Апрель в Испании - Джон Бэнвилл
– Ах, да без понятия, пьёт он или нет, – бросил Латимер с ожесточённым пренебрежением. – Видит бог, он был жертвой зелёного змия и, думаю, так ею и остался. Алкоголизм не лечится.
– И всё же я слышал, что он женился, – мягко сказал Галлахер. – На какой-то иностранной докторше – и, думаю, взял перед ней обязательство исправиться.
Они обменялись взглядами, и Галлахер хохотнул.
– На основании того немногого, что я о нём знаю, – сказал министр, – я не могу представить, чтобы этот гаврик перековался, несмотря на наличие супруги.
По небу пронеслась туча, и луч солнечного света ударил под углом через большое окно в дальнем конце комнаты, яркий и быстрый, как дротик.
– И всё-таки скажи мне, – настаивал Галлахер, – как думаешь, мог ли он в самом деле наткнуться на твою племянницу?
Министр отвёл взгляд, поджав губы.
– Это могла быть и она, – тихо прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Могла быть и она.
Он видел, что Галлахеру трудно сдержать ликование, хотя этот двуличный ублюдок, конечно же, нацепил маску обеспокоенности и сочувствия.
– Но разве не было следствия, и разве коронер не объявил бедную девушку официально скончавшейся? – спросил Галлахер с видом самой невинности. Министр ничего не ответил и продолжал сердито смотреть в сторону залитого солнцем окна. – А-а, так, значит, она не умерла, – пробормотал Галлахер, вальяжно кивая. С нетерпением подался вперёд. – Что же произошло? Неужели случилось что-то такое, что её пришлось услать подальше? Помню, была какая-то история с тем чернокожим парнем, с которым она путалась…
– Она не имеет к этому никакого отношения, – отрезал министр, поворачивая голову и пронзая Галлахера злобным взглядом. – Это случилось из-за… некоторых семейных обстоятельств.
Последовало короткое молчание. Галлахер поднял руки и снова соединил кончики пальцев, уставившись в дальний угол потолка. Явно с наслаждением размышлял об ещё недавно едва ли мыслимой перспективе окончательного падения могущественного клана Латимеров.
– Ясно, – протянул он. – Семейные обстоятельства. Ну да. – Пронаблюдал, как Билл Латимер неловко пытается закурить ещё одну сигарету. – А скажи-ка мне, министр, – продолжал он, ещё больше понизив голос и заговорив приглушённым тоном, который обычно приберегал для похоронных церемоний, – чем я здесь вообще могу помочь?
Министр пошевелился в кресле, морщась, словно от боли где-то внизу. Галлахер отвёл взгляд – меньше всего ему хотелось думать о состоянии интимных частей тела Билла Латимера.
– Что-то нужно будет сделать, Нед, во что бы то ни стало, – сказал министр. От Галлахера не укрылось обращение по имени. Похоже, всё действительно серьёзно, раз член клана Латимеров снизошёл до такого уровня близости. – Если это всё-таки моя племянница, – продолжал Латимер, – и Квирк нашёл её, то с этим придётся разобраться. Ты же знаешь, что это за человек да как он вечно суёт свой нос в чужие дела.
Повисла гнетущая тишина, как будто нечто незримое незаметно вошло в комнату и устроилось в тёмном углу.
– Разобраться каким именно образом? – мягко полюбопытствовал Галлахер.
Латимер резким движением поднялся со стула и зашагал по полу – три пружинистых шага вперёд, три пружинистых шага назад.
– Чёрт возьми, – прорычал он, – да откуда ж я знаю? Так или иначе, но с этим нужно разобраться, вот и всё. Нельзя, чтобы эта девчонка вернулась сюда. Слишком много… – Министр захлопнул рот, явственно щёлкнув челюстями. Остановился и замер; его обеспокоенный взгляд метался туда-сюда по комнате и ничего не замечал. – Я-то думал, делу конец, – выдавил он слова, которые застревали в горле. – Я-то думал, всё шито-крыто. А теперь…
Снова эта тишина, на фоне которой что-то как будто пошевелилось, потрескивая хрупкими крыльями.
– А теперь всё начинается снова, – закончил за министра Галлахер, бросив на него проникновенный взгляд.
Латимер, внезапно поникнув, издал звук, похожий на свист сдувающегося воздушного шара, выпускающего остатки воздуха. Сел, соединив руки и зажав их между коленями. Большой человек, он вдруг показался таким маленьким.
– Говорю тебе, Нед, – его голос задрожал, – это может стать моим концом.
Он покачал головой и снова с отчаянным видом оглядел комнату.
– Ой, да ладно тебе, Билл… – начал Галлахер елейным тоном, но министр повернулся к нему.
– А ещё я вот что тебе скажу, – хрипло прошептал он, – я ведь не единственный, кто пойдёт ко дну. Есть и другие – множество других.
Галлахер уставился на него немигающим взглядом. «Это что, пошли угрозы?» – явно подумал он.
– И что же я должен сделать? – спросил он, и тон его внезапно стал жёстким и деловым.
Министр отвёл взгляд.
– Как я и сказал, – повторил он. – С этим нужно будет разобраться, вот и всё.
– Да, но как именно разобраться, министр?
– Я же сказал, не знаю! Это ты должен быть в курсе подобных вопросов и того, как их решать. Предложи что-нибудь.
Галлахер нацепил ничего не выражающую маску чиновника.
– Я простой госслужащий, министр, – чопорно сказал он. – Я действую по указанию других.
Министр приложил руку ко лбу. Его верхняя губа лоснилась от пота.
– Пошли туда кого-нибудь, – сказал он. – Пошли туда кого-то, кто с ней разберётся.
– Кого-то, кто с ней разберётся? – повторил Галлахер, приподняв бровь.
– Да – уберёт её оттуда, подальше от Квирка, подальше от… кого угодно. – Латимер грузно наклонился вперёд и положил кулаки на стол, сгорбив свои широкие плечи. – Кого-то, кто отправит её, – он понизил голос до шёпота, – куда-нибудь подальше.
Нед Галлахер снова повторил его слова:
– Куда-нибудь подальше?
– Верно. В какое-нибудь другое место.
Несколько томительных секунд они молча смотрели друг на друга. Затем Галлахер сказал:
– Это задачка не из простых, министр, если я правильно тебя понял.
Билл Латимер с удовлетворением отметил выражение тревоги, мелькнувшее в лице собеседника. Наконец-то до этого болвана дошло, чего именно от него хотят!
– А ты у нас разве из простых, Нед? – быстро сказал министр, вставая со стула. – По-моему, тебе по зубам задачки любой сложности.
Затем они расстались, холодно пожав друг другу руки: Галлахер весь позеленел, а министр внезапно ощутил мрачную весёлость. Спускаясь по лестнице, Латимер снова столкнулся с бледным человечком в полосатом костюме, с которым Галлахер расстался до этого. Тот стоял в углу коридора на первом этаже, делая вид, будто читает объявления, прикреплённые к доске, обитой зелёным сукном. Взглянул на Латимера, проходящего мимо, и, как показалось, лукаво, понимающе улыбнулся. Господи, подумал министр, неужели в семейные секреты Латимеров посвящены абсолютно все?
30
Пауль Фиртель ни в коей мере не был тщеславным или эгоистичным человеком (по крайней мере, так считал он сам), но одним своим качеством тем не менее по-настоящему гордился, а именно своей терпимостью к недостаткам окружающих. Пауль вырос сиротой: его отец умер молодым,
