Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
– Есть две новости: интересная и очень хорошая. С какой начать?
– У нас Рождество?
– У нас приближается Вальпургиева ночь.
– Всё время забываю, что я в Питере, а здесь свои праздники.
– А-ха-ха… – Никита взял стаканчик, который Феликс купил ему, открыл, подул, но пить не стал. Рассказал: – Интересная новость: ночью случился пожар на заброшенном складе в пригороде. Пожар потушить не успели – ехать далеко, а вызвали команду поздно. К тому же горело никому не нужное полуразрушенное здание… А когда сгорело, внутри обнаружили два трупа с пулевыми ранениями. А рядом со складом – их внедорожник. Интересно?
– Те два парня, которые наехали на Нику? – догадался Вербин.
– И, судя по всему, на Лидию. От них мало что осталось, но я перешлю тебе прижизненные фотографии, покажешь Нике.
– Обязательно, – кивнул Феликс, прихлёбывая свой кофе. – Телефоны проверили?
– В процессе.
– Кто они?
– Мелкие бандиты, которых мог нанять кто угодно. Ну, разумеется, из тех, кто знал, чем они занимаются. Контакты проверяем.
– Специализация?
– Широкого профиля: вышибить долги, запугать, убрать тело… Думаю, их выманили за город под предлогом зачистки места преступления и убили.
– За что?
– Об этом ты подумай, – рассмеялся Гордеев. – Потому что я планирую заниматься очень хорошей новостью. – Он выдержал очень короткую паузу и сообщил: – Мы определили место, где было снято видео Орлика с Костей Кочергиным.
– Ого! – Вербин хлопнул Никиту по плечу. – Поздравляю!
– Спасибо.
– Это может стать прорывом… С «контингентом» поработали?
– Да, основная инфа пришла от них, – подтвердил Гордеев. – Показывали видео, замазав, разумеется, действующих лиц, и несколько человек уверенно опознали коттедж в районе Большой Ижоры. Теперь потянем за эту ниточку.
– То есть это не дача Орлика?
– Нет.
Они понимающе переглянулись. Появление в деле некоего коттеджа означало, что их предположение верно и за преступлением против Кости Кочергина и других мальчиков стоит целая группа педофилов. Высокопоставленных и не бедных. Из которых они, пока, знают только Орлика. Остальные постараются вывернуться. Сделают всё, чтобы не оказаться привлечёнными к столь грязному делу.
– Тебе дадут докрутить? – тихо спросил Вербин.
– Думаю, дадут. – Никита сделал глоток кофе. – После Куммолово поднялась очень большая волна. Во многом благодаря прессе и Веронике… Люди в шоке и нам приказано разобраться, невзирая на чины.
– Хорошо, что дадут.
– Ну, сам понимаешь, что, когда дело дойдёт до настоящих чинов, директива может измениться.
– Не будем о грустном, – предложил Феликс, прекрасно понимая, что Никита прав.
– Не будем, – согласился Гордеев. – Есть ещё одна неплохая новость: пока ты ходил за кофе, я получил информацию на Клёна. Скинул тебе.
– Спасибо.
– Если коротко: Клён талантливый программист и, возможно, хакер.
– Почему «возможно»? – не понял Вербин.
– Потому что, чем он сейчас занимается, никому не известно, а то, что было раньше, не доказано. – Никита посмотрел на часы, но продолжил рассказ: – Девять лет назад Арсен работал в «Сбере». У него всё шло отлично, был на хорошем счету, но внезапно нагрянувшая проверка выявила масштабные хищения. Я не вдавался в детали, со слов товарищей скажу, что кто-то разработал очень умную схему, позволившую обойти внутреннюю защиту и снимать деньги с корпоративных счетов, маскируя кражи под обычные списания. Схему вскрыли. Клён оказался главным подозреваемым. Улик против него не было, поэтому решили взять в плотную разработку одного из его помощников, в смысле – подельников. Надавили, он «поплыл», наши были уверены, что дожмут и получат показания на Клёна, но в один прекрасный день свидетель пропал и с тех пор не объявлялся. В итоге, обвинения Клёну не предъявили, но из «Сбера» настоятельно посоветовали уволиться по собственному желанию.
– «Волчий билет» выписали?
– Я не знаю, но в банках и крупных компаниях Клён больше не работал. Некоторое время за ним наблюдали, однако он вёл себя крайне осторожно, деньгами, происхождение которых не мог объяснить, не «светил», и в конце концов от него отстали. – Никита вновь посмотрел на часы. – Сегодня я буду очень занят.
– То есть я в одиночном плавании?
– Есть ощущение, что в одиночестве тебе остаться не позволят, – усмехнулся Гордеев.
Намёк получился настолько толстым, что его можно было использовать в качестве рекламы бодипозитива.
– Я помню наш разговор, – тихо ответил Феликс. – И не собираюсь никого обижать: ни тебя, ни её.
Эту реплику Никита комментировать не стал.
///
Расставшись с Гордеевым, Феликс сначала засел за «любимую» бюрократию, закончив отчёт, над которым работал половину ночи, затем вышел на улицу, но, усевшись в машину, двигатель заводить не стал, положил руки на руль и задумался над тем, что означает устранение громил.
Заказчик, то есть кто-то из педофилов или все оставшиеся проявил разумную осторожность? Он хотел узнать, как всплыли их с Орликом делишки, нанял уголовников надавить на Лидию и Нику, но остался недовольным исполнением – или исполнителями – и велел обрубить концы. Версия простая, скорее всего неправильная, но сбрасывать её со счетов не нужно. Второе предположение: бандиты узнали что-то, чего не должны были узнать ни при каких обстоятельствах. Например, имена заказчиков, и поняли, что эти люди причастны к убийству Кости Кочергина. Возможно, попробовали их шантажировать, но это маловероятно – мелкие сошки так себя не ведут. Скорее всего, им просто было нельзя знать имена.
Эти две версии были основными, однако Вербину больше нравилась третья, фантастическая, неожиданно пришедшая в голову и крепко в ней застрявшая. Итак, оставшиеся на свободе педофилы наняли громил в надежде получить хоть какую-то информацию от Лидии или Вероники, а человек, который контролирует развитие скандала, показал им, что трепыхаться поздно: ловушка захлопнулась, и, что бы они ни делали, он всегда будет на шаг впереди.
Третий вариант означал, что скандал развивается не сам по себе: Абедалониум оставил контролёра. Или у него есть соучастник, например, таинственный спонсор. Или же Абедалониум лично контролирует ход операции.
– Не важно кто, важно, что есть человек, осуществляющий оперативное управление, – пробормотал себе Феликс. А в следующее мгновение зазвонил телефон, Вербин надавил на кнопку «Ответ» и вежливо произнёс: – Доброе утро, Егор Петрович.
– Чем занимаешься?
– Пережил утреннее совещание в СК.[4]
– Опять умничал?
– Вам уже доложили?
– Ещё нет, но я в тебе не сомневаюсь.
– Спасибо, Егор Петрович.
– Ты за рулём?
– Так точно.
За мгновение до звонка Феликс завёл двигатель и начал выбираться с парковки.
– Материалы я тебе отправил, а пока послушай о самом интересном из трёх твоих художников. – Шиповник сделал паузу. – Зиновьев Константин Григорьевич родился в одна тысяча девятьсот пятьдесят первом году в Красноярске. С детства проявлял талант к живописи, и его работы неоднократно отмечались на выставках и смотрах… Ну, в общем, где на них смотрели – там и отмечали. Окончил художественную школу, поступил в институт имени Сурикова, считался восходящей звездой, но был слишком своенравен и его совсем не привлекал тогдашний мейнстрим.
– Соцреализм?
– Да. Как мне сказали, Зиновьев мог стать самым известным художником страны, писать парадные изображения генсеков и вдохновляющие полотна, но он был рабом искусства и не изменил ему. И потому работы Зиновьева охотно брали музеи и коллекционеры. Отучившись, он вернулся в Красноярск, но на месте не сидел, объездил всю Сибирь, написал блистательное полотно «Дедушка», которое называют «главным портретом Байкала», а потом увлёкся красотами Средней Азии и переехал в Душанбе. Там и погиб в одна тысяча девятьсот девяностом. Страшно погиб, вместе со всей семьёй – в его дом ворвались погромщики… Ну, в общем, что они творили, ты и без меня знаешь. Зиновьева зверски избили, повесили на воротах и подожгли.
– Откуда такие подробности? – угрюмо спросил Вербин.
– Есть фото, увидишь в материалах. Во время погромов некоторые ухитрялись фотографировать, и журналисты, и обычные люди, рискуя жизнью документировали творящиеся там зверства. – Шиповник помолчал. – Теперь важная деталь: у Константина Зиновьева был сын – Борис, одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года рождения. Он тоже считается погибшим.
– Действительно важная деталь… – протянул Феликс. – Смерть Бориса Зиновьева подтверждена?
– Нет. Собственно, смерть Константина Зиновьева подтверждена косвенно: по той самой фотографии, о которой я говорил, и рассказам очевидцев. Считается, что жена и сын были в доме, когда его подожгли, но тел никто не видел. То есть, наверное, видели, после всего этого,
