру брезенте дало ей подсказку.
– В одной из средневековых комнат Ледибридж-холла, где велись ремонтные работы, мэм. Окна были частично вынуты из рам. Идеальное место для хранения трупа зимой: холодное проветриваемое помещение, буквально как кладовая для дичи. Судебно-медицинская экспертиза предполагает, что тело было завернуто в пластик и спрятано за каким‐то строительным оборудованием. Семнадцатого числа Манди жаловался на насморк, поэтому не присоединился к родне, когда те пошли на балет. Слуги были в другом конце дома. Обычно никто не ходит в старое крыло. У Манди было достаточно времени, чтобы осуществить свои планы. Он обернул тело цепями, чтобы оно пошло ко дну, и опустил его в ров через открытое окно. Все складывается.
– Известно, смерть Неда была быстрой?
Можно было вообразить разные сценарии. Королева изо всех сил старалась не представлять некоторые из них.
– В желудке нашли яд, мэм. Но еще у него была сломана шея. Возможно, его сразу ударили по голове. Мы думаем, что мистер Сен-Сир был мертв раньше, чем лорд Манди его покинул. Позже череп жертвы проломили тупым инструментом. Крикетной битой, тут мы вполне уверены. Водолазы нашли ее во рву.
Королева похлопала себя по бедру, и Уиллоу залезла к ней на коленки.
– Продолжайте, – сказала она.
– Что мне непонятно, так это отрезание руки. Остальные части тела на месте. Манди проломил жертве череп, но правая рука не тронута. Он явно недостаточно постарался, чтобы сделать тело неопознаваемым –
