Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
Вербин кивнул, показав, что оспаривать выводы криминалистов не собирается.
– К перечисленным фактам можно добавить, что на молотках обнаружены отпечатки Барби, – продолжил Гордеев. – И только её.
– На всех молотках?
– Только на тех, которыми пользовалась. Остальные чисты.
– Это логично – Барби наверняка тщательно мыла молотки после каждого убийства, – вставил своё слово следователь.
– Почему она не надела перчатки во время экзекуции?
– С чего ты взял, что не на… а-ааа, отпечатки… – Голубев чуть покраснел. – Может, ей так нравилось?
– На руках Барби обнаружены следы крови, – уточнил Гордеев. – Она действительно не надевала перчатки.
– Почему не помыла молотки?
– Не сочла нужным.
– Сжечь комбинезон она сочла нужным, – напомнил Феликс.
– Сжигание комбинезона – это символический акт, а мытьё молотков – рутина. Покончив с жертвой, Барби оставляет последний использованный молоток и медленно идёт к лестнице. С её руки капает кровь… Барби поднимается по лестнице, выходит из дома, стаскивает комбинезон, маску, бросает их в бочку, обливает жидкостью для розжига и наблюдает за тем, как пламя пожирает следы преступления. Барби стоит у открытого огня, ночью и понимает, что скоро умрёт.
Офицеры дружно уставились на Никиту, который, впрочем, ничуть не смутился и уверенно закончил:
– А теперь представьте, что вместо этого Барби несёт молотки к раковине и начинает драить их губкой.
Васильев и Голубев перевели взгляды на Феликса.
– Согласен полностью, – улыбнулся Вербин. И едва слышно пробормотал: – Культурная, чтоб вас, столица.
Услышал только Гордеев – и тоже улыбнулся.
– Значит, вопрос снимается, – подытожил полковник. – Что насчёт девчонки?
– Жертва – Валентина Даниловна Мульченко, двадцать четыре года, в эскорт пришла прошлой зимой.
– Поздновато начала.
– Если есть спрос, начать можно в любом возрасте, – не согласился Гордеев. – А спрос на Мульченко существовал изрядный: она была особенно хороша именно в эскорте – эффектная и образованная.
– Работала у Барби?
– Да.
– В крови нашли наркотик?
– Нет. – Никита сделал паузу. – И стул во время экзекуции не падал: внутри полно крови, так что следы падения были бы хорошо различимы.
– Это здесь при чём? – не понял следователь.
– Обсуждали кое-что, когда осматривали подвал. Феликс оказался не прав.
– Такое бывает? – Тон Голубева стал ироничным.
– Случается, – не стал скрывать Вербин.
– Мульченко вышла из дома, зашла в «чистую» зону, где нет видеокамер, видимо, там они договорились о встрече, и мы перестали её видеть. Затем в эту зону заехал телефон Барби, минут через пять телефон Мульченко отключился и больше не включался. – Никита оторвался от планшета и сообщил: – Скорее всего, Барби использовала хлороформ.
– А потом везла девчонку через весь город в Курортный район?
– Это же Барби! Даже если бы её остановили, она бы уболтала любого патрульного.
Феликс молча кивнул.
– В спальне обнаружен скрытый сейф, в котором Барби хранила фотографии с предыдущих экзекуций и «трофеи»: трусики, которые были на жертвах во время мучений. – Пауза. – Она убила девять девушек. Мульченко стала десятой.
– Мульченко обнаружена без трусиков, – припомнил Феликс. – Их нашли?
– В кармане халата, который был надет на Барби.
– Тебя устраивает? – поинтересовался Голубев.
– Вполне.
Эта деталь не вызывала вопросов.
– Барби – серийная убийца, – покачал головой Васильев. – Кто бы мог подумать?
– Видимо, из-за своего уродства, она ненавидела красивых женщин, – предположил следователь. – С удовольствием их продавала, а когда стало невмоготу – принялась убивать.
– Почему остановилась? – осведомился Вербин.
– Этого мы никогда не узнаем.
Оспорить это высказывание было невозможно. Да, факты указывают на то, что начала убивать. Да, факты указывают на то, что остановилась. А потом убила и покончила с собой.
Упрямые факты.
– Думаю, события развивались следующим образом… – Судя по всему, лирическая вставка Гордеева о ритуале сожжения комбинезона так сильно подействовала на Голубева, что он решил поделиться своими выводами в аналогичном стиле. – В продажном гареме Барби появляется девушка её «типажа» – Мульченко, возникает напряжение. Сначала – лёгкое, но постепенно усиливающееся. Мульченко приносит прибыль, к тому же Барби дала себе слово больше не убивать, как бы сильно ей того ни хотелось, и подавляет инстинкты. Но вечно так продолжаться не может. И тут начинается скандал вокруг «Мальчика нет». Барби заинтересовывается, приезжает на выставку и узнаёт себя на картине «Магазинчик сломанных кукол». И не просто себя – Барби узнаёт себя рядом с жертвами, которые убиты именно так, как убивала она. Барби в шоке. Слегка успокоившись, она просчитывает ситуацию и понимает, что либо мы проверим другие работы из частной коллекции на возможную связь с преступлениями, либо, что более вероятно, Абедалониум раскроет её секрет, как раскрыл тайну Орлика. После случая с Имановым Барби окончательно убеждается, что она – следующая, или через одного, и решает устроить «прощальный аккорд». Она привозит в загородный дом Мульченко, убивает, как убивала раньше, после чего принимает яд.
– Ей было достаточно сжечь компрометирующие материалы, – очень тихо сказал Гордеев. – И мы бы ничего не смогли ей предъявить.
– У Абедалониума были улики против Иманова и Орлика, которые он разослал журналистам и блогерам, – парировал Голубев.
– На этот раз не разослал, – тихо, в тон Никите, добавил Феликс. – Но Барби всё равно испугалась.
– Или она устала, решила убить напоследок и покончить со всем этим. Барби была сумасшедшей, и мы никогда не воспроизведём те логические цепочки, которые в конце концов заставили её сделать то, что она сделала. – Следователь выдержал паузу, во время которой в упор смотрел на Вербина. – Или ты хочешь сказать, что некий убийца, назовём его… ну, к примеру, Абедалониумом… привёз Мульченко и Барби в коттедж, убил Мульченко, заставил Барби принять яд и уехал, никем не замеченный?
– Нет ни одного факта, подтверждающего эту версию, Виктор Эдуардович.
– Именно, Вербин, именно! Будем опираться на факты. А факты говорят, что убийца – Барби. Но… – Голубев выдержал паузу, не услышал ни от Гордеева, ни, что важнее, от Феликса никаких комментариев и решил показать, что готов пойти навстречу: – Мы обязательно проверим видеокамеры и выясним, не подъезжал ли к дому кто-нибудь, кроме Барби. А заодно постараемся увидеть, кто сидел за рулём её машины.
Васильев кивнул и добавил:
– Это сделают ребята с «земли».
– Спасибо, – с чувством произнёс Гордеев, которому совсем не хотелось бросать на проверку своих людей.
– Вербин? – Теперь следователь смотрел на Феликса.
– Это будет здорово.
– Прекрасно. Наша основная цель?
– Нужно понять связь между Абедалониумом, Барби, Имановым и Орликом. Или дружками Орлика, – сухо сказал Васильев.
– Занимаемся, – коротко подтвердил Никита.
– Хорошо, – одобрил Голубев. – Теперь по поводу вчерашнего задержанного… – И посмотрел на часы.
Следователь намеренно оставил эту тему напоследок и специально показал, что торопится: она была ему не очень приятна.
После задержания Арсена Гордеев позвонил Голубеву и попросил организовать неотложный обыск в его квартире. Да, оснований никаких, только чутьё, что нужно сразу и очень сильно надавить на приятеля Чуваева, но… Добиться ордера следователь не смог, а брать на себя ответственность не стал. Велел «отработать задержанного как следует, чтобы появился повод для обыска, а не только ваше чутьё». Однако пока Арсен держался очень хорошо.
– Как его там? – нехотя переспросил следователь, дав понять, что за важными делами некая информация может и забыться.
– Арсений Сергеевич Клён, тридцать три года, холост, уроженец Новгорода, по профессии программист, – доложил Никита, ни голосом, ни мимикой не выдав своего отношения к происходящему.
– Компьютерщик, значит, – хмыкнул Голубев. – Мы обсуждали, что у Абедалониума должен быть такой специалист.
– Совершенно верно, – нейтральным тоном подтвердил Феликс.
– Где работает?
– Фрилансер.
– Откуда доходы?
– Оказывает консультационные услуги как самозанятый.
– Кому оказывает?
– Проверяем.
– Что-нибудь подозрительное накопали?
– Пока нет, – вздохнул Гордеев. – И вряд ли в ближайшее время накопаем.
Все понимали, что Клёна придётся скоро отпустить, но никто не хотел произносить эту фразу вслух.
– Как он держится? – спросил Васильев.
– Уверенно и спокойно, – рассказал Никита. – Сначала чуть напрягся, не ожидал, что мы на него выйдем, но молниеносно взял себя в руки и придумал отличную версию, объясняющую их с Чуваевым знакомство.
– Что сказал?
– Что они гомосексуалисты.
– Это так?
Никита пожал плечами и посмотрел на Феликса.
– Не знаю насчёт Чуваева, можно уточнить у Кранта, но Клён точно
