Самое королевское убийство - Си Джей Беннет
Королева всегда считала размеры Ледибриджа идеальными для ребенка – этим он напоминал шотландский Биркхолл, где ее мать провела свое счастливое детство. Не такой большой, чтобы чувствовать себя подавленным, но достаточно просторный для пряток, бесконечных игр в помещении в дождливые дни и забав на улице в солнечные. Каждый кирпич и камень рассказывали историю живших здесь поколений. Территория идеально подходила для детских приключений. Неудивительно, что Джорджина хотела, чтобы Нед вырос здесь, – счастливый мальчик.
Последний участок дороги когда‐то пролегал через вишневый сад, куда королева-мать всегда старалась заехать весной, чтобы насладиться бледно-розовым океаном цветов. Но теперь, заметила королева, половину сада отвели под гостевую парковку. Современное архитектурное уродство у ворот сада оказалось билетной кассой с рекламой экскурсий по садам: “Открыто с 1 апреля”. Часть романтики была принесена в жертву, чтобы сделать доступным оставшееся. Королева кивнула. Такова цена выживания.
Машина преодолела подъемный мост и заехала в мощеный двор главного дома, где их вышли поприветствовать три поколения Сен-Сиров в окружении множества спаниелей, терьеров и одного пожилого лабрадора.
Барон выглядел таким же старым и согбенным, как и на Рождество. Он не стал прихорашиваться к ее визиту. Обычный наряд Хью, граничащий с жеманством, состоял из заплатанного твидового пиджака, фланелевой рубашки и вельветовых брюк с бечевкой вместо ремня. Королева подозревала, что в какой‐то момент своего более бодрого среднего возраста он вообразил себя эдаким сельским персонажем из романа Вудхауза, да так и вжился в этот образ. Того же стиля придерживались несколько знакомых королеве землевладельцев Норфолка, но, по ее мнению, бечевка – это было уже чересчур.
Флора стояла рядом с Хью вместе с тремя хорошенькими дочерями-подростками, которых не было на приеме в Сандрингеме. Их отец, подобно отцу Неда, не участвовал в их жизни. Почему‐то мужчины, которые не были Сен-Сирами по крови, не задерживались в Ледибридже надолго. Флора была одета в аккуратный свитер и теплую юбку – свидетельство того, что отопление в особняке не соответствовало роскоши его садов. Невозможно было сказать, приложили ли девочки какие‐то усилия. Вся их одежда была порвана, наполовину отсутствовала или выглядела старой и мятой. Возможно, они надели первое, что выпало из шкафа, но королева подозревала, что это с равной степенью вероятности могло быть писком моды для их поколения.
– Папа настаивает на ланче, – сказала Флора, – но потом я хочу показать вам сады. Я знаю, как ваша мама их любила.
Ланч подали в обшитой панелями столовой, окна которой выходили на ров, где по воде безмятежно скользили четыре белых лебедя. Королева подумала, что комната не настолько мила, как столовая в Сандрингеме, но разрыв совсем небольшой. Разговор за кофе в соседней гостиной неизбежно зашел о Неде.
– В каком настроении он был на вашей последней встрече? – спросила леди Кэролайн. – Не возникло ощущения, что у него какие‐то проблемы?
Королева была очень благодарна фрейлине.
– Мне Нед показался довольно угрюмым, – сказал Хью. – Но, может быть, это потому, что он собирался за кофе просить у меня денег.
Флора не согласилась:
– По большей части он был в ударе. Радостно читал нам лекции о том, как управлять поместьем, то есть, в целом, как не управлять. Он хотел, чтобы мы дали лесу Манди разрастись и чтобы Ледибридж стал “центром внутренних водно-болотных угодий”, что бы это ни значило. Я указала на то, что у нас и так довольно мокро, учитывая ров и реку. Его нисколько не интересовало, что мы тут делаем, – она вздохнула. – Я надеялась, что он приедет с Астрид – и мы даже спросили, – но, конечно, она в это время была в Испании. Она прекрасно ориентируется в социальных сетях. Я хотела попросить у нее совета. Ледибридж прекрасно получается на фотографиях.
– Так вы знакомы? – поинтересовалась королева.
– Мы ходили в “Пони-клуб” с ее старшей сестрой. Когда я узнала, что Астрид выходит замуж за человека в два раза старше, решила, что у нее не все дома – пока не увидела их вместе в Эбботсвуде. Думаю, у них все сложилось бы хорошо.
– Понимаю, – согласилась королева. – Хотя мне и не довелось увидеть их вместе, конечно.
– Через три недели должна была состояться свадьба, – мрачно пропищала Иден, младшая девочка.
– Боже. Да, так и есть, – подтвердила леди Кэролайн.
– Нед нас пригласил. Сказал, что ему важно наше присутствие теперь, когда семья снова в сборе. Я собиралась надеть такое чудесное платье от “Берберри”…
– Фигги! – одернула ее старшая сестра, Эмеральд.
– Что? Правда очень красивое платье.
Эмеральд побагровела. Королева почувствовала между сестрами напряжение, которое было ей до определенной степени знакомо. Иден в свои шестнадцать была успешной моделью и немного бунтаркой. Недавно она снялась для обложки “Harper’s Bazaar”, завернутая в лоскут зеленого шелка, который едва ли оставлял простор для воображения. Софи Уэссекская показывала ей фото. Королева сочла, что девушка выглядит слишком худой, но высказывать свою мысль не стала, потому что ее бабушка говорила то же самое о послевоенных дебютантках и подобные фразы делали человека старым. Сегодня наряд Иден представлял собой слегка заляпанное винтажное пальто с шелковыми застежками, которое выглядело так, будто когда‐то принадлежало стройному казачьему офицеру. Пальто закрывало Иден от шеи до щиколоток, и, несмотря на пятна, она выглядела в нем очень хорошо.
– Именно здесь мы видели Неда в последний раз, – сказала Эмеральд. – В этой комнате. Он сидел точно где вы сейчас, мэм.
– Боже, – ответила королева. – Как зловеще. Наверное, было ужасно неприятно, когда заявилась полиция и
