Я жила в плену - Флориан Дениссон
Он пожертвовал футболкой, использовав ее как полотенце и бросив под дерево, надел куртку на голое тело и застегнул все пуговицы, подышал на пальцы рук и долго топал, пока не ожили ступни.
Поблизости на кряжистом ореховом дереве висела табличка – стрелка указывала дорогу к Медвежьему приюту. Максим двинулся в лес. Тень зеленого массива поглотила его.
* * *
Примерно через час на повороте тропы, огибавшей невысокий скалистый утес, он заметил оцинкованную крышу крошечного дома. Хижина уместилась в своеобразной природной чаше, в стороне от тропинки, и заросли папоротника защищали ее от глаз любопытных чужаков.
Из короткой трубы на крыше поднимались прозрачные завитки дыма. В доме точно кто-то был. Максим ощутил выброс адреналина. Он подобрался ближе к невысокому строению, чтобы понаблюдать из густых зарослей.
Он отметил узкую дверь, кресло-качалку вблизи крыльца, но ни одного окна. Возможно, окна были с другой стороны, обращенной к лесу, но, чтобы в этом убедиться, пришлось бы рискнуть.
Максим решил остаться и наблюдать. Его терпение было вознаграждено: из хижины вышел человек и направился к поленнице, расположенной довольно далеко от дома, – есть шанс незаметно попасть внутрь.
Приземистый мужчина в охотничьем камуфляже покосился на дорогу. Максим узнал багровое лицо Жака Савиньи, дождался, чтобы тот отошел подальше, и осторожно подобрался к двери.
Обстановка в хижине была спартанская. В единственной прямоугольной комнате стояли металлический стол, два стула и маленький буфет, заменявший кладовку. К нему была приставлена охотничья двустволка. Чугунная цилиндрическая печка согревала помещение, языки огня плясали, отбрасывая на стены дерганые тени. В дальнем углу, недалеко от печки, на пыльном полу лежала связанная молодая женщина.
Виктория почувствовала чужое присутствие и медленно подняла веки. Она узнала Максима и резко откинула голову. Во рту у нее был кляп из грязной тряпки, закрепленный поверх широким скотчем.
В этот момент Монсо услышал, как за дверью хрустнула ветка. Он приложил палец к губам, призывая Викторию к осторожности, отступил на два шага и застыл в тени открывающейся двери.
50
Сапоги Жака Савиньи стучали по деревянному полу, и молодая женщина содрогалась от ужаса. Он свалил охапку поленьев на пол и открыл выгнутую дверцу печки.
– Ты заплатишь за свои идиотские выходки, уж поверь, моя милая, – буркнул он, схватил висевшую сбоку чугунную кочергу, сунул в печь по самую рукоять, поднялся и смерил взглядом тело Виктории. – Ты – маленькая шлюха, такая же, как твоя мать, – процедил он сквозь зубы.
Жак вытащил из кожаного чехла на поясе большой охотничий нож и наклонился, чтобы разрезать сухую веревку, обмотанную вокруг тела Виктории.
– Будешь умницей и выслушаешь меня. Станешь сопротивляться – прирежу. Сейчас ты спокойно сядешь на стул, я повторю те же вопросы, которые уже задавал. За отказ отвечать я буду метить твое личико раскаленным железом. Увидим, надолго ли тебе хватит терпения сопротивляться.
Он кивнул на раскаленную кочергу.
Максим потянулся к табельному оружию, бесшумно снял его с предохранителя и стал ждать, когда нож окажется как можно дальше от Виктории.
Охотник распутал веревку, отступил, не сводя глаз с жертвы, и острием ножа указал на один из стульев в центре комнаты.
Максим взялся за рукоять пистолета и плавно вытащил его из кобуры, потом вытянул перед собой руку, сохраняя удобную стойку.
– Савиньи, бросьте нож!
Жак вздрогнул и резко обернулся на голос. Ярость на лице в секунду сменилась изумлением, но не страхом. Его рот искривила злобная гримаса.
– Положите нож на стол перед собой. Медленно! – приказал Максим.
Виктория попыталась отодвинуться как можно дальше от Жака и вытащить кляп.
Савиньи подчинился, и Максим подошел ближе, держа его на мушке. У стола он чуть согнул колени и левой рукой потянулся за ножом. Когда его пальцы коснулись рукоятки, Савиньи сильно пнул стол ногой, рассчитывая перевернуть его на Максима.
Монсо отскочил и загородился руками. Жак воспользовался моментом, подцепил кочергу и ударил по руке с пистолетом. Раскаленный добела чугунный прут пометил кожу, как растопленный воск. Максим дико вскрикнул и выронил «зиг-зауэр», потом стремительно выбросил вперед ногу и ударил подошвой ботинка по запястью Жака, так что тому пришлось бросить кочергу. Она покатилась по полу и остановилась рядом с кучей щепы.
Жак прыгнул и швырнул в Максима стул – жандарм пригнулся, но снаряд больно задел плечо. Максим огляделся, ища свое оружие, однако пистолет залетел под буфет и поблескивал в темноте.
Савиньи ринулся прочь, и Максим слишком поздно сообразил почему: тот нагнулся и схватил нож.
В этот момент Виктория помчалась через комнату в надежде выскочить в единственную дверь. Жак сделал два шага и перехватил ее, цапнув за воротник рубашки, а потом ударил так сильно, что у женщины перехватило дыхание. Он притянул ее к себе, приставил нож к шее под подбородком и слегка нажал. Судорога исказила лицо Виктории.
Максим упал на живот и пошарил под буфетом, но достать «зиг-зауэр» не сумел.
– Не трогай пушку, или я перережу ей горло! – хрипло приказал Жак.
Монсо привычным жестом поднял руки над головой в знак покорности и перевел взгляд с Виктории на Жака. Глаза Савиньи налились кровью, в углах губ выступила пена. Максим старался сохранять спокойствие. Нужно, чтобы Виктория верила в него, считала, что он способен справиться с ситуацией. Главное – чтобы она собралась с силами, когда наступит момент дать отпор. Он заговорил хорошо поставленным голосом, чтобы не вгонять Викторию в еще больший стресс:
– Чего вы хотите, Жак?
– А ты что, возьмешь да и исполнишь все мои желания? – проворчал Савиньи, даже не подумав ослабить захват.
– Не все, но, если дадите нам уйти, кое о чем сможем договориться.
Максим выдержал паузу. Он заметил, что над кучей щепы завивается легкий белесый дымок. Кочерга подожгла одну из деревяшек, и крошечные языки огня уже лизали лишайник на коре. Пожар неминуем, но это не самое страшное – а вот Виктория в большой опасности.
– Поздно, маленькая гадина слишком далеко зашла, – бросил Жак.
Он развернул молодую женщину и начал медленно отступать к выходу, не выпуская Максима из поля зрения.
На пороге Жак остановился и передвинул нож на яремную вену заложницы. По щекам Виктории стекли две слезы и синхронно упали на пол. Максим не знал, способен ли Савиньи совершить убийство, однако помнил о разоблачениях из книги Виктории и о тайной комнате в подвале.
Жандарм судорожно перебирал в голове варианты решения. Можно попробовать достать оружие, а если Жак перережет Виктории горло – попробовать забинтовать. Интересно, сколько
