Крик полуночной цикады - Ольга Михайлова
— И что он узнал?
— Что настоятель монастыря втихаря ловит в силки рыбу в священном пруду богини и лакомится ею по праздникам вместе с казначеем. Кроме того, он справил себе тёплую рясу на лучшей вате, а всем монахам дал второсортную. Замечено также, что лучшее вино и лучший чай Му Лао тоже приберегает для себя и своего дружка-казначея, а во время уборки храма монахи шептались, что он гоняет братию по двору почем зря, заставляя мести двор там, где уже было выметено.
— Старый греховодник! Но есть ли что-нибудь общее у всех пропавших?
Гао на мгновение задумался.
— Да. Все простолюдины, все стары и все бездетны.
— Пробовали ли искать с собакой?
Гао кивнул.
— Да, от старика Лунь Мао остался халат, его дали понюхать псу. Тот пробежал по залу, несколько раз выбегал во внутренний двор к пруду и терял там след. Разумеется, мы облазили и весь пруд, но он совсем неглубок, и мы ничего не нашли. Я чувствую себя идиотом.
Сюаньжень пожал плечами.
— Не вижу, что вы ещё могли бы сделать, но советовались ли вы о происшествии с родственниками? Я слышал, что ваш дед — человек мудрейший…
— Да, мы обсуждали это в письмах, но он тоже в растерянности.
— А с отцом?
Гао Гуанцин чуть растерялся, но тут же нашёлся.
— Отец часто бывает здесь, он знает о происходящем, но он тоже никогда не давал мне совета по делу.
— Ясно…
— Но какой помощи я могу ждать от вас?
Сюаньжень почесал лоб.
— Мне нужен старый халат старика Лунь Мао. Мы осмотримся, заночуем в монастыре, а утром встретимся.
— Хорошо.
____________________________________________________________________
[1] Великий муж блистательного преуспеяния, советник по чрезвычайным делам. Должность введена У-ди.
Глава 46. «Сун». 損 Убыль
Опираясь на дела прошлого, отправишься вперед
Уменьшать затраты не следует, лучше их увеличить.
Если в поход отправятся трое, то один из них пропадет.
Если отправишься в одиночестве — обретешь друга.
Болезнь ослабеет. В делах обретешь радость,
Некто прислал чудесную черепаху,
ценностью в десять нанизанных сокровищ. Отклонить нельзя.
Обретешь подданных, не имеющих семей.
— Ты что-то уже понял? — Ван Шэн с подозрением посмотрел на дружка. Тот, спокойный и благодушный, мягко улыбался, глядя в небеса. Он уже сходил на рынок, купил новое седло и упряжь для лошади, и теперь они уже четверть часа сидели у пруда богини Гуаньинь и рассматривали розовые лотосы на поверхности воды.
— Я могу и ошибаться, — безмятежно отозвался Сюаньжень. — Однако поездка прошла недаром. Вдохни этот чистый аромат ладана! Тут веет истинной святостью!
— Ты уверен?
Сюаньжень усмехнулся.
— А ты много знаешь людей, за которыми бы следили целых три месяца и уличили бы только в таких пустяках, как тайком поджаренная рыбка?
— А люди пропадают, по-твоему, без ведома братии и настоятеля?
— А ты погляди, Шэн, есть ли пропавшие среди мертвецов?
— Хорошо.
Пока Ван Шэн искал сгинувших стариков среди покойников, Сюаньжень заварил чай и отведал вяленых персиков. Шэн пришел в себя через несколько минут.
— Странно. Их нет среди умерших. Они все живы. И ты знаешь, где они?
Сюаньжень допил чай, взял халат старика Мао и, глубоко вдохнув, сказал, что прогуляется по монастырю. Ван Шэн решил пройтись вместе с ним. Его на этот раз сильно удивляло благодушие Сюаньженя. Что-то тут было не то…
Храм богини Гуаньинь оказался небольшим, крыша с изогнутыми вверх углами, значительно выступающими за пределы стен, придавала ему сходство с крыльями летящих птиц. Эти «крылья» крыш поддерживались резными лаковыми доу-гунами, опирающимися на лакированные колонны. Сам храм располагался рядом с пологим склоном, усеянным древними надгробиями. Везде царила атмосфера тишины, спокойствия и молчания. Да, тут было немало пещер и гротов, но зачем прятать там местных стариков?
Сюаньжень по-прежнему выглядел медитирующим Буддой, был удивительно кроток и незлобив.
— Ты выглядишь настоящим бодхисатвой, — заметил Ван Шэн.
— Ты утверждал, что я им и был. Мне тут действительно хорошо…
— А кто пропажи людей будет расследовать?
Сюаньжень рассмеялся.
— А тут и расследовать нечего. Пошли лучше, закусим с монахами.
На трапезе были поданы пресные лепешки, рис, арахисовая паста и тушеные овощи. Ван Шэн внимательно наблюдал за Сюаньженем, но не замечал, чтобы тот сделал хоть что-то для следствия. После ужина он кормил обезьян, наблюдал за котом, ловившим рыбу в пруду на мелководье, медитировал у подножия статуи богини Гуаньинь. Ван Шэн хотел думать, что за этим беззаботным поведением скрывается глубокий смысл, однако, едва стемнело, Сюаньжень завалился спать в выделенной им комнате.
— Мы разве никуда не пойдём?
— А куда ты хочешь пойти? Любоваться луной? Так её и отсюда видно… — Сюаньжень сладко зевнул.
— Ты что, всерьёз собрался спать?
— Почему нет?
Ван Шэн напрягся. Он всё-таки за минувшие месяцы довольно хорошо изучил дружка.
— Так ты уже понял, в чём тут дело?
Сюаньжень ухмыльнулся.
— Конечно. Мы имеем дело с местью, Шэн. Изощрённой, но дурацкой. Вспомни всё, что мы знаем об этом деле: кем оно нам поручено, что происходит, и особенно внимательно припомни сделанное Гао Гуанцином, действительно, одним из самых толковых градоправителей Поднебесной. И ты сам всё поймёшь, — пробурчал Сюаньжень и подлинно завалился спать.
Ван Шэн около получаса пребывал в молчании, размышляя над сказанным. Судя по поведению самого Сюаньженя, тот не видел в происходящем ничего драматического. Да, похищенные старики не были убиты. Но где они? Кто и кому тут мстит, воруя людей? Размышляя так, Шэн почувствовал, что запутался. Потом он увидел настоятеля монастыря, обернувшегося огромным котом, и ловившим рыбу на отмели. Подошедшие монахи требовали свою долю от выловленной рыбины, но настоятель приказал им подметать двор. Появился огромный лис и схватил кота-настоятеля за шиворот, что-то громко звякнуло над самым ухом и, распахнув глаза, Ван Шэн понял, что вся привидевшаяся ему белиберда была просто сном.
После завтрака в монастыре появился Гао Гуанцин.
— Если верить моему человеку в монастыре, вы себя не очень-то затрудняли, но проспали всю ночь сном младенцев.
Сюаньжень усмехнулся.
— Что за резон лезть на дерево за персиками, когда они лежат перед тобой на столе? Какой смысл решать решённое дело?
— Хорошо, я дурак, а вы — умные, но поделитесь же со мною своей мудростью. Я смиренно поучусь.
Сюаньжень рассмеялся.
— Как ни странно, господин Гао, вы не смогли раскрыть это дело именно потому, что вы… чертовски умны. Были бы поглупее, всё поняли бы.
