Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
– «Магазинчик сломанных кукол».
– Я знаю, – язвительно ответил Никита. – Что тебе мешало насладиться великим искусством в одиночестве?
– Выставка закончится, и кто знает, когда ты в следующий раз увидишь работы Абедалониума? – рассмеялся в ответ Феликс. – Да к тому же в моей компании. Рано утром в воскресенье.
Не то чтобы рано, чуть больше десяти, но для воскресенья это всё равно что встать на рассвете.
– Ты ведь понимаешь, что мне хочется тебя убить?
– Некоторые желания ведут нас в ад.
– То есть понимаешь?
– Когда я позвонил, ты уже не спал.
– У меня много дел.
– Именно поэтому мы здесь, чтобы их у тебя стало ещё больше.
– Ты издеваешься?
– Чуть-чуть, – не стал скрывать Вербин.
– Так я и знал. – Гордеев огляделся. – Опять здесь?
Они стояли в зале с полотнами из частной коллекции, который, несмотря на раннее утро воскресенья, был изрядно полон.
– Здесь выставлены четыре картины, две из которых имеют прямое отношение к преступлениям, – негромко произнёс Феликс. – Можно предположить, что в двух оставшихся полотнах Абедалониум зашифровал отсылки к другим делам.
– Я думал об этом, – кивнул Гордеев.
– Не сомневаюсь.
Вербин не льстил, он действительно был уверен, что Никита прорабатывал эту версию.
– Я не стал разрабатывать остальные картины… – Гордеев остановился, улыбнулся и уточнил: – Пока не стал, как ты понимаешь… Не стал, потому что в предыдущих случаях Абедалониум выводил нас на неизвестные преступления.
– О Косте Кочергине все знали.
– Только то, что он пропал. И пропал давно.
– И тем не менее. – Вербин кивнул сначала на одну, затем на другую картину. – Я уверен, что эти полотна тоже рассказывают о преступлениях. Они были совершены здесь, в Питере, но дела или не было, или оно не раскрыто.
– Ты издеваешься? – На этот раз Никита возмутился по-настоящему.
– Уже нет.
– Как я пойму, о каком преступлении идёт речь, если дела не было?
– Слухи, сплетни… Осведомители говорили, что преступление, кажется, имело место быть, но подтвердить не смогли.
– Например?
– Человек исчез, а тело не нашли. Как с Костей Кочергиным.
– Один человек?
– Судя по тому, что мы уже знаем – нет. Абедалониум специализируется на «серийниках»: серийный насильник, серийные насильники и убийцы. Посмотрим, кто будет следующим.
Несколько мгновений Гордеев яростно смотрел на Вербина, а затем сдался:
– Что искать на картинах?
– Намёк. Отсылку. Указание на жертву или преступника. Что-то, что напомнит тебе о каком-то преступлении или возможности преступления…
– Стоп!
– Что?
Сначала Феликс подумал, что Никите позвонили и он сообщает, что прекращает «эксперимент», однако следующая фраза показала, что Вербин ошибся.
– Ты хренов психотерапевт, – проворчал Никита, глядя на «Магазинчик сломанных кукол». – Без гипноза обошёлся, сука.
– Принять за комплимент?
– Позже выясним. – Гордеев сделал шаг назад и перевёл взгляд на Феликса. – Всё, как ты сказал: преступление не было расследовано, потому что не нашли ни одного тела. Но исчезновения были… Сука, я должен был догадаться!
Восклицание получилось настолько эмоциональным, что привлекло внимание любителей живописи, и это заставило полицейских отойти в дальний угол.
– Белокурые, высокие, длинноногие, третий-четвёртый размер груди – точно, как куклы на полках. – Кивок на полотно. – В общем, примерно шесть лет назад случился скандал – исчезла вице-мисс Санкт-Петербург. Не после церемонии, разумеется, а через какое-то время. Но исчезла с концами. И по описанию полная шняга: вышла из дома и не вернулась. Пробили её путь по камерам, он оказался коротким: зашла в «чистую» зону и провалилась. И там же телефон вырубился. Обыскали зону: тела нет, человека нет. А обыскали, поверь, на пять с плюсом. Спрашиваем у менеджера, у подруг: что могло случиться? Все руками разводят. У любовника стопроцентное алиби, да и не с руки ему было от девчонки избавляться, они вместе везде появлялись и были помолвлены. Короче, ни депрессии, потому что всё у неё удачно складывалось; ни наркоты, по отзывам, конечно, ни нового любовника. Просто исчезла по дороге на вершину: ходили слухи, что ей главную роль в кино предложили. Как сквозь землю… С нас, естественно, требовали, мы трясли всех, кого можно, и постепенно начали узнавать, что в течение пары предыдущих месяцев перед пропажей вице-мисс исчезло несколько очень похожих на неё девчонок. Белокурые, высокие, длинноногие, с третьим-четвёртым размером груди.
– Из эскорта?
– Из очень дорогого эскорта, – уточнил Никита. – То есть пропадали девочки из всех служб эскорта. Обозначилась система, мы начали отрабатывать все случаи, но ни одного тела так и не нашли. Исчезновения же как под копирку: вышла из дома, оказалась в «чистой» зоне – больше не появилась. У нас тупик. А тут возвращается одна из пропавших девушек – она три месяца путешествовала на яхте какого-то шейха, без телефона, разумеется. И я до сих пор не знаю, как наши ребята ухитрились в её случае пропустить проверку выезда из страны. Лажанулись, короче.
– И после её возвращения расследование постепенно свернули, – догадался Вербин.
– Да.
– Да… – Феликс вновь посмотрел на картину. Точнее, в сторону картины – её загораживали любители искусства. – «Сломанные куклы», значит… Что на картине напомнило тебе об этом деле? Сами куклы?
– Центральный персонаж, – неожиданно ответил Гордеев. – Если не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, на первом плане картины «Магазинчик сломанных кукол» изображена Барбара Аркадьевна Беглецкая, которую в определённых кругах называют Барби.
– Эскорт?
– Очень крутой. Вот уже десять лет – топ-раз. Я допрашивал её по тому делу, и Барби дала наводку на двух пропавших девочек… Но на картине не она.
– Не понял?
– На картине – не Барби, а столь же некрасивая женщина её возраста. Я среагировал не на лицо, а на… ощущение, что ли? И на то, что она продаёт девчонок. В общем, сложилось.
– Теперь уверен?
– Больше в голову ничего не приходит, – произнёс Гордеев, глядя на «Магазинчик» и, судя по всему, полностью сосредоточенный на картине.
– Барби действительно такая страшная?
– Может, не такая, но с виду очень неприятная. Зато в общении – изумительная душка. Барби великолепно компенсирует недостатки внешности умением располагать к себе. И она умная.
– Проверяли её на причастность к исчезновениям?
– Нет, – честно ответил Никита. – Она ведь, считай, была одной из пострадавших: двух толковых сотрудниц потеряла.
– Она могла не убивать, но знать убийцу. Или догадаться, кто из клиентов мог это сделать. Или поставлять ему жертв: слухи наверняка заставили девочек стать осторожнее, а Барби они полностью доверяли.
– Нужно с ней поговорить, – решил Гордеев. – Дай мне пять минут.
Разумеется, потребовалось больше времени, с четверть часа, в течение которых Никита непрерывно кому-то звонил, а Феликс добывал кофе. А когда вернулся, услышал хрестоматийное:
– Хорошая новость: у меня есть все адреса Барби. Плохая новость: её никто не видел со вчерашнего дня.
– В этом есть что-то странное? – поинтересовался Вербин, отдавая Никите стакан с кофе.
– Говорят, нет: она частенько уезжает на выходные развлечься с очередным любовником.
– Нанимает из эскорта? – уточнил Феликс.
– Да. – Никита глотнул кофе. – Сомнение вызывает только то, что вчера Барби не ответила ни на один звонок. Но такое тоже бывало, поэтому никто не забил тревогу.
– Где находится телефон? – Вербин не сомневался, что Гордеев это выяснил, и не ошибся:
– В загородном доме.
– Далеко?
– Курортный район.
– Съездим?
– Съездим, конечно, – согласился Никита. – Но ты обещал завтрак.
– Куплю тебе в автомате шоколадку.
– Я слишком стар для сладкого, – покачал головой Гордеев. – Но по дороге есть неплохое заведение, где мы сможем быстро и толково перекусить.
Речь, как оказалось, шла о питерской шаверме, но сделанной от души и потому вкусной. Тащить её в машину Вербин запретил – «запах останется», – поэтому поели в маленьком придорожном заведении. А заодно ответили на звонок Ники. Именно ответили, потому что Феликс
