Плохая кровь - Сара Хорнсли
– Я здесь, – позвала она. Но ответа не последовало. Она снова напрягла слух и убедилась, что слышит чье-то присутствие по ту сторону двери гардероба.
– Это Джастина. Выпусти меня.
И снова этот «кто-то» не шелохнулся. Не пришел на помощь.
– Пожалуйста, пожалуйста, просто выпусти меня. – На этот раз она по-настоящему умоляла освободить ее, но никто так и не отозвался.
Кто это был? Кто сидел там и игнорировал ее просьбы о помощи?
Черт, подумала она, а что, если это он? Остин Макнил? Пришел закончить начатое… Наслаждается ее мучениями…
Джастина пошарила по полу, пытаясь найти что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия, и нащупала пару обуви на шпильках. Судя по шелковистому материалу верхней части, это были ее красные туфли. Одну Джастина бросила на пол, а вторую прижала к груди. На всякий случай.
Никто по-прежнему не приближался к ней. Из-под двери гардероба не выползала ничья тень. Кто бы это ни был, все это время он оставался на ее кровати. Джастина закрыла глаза и попыталась прислушаться к доносящимся снаружи звукам, чтобы найти хоть какую-то зацепку. Почему этот человек не поможет ей?
Джастина пришла к выводу, что по ту сторону дверцы гардероба на ее кровати сидит женщина – об этом свидетельствовали легкие шаги по скрипучим половицам. Джастина с изумлением отметила, что женщина тихо плачет – в этом не могло быть сомнений. Девушку охватило облегчение.
И тут на нее обрушилось понимание, таящее в себе угрозу – не такую, какую могло бы означать присутствие Остина, но тем не менее угрозу. Джастина затаила дыхание и вслушалась в происходящее снаружи, напрягая слух, напрягая все силы. Да, она не ошиблась. Теплая волна облегчения отхлынула так же стремительно, как и пришла.
Женщина, которая оставила ее взаперти в гардеробе – и, возможно, даже караулила ее, – была ее матерью.
Глава 32
Я бегу к маминому дому и врываюсь в переднюю дверь, охваченная вихрем эмоций. Прошло восемнадцать лет, и до приезда сюда я открыто признавала – даже втайне гордилась этим фактом, – что у меня больше нет отношений с матерью. По крайней мере, близких – точно нет. Мы общались формально и по минимуму – вежливо, без эмоций. На ужинах по случаю дней рождения и семейных сборищах, организованных Максом, наши разговоры никогда не выходили за рамки светской беседы.
Я не хотела делиться с мамой подробностями своей новой жизни – жизни, на которую она меня обрекла. Я не желала доставлять ей удовольствие, сообщая о том, что все сложилось настолько хорошо. И она никогда не спрашивала. Так почему же мне сейчас так тяжело узнавать, что она скрывала от меня свои новые отношения? Меня это не должно беспокоить. И все же в том, что у мамы снова есть отношения, есть что-то странное и сложное.
Кто этот мужчина?
Как мама живет с ним?
Счастлива ли она?
В этих вопросах есть что-то эгоистичное; если быть до конца честной с собой, я даже не знаю, какие ответы хотела бы получить. Как ужасно с моей стороны, ведь я ее дочь! Мне хотелось бы думать, что я восстала из пепла, чтобы найти Ноя и выйти за него замуж. Сделала достойную уважения карьеру – вопреки всем трудностям. Хотелось бы думать, что я счастлива. Но первая моя реакция на известие о том, что у мамы появился новый мужчина, – это злость. Злость на то, что она живет дальше, а я по-прежнему сломлена. Что ей удалось найти собственное счастье, в то время как мое счастье было отнято у меня всего за один вечер.
Возможно, именно осознание того, как я на самом деле отношусь к своей жизни, бьет по мне сильнее, чем тот факт, что у мамы есть отношения. Пребывание в родном доме быстро рушит тот образ, который я тщательно создавала для себя последние годы, сдирает слои краски, которые я наносила неделю за неделей вместе с Айей, – пока я снова не превращаюсь в ту Джастину, которой была раньше. Девушка, которую я так старательно пыталась забыть, воскресла.
И хотя это небезопасно, но, возможно, это может стать моей силой. Я знаю о прежней Джастине то, чего не знает никто другой. Самое главное, я знаю, на что она способна. Возможно, настал тот момент, когда больше не нужно отвергать ее. Новая Джастина уже в достаточной степени сломлена; возможно, мне просто пора принять это и перестать убегать, прекратить попытки притвориться кем-то другим.
С того момента, когда я оказалась здесь, мне было трудно удерживать эту маску; я знала это заранее и именно поэтому до сих пор ни разу не возвращалась в родной город. Но Джейк находится под судом за убийство двух человек, а Макс мертв. Все это было не в моей власти, и теперь я вернулась домой, нравится мне это или нет. Лишь только увидев фотографию Джейка в материалах дела, я поняла, что ничто и никогда уже не будет прежним. Даже я.
Из кухни доносится негромкое звучание «Классики FM». Мама всегда включала музыку, когда затевала большую уборку, и, судя по всему, с тех пор ничего не изменилось. Мне следовало бы зайти к ней, расспросить ее подробнее о той жизни, которую она теперь ведет. Может быть, она расскажет мне об этом новом мужчине и попытается навести мосты через пропасти, которые все еще разделяют нас… Я знаю, что именно так и должна поступить, – и все же не могу заставить себя хоть на дюйм приблизиться к ней.
Может, он был на похоронах, а я не знала?
Нет, я не готова это услышать. Вместо этого направляюсь прямо в кабинет наверху. Дверь захлопывается за мной, и пульсирующая в основании шеи боль свидетельствует о том, что я просрочила прием обезболивающего. Вчерашняя ночная эскапада нарушила весь мой распорядок дня, и это уже дает о себе знать. Я знаю, это нездоровая привычка, и не могу отрицать, что она усилилась после возвращения сюда, однако говорю себе, что сейчас не время для самобичеваний. Мне просто нужно выжить, выяснить, что случилось с Максом, выяснить, действительно ли Джейк виновен в убийстве, а потом я смогу вернуться домой.
