Я оставляю тебя в живых - Флориан Дениссон
– Вы из полиции? – пробурчал бомж.
Дарио вздохнул и положил в миску двадцать евро.
– В некотором смысле. Мы пытаемся узнать, что произошло в ночь с понедельника на вторник в здании старой гидроэлектростанции.
Жан-Мишель выпростал руку из-под одеял и поспешно сунул купюру в карман, как если бы опасался, что ее у него тут же отнимут. Затем поворошил медяки в плошке, поморщился и только потом заговорил:
– Ага, я чаще всего там и ночую. Это вы про труп в зале?
Дарио кивнул, ожидая продолжения.
– Я тут ни при чем, я ничего не знаю.
Максим заметил, что бездомный выпрямился и машинально потянулся рукой к припрятанной недопитой бутылке.
– Конечно, Жан-Миш, – заверил его Дарио. – Нет проблем, просто нам требуется максимум информации. Если вы хоть что-то можете вспомнить о той ночи, расскажите, и мы тотчас оставим вас в покое.
Задумавшись над словами жандарма, бомж поскреб густую бороду с проседью.
– По правде сказать, не больно-то охота, чтобы меня застукали за долгой болтовней с фликами. Плохо для моего бизнеса, – криво улыбнувшись, сказал он.
– Вы видели что-то необычное или нет? – вмешался Максим, которому все это уже начало надоедать.
– Старина, если бы вы знали, сколько необычного можно увидеть, когда живешь на улице, вы бы охренели.
– А конкретно в ту ночь с понедельника на вторник? – не отставал Максим.
Жан-Мишель копался в шевелюре, как будто надеялся достать воспоминание оттуда. После долгого молчания сдался:
– Я как раз только устроился поспать. При таких погодах стараюсь сидеть подольше под крышей, ночью-то холодрыга. А в ту ночь мне даже пришлось поставить палатку, – прибавил он, похлопав по плоскому округлому рюкзаку, к которому привалился. – Только я закончил, как увидел свет фар. Ну, часто случается. Мужики приезжают потрахаться, молодежь – ширнуться… Почем мне знать? Я поэтому и укладываюсь в дальнем зале – там меня обычно не достают.
– Значит, свет фар, а потом что? – перебил его Дарио, чье терпение тоже имело пределы.
– Фары, а потом всякие звуки: двери хлопают, топот, шепот… Прямо скажу, мне показалось, что дело нечисто, и я занял свой наблюдательный пост. Наверху есть узкий коридор, там разбито одно окно. Клянусь вам, его еще до меня разбили. По правде говоря, эта электростанция не работает уже лет двадцать, но вы небось и без меня знаете. Значит, наблюдаю я через окно и вижу что-то вроде минивэна, который припаркован в конце наклонного спуска у больших ворот. Там, где я находился, меня было не видно ни с дороги, ни с моста через реку. Я точно знаю, потому что летом там шифруется молодняк, когда хочет втихаря поддать или покурить дури. Старую обезьяну гримасничать не учат.
При упоминании о минивэне желудок Максима мгновенно свело, но он постарался не подать виду. Он вдруг испугался того, что им расскажет бездомный. Из раздумий его вывел голос Дарио:
– И что за минивэн? Например, какого цвета, если вы не знаете марки?
Бомж надвинул шапку на лоб и покачал головой:
– Вот уж не скажу, не разглядел. Темно было. Там есть фонарь, света на пару метров, но дальше не добивает. Я видел только тени.
– Откуда в таком случае вы знаете, что это именно минивэн? – спросил Максим.
– Так ведь я ж не слепой! Оттуда высыпало несколько человек, и они принялись что-то выгружать. Я видел, как они исчезли позади минивэна, и слышал, как несколько раз хлопали задние двери.
– Сколько их было?
– Если честно, точно не скажу. Двое, может, трое. Во всяком случае, страху они на меня нагнали. Знаете, как бывает, – непонятно почему, в брюхе вдруг будто шевелится что-то, подсказывает, что дело нечисто и надо валить. И ведь я правильно сделал, что слинял.
– Что вам известно о том, что произошло на гидроэлектростанции? – нахмурившись, спросил Максим.
– Да ладно, я ж не полный идиот! Ну, что там кого-то убили, – во всяком случае, вы выгребли оттуда труп. Уж не знаю, парни эти, которых я видел, такое натворили или кто, но я очень рад, что в ту ночь унес оттуда ноги.
– И вам удалось уйти незамеченным? – спросил Дарио.
– Пф-ф! Да я по этой электростанции могу ходить с закрытыми глазами! Я по-быстрому собрал манатки и свалил через другие двери. Их там полно, но эти более неприметные, они в зале, где куча станков, и выходят на пустырь. Весной и летом там не пройти, все зарастает травой, двери просто не откроешь, а сейчас очень кстати все засохло. Короче, места надо знать.
Дарио обернулся к Максиму и поднял брови, словно спрашивая, есть ли у того, что добавить. Максим покачал головой. Этот тип ничего не видел, так что, похоже, настаивать бесполезно.
– Спасибо, Жан-Миш. Возможно, на днях вас попросят прийти в участок, чтобы повторить ваши показания официально, под протокол.
Бомж насупился, и Дарио добавил:
– Кроме шуток, угостим вас сэндвичем и кофе.
Тот пожал плечами и снова поскреб бороду. Максим и Дарио попрощались с ним, вернулись к машине и двинулись к Шамбери, в отдел расследований.
Когда их автомобиль вырвался на шоссе, Максим заметил, что напарник нервничает. Тот молчал уже добрых пятнадцать минут, что совершенно не соответствовало его почти развеселому утреннему настроению. Вперившись в даль, Дарио покусывал ногти.
– Если хочешь, можешь закурить, – без предисловий предложил Максим.
Дарио посмотрел на него и скривился:
– Чего?
– Я знаю, что ты куришь, Дарио. Только никак не пойму, почему ты скрываешь это от меня.
Лейтенант прекратил грызть ногти и ухватился свободной рукой за руль. Костяшки у него побелели, и он с шумом выдохнул.
– Я не скрываю конкретно от тебя, просто я бросил уже несколько лет назад, а весь отдел раздул из этого черт-те что. Они даже заказали и преподнесли мне кубок, как будто я, не знаю, «Оскар» выиграл.
– А им-то что, если ты куришь? Это твоя проблема, а не их.
Дарио взвесил слова Максима, потом потер лоб и пояснил:
– Тебе легко говорить, ты только прибыл. Здесь не полиция, здесь нигде никто не смолит. В нашей конторе я чуть ли не самый старый. Тут один молодняк, они постоянно занимаются спортом, будто готовятся к Олимпийским играм! Да ты на себя посмотри – то же самое! Думаешь, я не видел твои умные часы с приложением «Гармин»? Спорим, ты бегаешь каждое утро перед работой! Ты ведь худой как