Самое королевское убийство - Беннет Си Джей
– То есть у Неда могла быть назначена встреча с Роландом?
– Видимо, так. Роланд утверждает, что у него оба дня проходили деловые встречи, но между ними были промежутки. И в ночь четырнадцатого он был с Валентином. Они – алиби друг для друга.
– Неужели?
– Да, мэм. Вот в чем штука. Флора в Новый год сказала мне, что они тайно помолвлены. Взяла с меня слово, что я никому не расскажу, но она, очевидно, очень за них рада.
– Валентин и Роланд?
– Да, мэм.
– Помолвлены?
– Да. Роланд сделал предложение в Рождество. – Рози улыбнулась.
Королева отметила, что ее помощница выглядит очень довольной.
– Когда они собираются объявить, знаете?
Рози, в свою очередь, заметила, что королева действительно поражена. Рози находила, что Босс, как правило, мыслит шире, чем большинство людей могли бы предположить, но не в этот раз. Предрассудки ее поколения давали о себе знать. Рози была разочарована.
– Летом. Флора упомянула о том, что всем нужно свыкнуться с этой мыслью. Возможно, это как‐то связано с семьей Роланда в Сингапуре. Барону уже сообщили. По словам Флоры, он воспринял новости хорошо. Особенно для человека его… Вы понимаете, мэм. Его поколения.
– Интересно, когда они планировали сказать мне, – сказала королева скорее для себя. – И что, многим известен этот “секрет”?
– Полиция не знает. В их отчетах этого нет. Мне показалось, что эти двое выглядели счастливыми, когда приезжали на Новый год. Я не так уж и удивилась, когда Флора мне рассказала.
– Нет? – Королева взглянула на Рози из‐за очков. – Я вот, признаюсь, удивлена. И что, у полиции есть основания предполагать, что у партнера дальнего родственника были основания убить Неда? Может, Роланд парковался в каком‐нибудь необычном месте?
– Нет, мэм. Пока что речь только об инициалах. Но они работают над этим.
– Уверена, так и есть, – согласилась королева. – Они закидывают проблему технологиями. Вспомни только все эти записи телефонных звонков и дорожные камеры. Я верю в технологии. Но они пока не нашли связи с Крисом Уоллесом. – Она на секунду замолкла, а потом добавила: – Тебе понравится Ледибридж.
– Мэм?
– У меня есть приглашение. Позвоните, пожалуйста, лорду Манди и скажите, что я с удовольствием приеду на ланч до возвращения в Лондон. Чем раньше, тем лучше. Вы знаете, когда у меня есть свободное время.
После ухода Рози королева подумала про Валентина Сен-Сира и Роланда Пенга. Они творят историю, нюансов которой Рози явно не понимает. Связан ли их “секрет” с несчастьем, которое случилось с Крисом Уоллесом? Позже королева снова поймала себя на этой мысли, когда ее менеджер по скачкам помогал ей с последними деталями салонного пазла. Они закончили Констебля, что принесло королеве большое удовлетворение. Человеческий пазл, как всегда, оказывался намного сложнее.
Глава 23
Поворот на Ледибридж был знаком королеве с детства: она ездила сюда в гости с матерью и сестрой. Дорога вела через деревню Викери и мимо длинных, облицованных кремнем стен поместья к деревеньке Ледибридж с ее пабом и маленькой церковью Святой Агнессы, где в семейном склепе теперь была похоронена Джорджина Сен-Сир.
Сегодня королева ехала с леди Кэролайн, а Рози и офицер охраны следовали позади. “Рейндж-роверы” обогнули угол церкви и проехали через широкую каменную арку к самому особняку, который был окружен знаменитым рвом и утопал в садах и лугах, спускающихся к небольшой реке, за которой располагались поля и сельскохозяйственные угодья.
Живописный вид был счастливым результатом неудачи, а не успеха. Сен-Сиры, как признал бы любой из них, чаще всего оказывались на неправильной стороне истории: католики при Елизавете, роялисты во времена Гражданской войны, убежденные земледельцы в разгар промышленной революции. Семья была весьма уважаема, но никогда не была богата. Неверные решения, наследственные пошлины и невезение отразились на доходах от земли и привели к тому, что особняк в течение пяти веков существования периодически приходил в глубокий упадок. Но в конечном итоге это пошло ему на пользу. Ограниченное рвом пестрое собрание средневековых и елизаветинских корпусов не расширяли, не перестраивали и не обновляли много поколений. За столетия витые дымоходы, покатые крыши и готические зубцы перешли из разряда немодных в разряд устаревших, а затем и почти разрушенных, но тюдоровские детали из оригинального кирпича никуда не делись. Последние четыре поколения Сен-Сиров упорно боролись за сохранение нажитого, так что теперь путеводители по графству восхваляли особняк как “нетронутый”, “неиспорченный”, “гармоничный пример елизаветинской архитектуры в ее лучшем проявлении”. Если смотреть издалека сквозь норфолкский туман, Ледибридж-холл легко мог бы сойти за иллюстрацию к сказке.
Королева всегда считала размеры Ледибриджа идеальными для ребенка – этим он напоминал шотландский Биркхолл, где ее мать провела свое счастливое детство. Не такой большой, чтобы чувствовать себя подавленным, но достаточно просторный для пряток, бесконечных игр в помещении в дождливые дни и забав на улице в солнечные. Каждый кирпич и камень рассказывали историю живших здесь поколений. Территория идеально подходила для детских приключений. Неудивительно, что Джорджина хотела, чтобы Нед вырос здесь, – счастливый мальчик.
Последний участок дороги когда‐то пролегал через вишневый сад, куда королева-мать всегда старалась заехать весной, чтобы насладиться бледно-розовым океаном цветов. Но теперь, заметила королева, половину сада отвели под гостевую парковку. Современное архитектурное уродство у ворот сада оказалось билетной кассой с рекламой экскурсий по садам: “Открыто с 1 апреля”. Часть романтики была принесена в жертву, чтобы сделать доступным оставшееся. Королева кивнула. Такова цена выживания.
Машина преодолела подъемный мост и заехала в мощеный двор главного дома, где их вышли поприветствовать три поколения Сен-Сиров в окружении множества спаниелей, терьеров и одного пожилого лабрадора.
Барон выглядел таким же старым и согбенным, как и на Рождество. Он не стал прихорашиваться к ее визиту. Обычный наряд Хью, граничащий с жеманством, состоял из заплатанного твидового пиджака, фланелевой рубашки и вельветовых брюк с бечевкой вместо ремня. Королева подозревала, что в какой‐то момент своего более бодрого среднего возраста он вообразил себя эдаким сельским персонажем из романа Вудхауза, да так и вжился в этот образ. Того же стиля придерживались несколько знакомых королеве землевладельцев Норфолка, но, по ее мнению, бечевка – это было уже чересчур.
Флора стояла рядом с Хью вместе с тремя хорошенькими дочерями-подростками, которых не было на приеме в Сандрингеме. Их отец, подобно отцу Неда, не участвовал в их жизни. Почему‐то мужчины, которые не были Сен-Сирами по крови, не задерживались в Ледибридже надолго. Флора была одета в аккуратный свитер и теплую юбку – свидетельство того, что отопление в особняке не соответствовало роскоши его садов. Невозможно было сказать, приложили ли девочки какие‐то усилия. Вся их одежда была порвана, наполовину отсутствовала или выглядела старой и мятой. Возможно, они надели первое, что выпало из шкафа, но королева подозревала, что это с равной степенью вероятности могло быть писком моды для их поколения.
– Папа настаивает на ланче, – сказала Флора, – но потом я хочу показать вам сады. Я знаю, как ваша мама их любила.
Ланч подали в обшитой панелями столовой, окна которой выходили на ров, где по воде безмятежно скользили четыре белых лебедя. Королева подумала, что комната не настолько мила, как столовая в Сандрингеме, но разрыв совсем небольшой. Разговор за кофе в соседней гостиной неизбежно зашел о Неде.
– В каком настроении он был на вашей последней встрече? – спросила леди Кэролайн. – Не возникло ощущения, что у него какие‐то проблемы?
Королева была очень благодарна фрейлине.
– Мне Нед показался довольно угрюмым, – сказал Хью. – Но, может быть, это потому, что он собирался за кофе просить у меня денег.
