Демон скучающий - Вадим Юрьевич Панов
– Придётся с ними поговорить.
– Ещё людей дадите? – уныло поинтересовался Гордеев.
Васильев и сам понимал, что группу придётся увеличивать, но пока решил майора не обнадёживать.
– Посмотрим. Но не обещаю.
– Понимаю. – Никита вздохнул. – Когда будет официально объявлено об Орлике?
– Это Голубеву решать. Или кому повыше. – Васильев машинально переложил несколько бумажек. – Что скажешь о Вербине?
Что именно имеет в виду полковник, было понятно без дополнительных разъяснений.
– Феликс чётко понимает своё положение и свою роль, – твёрдо ответил Никита. – Он ищет убийцу, одеяло на себя тянуть не станет и – я в этом уверен – будет полезен в расследовании. Я себя не принижаю и ребят своих тоже, но я очень доволен, что Феликс работает с нами.
– Одна голова хорошо, а две лучше?
– Две хорошие головы – это джекпот, Андрей Андреевич. И они у вас есть.
* * *
Распрощавшись с Адой и Полиной, Феликс прогулялся по Невскому: нужно было проветрить голову после долгого пребывания на выставке и разговора в ресторане. Неспешно добрался до Казанского, постоял, разглядывая с детства знакомую колоннаду, затем перешёл на другую сторону проспекта, купил кофе и с той же медлительностью вернулся к машине. Во время прогулки не только проветрился, но разложил по полочкам полученную за день информацию и прикинул дальнейшие шаги. Организм настойчиво звал в какое-нибудь заведение, поскольку вся сегодняшняя еда ограничивалась съеденным наспех завтраком, а запахи в итальянском ресторане окончательно его раздразнили, но, взглянув на часы, Феликс решил не торопиться: для обеда поздно, для ужина рано, лучше потерпеть. И отправился в отель, где жил Чуваев до отъезда в Москву. Ребята Гордеева там уже побывали, забрали вещи и записи видеокамер, но Феликс не мог не осмотреть его.
Отель, как и обещал сайт, оказался не роскошным, но и не дешёвым, достойным, хорошо оформленным заведением для обеспеченных людей из верхнего слоя среднего класса, привыкших за свои деньги получать соответствующее обслуживание. Очень удобное расположение – тихая улица в историческом центре. Приятные и вежливые девушки за стойкой, которые, увидев документы Вербина, сразу вызвали начальницу.
– Да, жил, – произнесла менеджер, внимательно изучив фото Чуваева. Чтобы не пугать свидетелей, Феликс показывал фотографию из паспорта, а не морга. – Ваши уже приходили и всё осмотрели.
В голосе – никакого раздражения. Так, лёгкая усталость, вежливая демонстрация того, что необходимость повторного визита полиции вызывает у менеджера сомнения.
– Меня только вчера подключили к расследованию, – солгал Феликс. – Вот я и решил заехать и лично посмотреть, что тут и как.
– «Тут и как» у нас обыкновенный отель, – натянуто улыбнулась менеджер. – И мы впервые переживаем нашествие полицейских.
– Я постараюсь закончить как можно быстрее, – пообещал Вербин.
– А что вы собираетесь делать? – насторожилась менеджер.
– Только посмотреть и поговорить. – Феликс достал записную книжку. – Можете сказать что-нибудь об этом человеке?
– Ничего. Обыкновенный гость. Не буянил, претензий не предъявлял, ничего не требовал. Незаметный.
Таких гостей персонал отелей любит. Именно потому, что не замечает.
– Посетители у него были?
– Я не помню.
Девушки кивнули, подтверждая слова менеджера. Впрочем, если были, видео это покажет.
– Он уехал раньше срока, у него ведь ещё две недели оплачены. Я предложила оформить возврат средств, у нас есть такая услуга, но он сказал, что вернётся.
– То есть номер ещё за ним? – уточнил Вербин.
– Да, – кивнула менеджер. – Ваши сказали, что, пока он оплачен, мы должны его держать. А дальше – они скажут. Но вещи забрали.
– Вы там не убирались?
– Нет.
– Позволите осмотреть помещение?
Девушки переглянулись. Феликс прекрасно понял причину неуверенности: раз коллеги запретили им убираться, они наверняка приказали не входить в номер, и добавил:
– Вы пойдёте со мной и станете свидетелями того, что я ничего не брал и ничего не подбрасывал. Только посмотрел и ушёл.
– Ну, хорошо, – протянула менеджер. – Галя, дай ключ.
– Кстати, о ключе – Чуваев его оставил?
– Да.
– Точно?
– Абсолютно. Я потому и запомнила, что он уехал: он подошёл, сдал ключ и предупредил, что уедет на пару дней из города. Я предложила оформить возврат, а он засмеялся и сказал, что обязательно вернётся.
– А зачем предупреждал?
– Может, человек такой.
– Может быть… – Феликс сделал пометку в записной книжке. – Чуваев не показался вам торопящимся? Напуганным? Может, растерянным?
– Нет. Он был спокоен. Шутил.
«Был уверен, что в Москве его не достанут? Видимо, да. Решил, что проведёт там пару дней, пока полиция, пользуясь его подсказками, здесь всё разрулит, и вернётся. Получается, недооценил угрозу? Или получил гарантии?»
Пока было понятно одно: здесь есть над чем подумать.
– Так мы идём? – Судя по всему, менеджер хотела поскорее отделаться от полицейского.
– Конечно.
В номере Феликс не задержался. Он был далёк от мысли, что Чуваев устроил в нём тайник, поэтому осмотрел мебель, кровать, оценил вид из окна и то, можно ли его использовать в качестве тайного хода – всё-таки второй этаж, поблагодарил менеджера, вернулся к машине, но садиться в неё не стал, закурил и просмотрел присланную из Москвы расшифровку перемещений телефона Чуваева. Просмотрел очень внимательно, однако адреса Лидии Дабре не нашёл. Проверил снова, ещё медленнее, убедился, что не ошибся, закрыл телефон и закурил следующую сигарету.
Получается, Лидия не обманула и действительно не встречалась с Абедалониумом. Точнее, с Чуваевым. Или он ходил к ней тайно? Среди вещей Чуваева нашли экранирующий чехол, соответственно, он мог прятать в него телефон во время встреч с Лидией. Или вообще не брать телефон на встречи. Или у него мог быть телефон, зарегистрированный на чужое имя…
– Слишком много «или»… – пробормотал Феликс, бездумно разглядывая старые питерские дома. – Слишком много…
Чуваев мог отправиться в Москву только в одном случае: опасаясь, что в Питере его найдут. Но в этом случае люди волнуются, а Чуваев покинул отель в спокойном расположении духа. И потом, по дороге и в Москве, пребывал, по словам Кранта, в нормальном настроении. Заволновался лишь когда узнал, что Даниэль опаздывает на встречу.
Очевидно, что Чуваев кому-то доверял. Очевидно, что этот кто-то его убил. Но кто? Таинственный спонсор? Человек, который поднял Абедалониума на вершину? Но зачем ему убивать курицу, исправно несущую золотые яйца? Единственное логичное объяснение подобному поступку звучало так: Абедалониум, или сам, или вместе, а то и по заказу спонсора, решил сыграть против группы влиятельных людей, на которых у него был серьёзный компромат. Был ли там шантаж, или они просто захотели восстановить справедливость, или же преследовали ещё какую-то цель, сейчас не важно. Важно то, что влиятельные люди узнали о готовящейся атаке, каким-то образом вышли на спонсора художника и надавили на него. Спонсор заключил сделку, обменял свою жизнь на жизнь художника, и у Лосиного Острова прозвучали два выстрела.
Правдоподобно?
Вполне.
Что смущает?
Зачем ехать в Москву? Убить Чуваева можно было и в Питере. Даниэль подтверждает, что Чуваев и есть Абедалониум, Орлик умирает, на него списываются все грехи, круг замыкается двумя смертями, полиция рапортует об успехе, публика довольна, скандал утихает. Если дальнейшие события будут развиваться в этом ключе, версия окажется единственно правильной и убийцы Чуваева – нанятый профессионал и заказчики-педофилы – никогда не будут пойманы. Если же всё пойдёт не так, это будет означать, что в самой правдоподобной версии есть изъян. Или же она изначально неверная, хоть и правдоподобная.
– Нужно подождать…
Решив так, Феликс вернулся к списку адресов и с удивлением обнаружил, что вечера Чуваев предпочитал проводить в номере. Точнее, телефон Чуваева.
«Ужинал в ресторане отеля?»
Вполне возможно, однако верится с трудом. Тем более что в один из вечеров Чуваев выбрался в бар «Деловая тыква».
«Всего один? Или в тот вечер ты забыл оставить телефон?»
Бар оказался недалеко, и, несмотря на зарождающиеся вечерние пробки, Феликс потратил на дорогу меньше двадцати минут, меланхолично заметив, что пешком получилось бы быстрее. По нужной улице поехал не быстро, километров тридцать в час, а заметив свободное парковочное место, неожиданно и очень резко ударил по тормозам, чем вызвал возмущённый сигнал от идущего позади Mini Cooper, ярко-синего, с широкой белой полосой и бортовым номером «13». Рассмеялся, закурил, подошёл к Mini Cooper, который остановился чуть дальше, подал Веронике руку и невозмутимо сообщил:
