Плохая кровь - Сара Хорнсли
Паника сковывает тело, когда до меня доходит, насколько сильно я сожалею о прошлой ночи с Джимми. Всего несколько недель назад я была счастливой замужней женщиной, криминальным юристом в преддверии самого крупного дела в моей карьере… А теперь я – неверная жена, чья профессиональная репутация наверняка безвозвратно испорчена. И ради чего?
Сначала было лишь немного крови.
Потом – лужа.
Вскоре мне стало казаться, что я в ней тону.
Глава 33
Направляясь домой, в Лондон, я пытаюсь воспроизвести то же ощущение, которое испытала на подъездах к Молдону, – на этот раз в обратном порядке. Я хочу, чтобы каждый поворот дороги, каждый оборот колес вновь укрывал меня надежной броней – по мере того, как я отъезжаю все дальше и дальше. Но это не работает. Кажется несправедливым, что эта магия действует только в одну сторону: когда я ехала в Молдон, моя защита слетала с меня слой за слоем, но сейчас, когда я уезжаю, чуда не случается. Часть меня остается в Молдоне; я втайне чувствую это, словно покалывание под кожей.
Сегодня вечером Шарлотта празднует свой день рождения, и хотя я знаю: все поймут, если я не приду, – однако ради того, чтобы остаться в здравом уме, я должна покрепче ухватиться за свою здешнюю жизнь… если вообще смогу обрести ее заново после того, как все это закончится. Шарлотта живет южнее нас, в Ричмонде, где дома настолько красивы, насколько и предполагает их цена. Никто не покупает дом за два миллиона фунтов, чтобы впоследствии радоваться тому, насколько убого тот выглядит внутри.
Выложенные плиткой портики, лестничные пролеты, полы из настоящего дерева, из-за которых приходится снимать обувь на каблуках у самой двери, и шикарные большие зеркала, расставленные в самых неожиданных местах. Это, несомненно, роскошный дом, созданный для идеальных людей. Длинные ноги, классически строго и в то же время соблазнительно прикрытые великолепно сшитой одеждой, светлые волосы, высушенные феном, ногти со свежим маникюром.
Когда-то и я обитала в этом мире – когда после работы снимала мантию и парик, – и вот сейчас нервничаю, стоя на крыльце и чувствуя себя совершенно не на своем месте. Отец Шарлотты был очень богат, и хотя моя семья в Молдоне считалась зажиточной и уважаемой, по сравнению с тем образом жизни, который вела моя кузина в Лондоне, это было не так уж и заметно. Живя с Шарлоттой, я научилась подстраиваться под нее. Сглаживать грани собственной личности.
Конечно, я и сейчас выгляжу соответствующе. На мне черное шелковое платье средней длины с рюшами по подолу и скромным разрезом до бедра; этот наряд я дополнила туфлями на каблуках и изящным золотым ожерельем с голубым топазом – Ной купил мне его в прошлом году на четвертую годовщину нашей свадьбы. «Да, все верно, я выгляжу соответствующе», – успокаиваю я себя, и когда Шарлотта открывает дверь, я не забываю сверкнуть белоснежной улыбкой, воскликнуть «привет!» и расцеловать ее в обе щеки воздушным поцелуем. Она приглашает меня в дом, как будто я могу по праву войти в него. Но я-то знаю истину.
Такое обильное кровотечение должно было сопровождаться криками.
* * *
Нет, мне здесь не место. Я могу выглядеть соответствующе, могу вести себя достойно и держаться изящно, но это всего лишь маскарад. Я похоронила настоящую себя, спрятав от посторонних глаз. Мне нравится новая версия меня, но сейчас, вернувшись из Молдона, я сталкиваюсь с реальностью – а она заключается в том, что я никогда не принадлежала этому месту.
Прежняя Джастина – хотя, возможно, правильнее было бы сказать «настоящая я» – более хаотична не только с точки зрения стиля, но и с точки зрения душевного равновесия. Мои эмоции, мои мысли, то, как я вижу мир… Он не черно-белый. Это вихрь красок. Пестрый. Громкий. Тот, другой, мир, который мы с Ноем создали для себя, – с нашим чистым домом и богатыми гламурными друзьями, – слишком сдержанный. Слишком упорядоченный. Где же размытые грани? Вместе с этим приходит понимание того, что я не должна показывать собственные размытые грани. Я должна оставаться идеальной.
Я устала.
Шарлотта заключает меня в объятия, полные неподдельной теплоты, и от этой искренности мне почти хочется плакать. Здесь живут такие хорошие люди! Конечно, они слишком богаты, но никто не может отрицать, что при этом они добры и щедры.
– Я так рада, что ты смогла прийти! Мы очень скучали по тебе, особенно учитывая все, что выпало на твою долю за последнее время… Ты ведь знаешь, что мы тебя любим, правда?
– Знаю и благодарна за это. – Я любезно улыбаюсь. – Но сегодня твой день рождения, и я принесла вино, – добавляю я, пытаясь сменить тему. Если мне придется весь вечер говорить о себе, я не выдержу.
– О-о-о, шабли… Спасибо, дорогая, – воркует Шарлотта, унося бутылку на кухню, и я следую за ней. Я немного побаиваюсь того, что будет, когда я снова увижу Ноя. Я заставляю себя быть той нормальной, предсказуемой женщиной, на которой он женился. Молюсь, чтобы он не смог с первого же взгляда понять, что я ему изменила. Прошла неделя с тех пор, как я ночевала у Джимми, но горячее чувство вины все еще саднит во мне и жжет мою кожу.
Не знаю, может быть, мне это только кажется, но атмосфера в комнате словно меняется, когда я вхожу туда. Ной и Роб явно беседовали о чем-то, но внезапно замолчали, как только увидели меня. Правильно, мои соотечественники не знают, как себя вести, когда у кого-то горе. Повисает короткая, но заметная пауза, а потом Ной направляется ко мне. Я легонько касаюсь губами его губ. Изнутри меня по-прежнему обжигает осознание своей вины. Роб подходит следом, громко восклицая, как он рад меня видеть и как сожалеет о моей потере.
Я впиваюсь ногтем в складку между большим и указательным пальцем и раздираю застарелый струп. Ной по-прежнему стоит рядом со мной. Мне кажется неловким то расстояние, на котором мы держимся. Я знаю, что эта неловкость мне просто мерещится, однако заставляю себя взять его за руку, надеясь придать ему уверенности. Напомнить себе и ему, что мы реальны – он и я. Чувство вины заставляет меня острее ощущать его прикосновение, и хочется отдернуть руку. Я заставляю себя не делать этого. Знаю, я настолько была поглощена своим прошлым, что совершила множество ошибок. Мне нужно напомнить себе, что мой мир – здесь.
