Крик полуночной цикады - Ольга Михайлова
— А поподробнее? — Гао не очень-то был польщен комплиментом.
— Господин Сю Бань, начальник Имперского Судебного магистрата, когда давал нам это поручение, рассказал, что предложение расследовать исчезновение людей в храме Гуаньинь в Учжоу исходило от вашего отца. Это именно он обратился к канцлеру Юаню и заставил его уговорить Сю Баня отправить нас сюда. И тот же Сю Бань рассказал нам то, что известно всей столице, а именно, что ваш дед, императорский наставник, и вы, градоначальник Учжоу, считаетесь гордостью своей семьи.
— Пусть так, и что?
— А то, что мне неясно, почему к нам в Судебный магистрат обратились с этим делом? Ведь пропажа людей в Учжоу — хоть и странное, но не пугающее и не скандальное дело: ни тебе расчленённых тел, ни кровавых кладбищенских забав. Зачем же надо было привлекать к нему внимание, тем более что местные власти не бездействовали, а сделали буквально всё для раскрытия дела?
Гао Гуанцин долго молчал, угрюмо закусив губу, потом отозвался.
— И зачем же?
Сюаньжень улыбнулся.
— Начнём с того, что этих людей никто не похищал. Я спросил у вас, что общее у всех стариков? Вы правильно отметили три признака, их объединяющих, но был ещё один, вами не замеченный. На рынке, где я покупал учжоускую упряжь, я выяснил, что все пропавшие в той или иной мере занимались садоводством: выращивали травы, овощи, варили настойки.
— Это мой промах, но что это даёт?
— Да то, что всех этих людей просто пригласили на работу: хорошо оплачиваемую и спокойную. А именно: разбить сад, выращивать овощи и лекарственные травы. Тот, кто это сделал, хорошо знал законы. Никто и никогда не накажет вас за приём на работу садовника и травника. Однако этот человек не просто нуждался в работниках: в конце концов, можно было найти кого-нибудь другого, помоложе. Но он набирал людей именно в Учжоу, причем я уверен: условием найма было молчание. Этим людям запретили говорить, кто их наниматель. Место встречи — монастырь, откуда из просто увозили в закрытой повозке.
— Но кто он и почему он это делал?
— Потому что этому человеку было очень важно, чтобы люди пропадали именно в Учжоу и их не могли найти!
— А какой в этом смысл?
— Я же говорил, что вы слишком умны. Умный человек везде ищет смысл. Но на самом деле этот человек просто хотел отомстить вам, выставив вас дураком. Вы спросите, зачем ему это? Ну… когда я спросил вас, давал ли вам советы по делу дед, вы бездумно ответили, что нет, а когда я спросил, не говорили ли вы по этому поводу с отцом, вы растерялись. Вы хороший сын и не скажете дурного об отце, но вы никогда не посоветовались бы с Гао Гуанмином: у него репутация недалекого человека.
Именно в этом и причина случившегося. Ваш отец злился на своего отца и на вас, собственного сына. Его бесило, что вас называли умными, а его — глупцом. Отец не возненавидел вас, нет, иначе убивал бы похищенных. Но он просто сердился. И потому решил задать вам задачку не по уму, и втайне торжествовать от того, что он, кого все считают глупцом, сумел одурачить вас с вашим дедом…
Гао Гуанцин побелел, как полотно, и, шатаясь, поднялся.
— Мой… мой отец?
— Ну да. А все похищенные, я думаю, просто работают садовниками в его поместье. И он действительно сумел провести самого умного градоначальника Поднебесной. Вот вам и глупец… Подумайте, не совпадали ли все пропажи с его приездами к вам?
— Ну, папочка, ну удружил… — Гао дышал как рыба, вытащенная из воды.
— При этом заметьте, он действовал очень умно: его даже сейчас нельзя задержать и наказать. Он не совершал никаких преступлений. Это была хоть и злая, но всё же шутка, — усмехнулся Сюаньжень.
Глава 47. «Тун-жэнь». 同人 Родня
Родня работает рядом в поле.
Солдаты поднялись на высокий курган.
и в густой траве устроили засаду, но прождали врага напрасно.
Даже взобравшись на крепостную стену,
не сумеешь взять ее штурмом.
Единомышленники вначале причитают, а потом смеются:
Большое победоносное войско соединилось с ними.
Единомышленники в пригороде.
Гао Гуанцин всё же счёл нужным убедиться в правоте Ченя Сюаньженя, послав в поместье отца, расположенное в пяти ли от Учжоу, своего человека. И когда тот вернулся с рапортом о том, что все пропавшие обретаются именно там, и все они живы и здоровы, Гао Гуанцин с досады основательно набрался.
— Небо свидетель, я никогда не считал его глупцом. Мало ли что болтают люди! Но с его стороны затруднять мою работу и ронять мой престиж просто недостойно! Отец называется!
— Но я слышал, что ваш отец не смог сдать имперский экзамен…
— Не смог сдать? Да он и не пытался! Дед и без того устроил его в канцелярию. Сам отец всегда говорил, что не намерен тратить время на изучение допотопных высказываний Кун-цзы, когда и сам может высказаться ничуть не хуже.
— Но разве история с поросенком не говорит, что мышление Гао Гуанмина достаточно странно?
— История с поросёнком, да простит меня Небо за хулу на отца, говорит только о том, что он хитрый сукин сын! Ему надо было отвезти в своё родовое поместье новую мебель из столицы, сделанную на заказ знаменитым резчиком Мин Таном, но когда он подсчитал расходы по транспортировке, оказалось, что это обойдется ему в сорок лянов серебра, а папаша всегда был немного скаредным, или рачительным, как он сам себя называет. И тут появился на свет этот поросенок. Отец тут же воспользовался этим, наговорил императору всякий вздор, в итоге на границу, на север, отправили припасы и фураж, на мешках которого слуги отца и довезли до поместья, лежавшего по пути, новую мебель совершенно бесплатно!
— И вы знали об этом?
Гао пожал плечами.
— Ну, я тоже из семьи Гао, и я единственный сын своего отца. Я не буду лить помои на свою семью, к тому же я наследую всё накопленное отцом. Я всегда смотрел на его делишки сквозь пальцы, но и подумать не мог, что он так разыграет меня! В Поднебесной нет неправых родителей, но меня-то зачем подставлять?
— Да полно вам! — рассмеялся Сюаньжень. — Он всего лишь посмеялся над вами. Мой папаша велел по навету супруги дать мне сорок палок и выкинул из имения, а отец Ван Шэна вообще знать его никогда не хотел. К тому же у вас теперь есть
