Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
– Феликс.
– Роман. – Бармен крепко ответил на рукопожатие.
– Мужика видел? – Вербин постучал по фотографии. – На той неделе он заходил к вам, и не один раз.
– Что натворил?
– Денег мне должен.
– Я так и подумал. – Бармен внимательно посмотрел на фото Чуваева. – Кажется, видел. Но не уверен.
– Он был один?
– Слушай, я на той неделе болел и несколько дней пропустил. Но если хочешь, оставь фото, я у ребят спрошу после закрытия. А ещё завтра наш третий выйдет, он на той неделе все дни пахал, может, вспомнит что.
Держался бармен спокойно, Чуваева не опознал – это стало понятно по выражению лица, поэтому Феликс кивнул и подвинул фото:
– Буду благодарен.
– Тогда до завтра.
– До завтра.
Они с Вероникой вышли на улицу, и сразу прозвучал вопрос:
– Чьё фото ты показывал бармену?
– Одного старого приятеля, – ровным голосом ответил Феликс. – Служили вместе, но потом пути разошлись.
– Опять ты врёшь, Вербин, причём неумело и некачественно. А я, между прочим, правда хочу выпить.
– Придёшь домой – налей себе бокал вина.
– У меня нет дома вина.
– Значит, останешься без выпивки. – Феликс проводил девушку до машины и улыбнулся: – Пока, Ника.
– Я уже спрашивала, почему ты называешь меня Никой?
– Спрашивала.
– Что ты ответил?
– Что буду так тебя называть.
– Договорились. – Она села за руль и перед тем, как закрыть дверь, вздохнула: – Пока, Вербин.
Захлопнула дверцу и больше на него не смотрела.
БЕССОННИЦА
Но не та, возвращения которой ждёшь с тоскливым отчаянием: «Опять!» Которая пьёт тебя, словно сок из пакетика, и пьёт с такой силой, что стенки сжимаются внутрь, заполняя собой пустоту. Нет. То была её особая Бессонница, внутри которой она могла заснуть и увидеть сон, необычный даже для Бессонницы, для тех улиц, по которым она бродила, танцуя для Города и разговаривая с ним. А может – обычный. И вовсе не сон, ведь невозможно понять, что спишь, когда особая Бессонница держит тебя за руку.
Когда долго гуляешь по Городу. Так долго, что Город начинает гулять с тобой.
А когда Город начинает гулять с тобой, Время съёживается и уходит греться в ближайшее заведение. Там на него никто не обращает внимания и Время по-настоящему отдыхает. Времени нравится бывать среди тех, кто о нём забыл и веселится, не помня самих себя. И ещё Времени нравится незаметно переводить стрелки часов и смотреть на удивлённые лица тех, кто о нём забыл. И понимать, что они ни о чём не жалеют. Времени немного обидно, потому что получается, что люди забывают о нём, когда у них всё хорошо, но только немножко обидно, совсем чуть-чуть, потому что нельзя обижаться на тех, у кого всё хорошо. За них можно только радоваться. Время понимает, почему люди забывают о нём, и улыбается.
И заходит в заведения, чтобы посмотреть, как они веселятся.
И не мешает, когда видит, что Город гуляет с кем-то по самому себе. Показывает тайные ходы, рассказывает о том, что случалось на улицах давно, и даже когда этих улиц ещё не было. А иногда, подмигивая, едва уловимым шёпотом ведёт разговор о том, что будет. Но такое бывает редко, и у Города должно быть особое настроение. Чаще Город показывает себя разным, наполняя девушку, внутри которой живёт Бессонница, образами и ощущениями, помогая увидеть то, что ещё не воссоздано в масле, но заслуживает этого, что сжимает её душу жаждой творить.
А Время зависает в заведениях. Или в заведении, если какое-то из них ему особенно приглянется. А какое – непредсказуемо. Иногда в старых тонах, иногда современное, иногда ультрасовременное, «заглядывающее в будущее», и глядя на такие интерьеры, Время улыбается тому, как странно люди мыслят будущее. Потому что даже Время не знает, что будет. Ему не дано. Оно всего лишь вечно идущие стрелки никогда не спящих часов.
Что же касается сегодняшнего заведения, то в «Баре обратной Невы» обстановка была классической. Деревянные панели на стенах. Зеркала за полками с бутылками. Фотографии плывущих не туда судов. Удобные диванчики вокруг столиков и табуреты с маленькими спинками у стойки.
На одном из которых она себя нашла.
– Где я?
– В «Баре обратной Невы», – ответила барменша, женщина лет тридцати, в чёрной кепке, белой рубашке с закатанными рукавами и чёрных брюках, которые поддерживали широкие чёрные подтяжки.
– В баре «Обратная Нева»?
– В «Баре обратной Невы».
У барменши были чёрные, очень усталые глаза, но она разглядела в них весёлые искорки.
– Почему?
– Потому что ты сюда пришла.
– Почему бар так называется?
– Потому что только на первый взгляд кажется, что понятие «Обратная Нева» не имеет смысла. Ну, и туристам. Однако иногда с залива приходит жуткий ветер, настолько сильный, что заставляет Неву поворачивать вспять…
– И тогда открывается твой бар?
Барменша замерла, а затем уважительно кивнула:
– Это было бы красиво…
– Спасибо.
– Странно, что я не додумалась до такого: заведение, работающее раз в двести лет…
– Только во время ураганного ветра.
– Для тех, кто хочет уберечься от него и потопа.
– Провести это время, не думая о них.
– Не думая ни о чём.
– Потому что жуткий ветер разгоняет мысли… – Она чуть подалась вперёд. – Мне кажется, я тебя знаю.
– Я бы запомнила, – вдруг ответила барменша.
– Ты – меня?
– А что такого?
– В твоём заведении наверняка полно людей… Хотя… – Она огляделась. – Почему здесь никого нет?
– Как думаешь, сколько сейчас времени?
– Город спит?
– Город никогда не спит, он ждёт, когда проснутся люди. – Барменша раскурила сигарету и протянула девушке.
– А разве можно?
– Заведение закрыто.
– А, точно. – Она улыбнулась, глубоко затянулась и пустила к потолку облако дыма. – Спасибо, что напомнила.
– Обращайся. – Барменша тоже закурила, вытащила из-за стойки пепельницу в виде песочных часов и поставила между ними. – Увидев тебя, напарник сказал, что ты профессионалка, но я сразу поняла, что нет.
– Потому что никого не клеила?
– Потому что быстро заснула, – рассмеялась барменша.
Она помолчала, а затем призналась:
– Я не помню, как оказалась здесь.
– Я это увидела.
– И решила, что я не в себе?
– Как раз наоборот: поняла, что ты в себе. Глубоко в себе.
– Я гуляю с Городом, – рассказала она, подумав.
– Он добр к тебе?
– Он рассказывает разное. Иногда хорошее, иногда страшное, но всегда интересное.
– Повезло.
– Ты не поправила меня, – заметила она.
– Когда?
– Когда я сказала, что гуляю с Городом, а не по городу.
– А что тут поправлять? Тебе повезло.
И она поняла:
– Гуляла с ним?
– Один или два раза. Давно. Когда была совсем молоденькой.
– А потом?
– Потом повзрослела. – Барменша затушила сигарету и задумчиво улыбнулась. – Так что цени каждое мгновение, которое он тебе дарит. Он гуляет не со всеми. Он у нас разборчивый.
– Я знаю.
– Как ты стала с ним гулять?
– У меня Бессонница.
Барменша кивнула так, что стало понятно: она услышала именно «Бессонница» – с заглавной буквы, как произнесла девушка.
– Но утром ты не чувствуешь себя разбитой.
– Совсем нет. Я сплю час, может, два, но просыпаюсь полная сил.
– Он умеет договариваться со Временем.
– Наверное, – протянула она, отметив про себя, что не задумывалась об этом. Как барменша, которая не додумалась открывать заведение раз в двести лет. Интересно, у неё получилось бы? – Но что Город даёт Времени взамен?
– Своё величие.
– А вдруг он позволяет разрушать себя, чтобы мы, иногда, могли быть счастливы просто потому, что он есть?
– Мы и так счастливы тем, что он есть. Мы – те, кто живёт с ним, а не здесь.
– Я понимаю разницу.
– Не сомневаюсь.
– Потому что он гуляет со мной?
– Потому что иначе он бы с тобой не гулял, – ответила барменша. И объяснила: – Город не ищет любви, но принимает её. Не красуется: посмотри на меня, полюби меня, а открывается тем, кто любит. Только так правильно: если любишь – получаешь всё, если нет – ползаешь по мостовым и тротуарам подобно червям.
– Червей много.
– Черви заметнее – о них пачкаешься, поэтому и кажется, что их много, – не согласилась барменша. – Но в действительности это не так. Людей больше.
– Поверю на слово. – Она огляделась, заметила опущенные ставни и спросила: – Почему всё закрыто?
– Потому что все ушли.
– И закрыли
