Ева Львова - Состояние аффекта
– Сколько раз я тебе говорила, заканчивай со своими аквариумами! – пилила спутника полная дама за сорок. Он держал перед собой распухший указательный палец и виновато посматривал на супругу.
– Что ты доктору скажешь? Что тебя рыба покусала? – резвилась тетка.
– А что ты думаешь, рыба покусать не может? – огрызнулся муж.
– А нечего к этим живоглотам руки совать!
– Чем же мне термометр доставать было? Шваброй, что ли?
– А хоть бы и шваброй! Только твои рыбки и швабру перегрызут.
«Вот оно!» – тут же пронеслось у меня в голове. С помощью аквариума я и решу непростую задачу, как мне придержать Воловика в приемной! Но для этого нужно заручиться поддержкой Киры Ивановны. Время приближалось к четырем, и я нетерпеливо заерзала на банкетке, придумывая, как бы мне без очереди проникнуть в кабинет. Я же не на прием иду, мне и нужно-то всего спросить о потерпевшем Трошине. Я порылась в сумке и, вооружившись справкой для бассейна, решительно поднялась с места.
– Чья сейчас очередь? Кто идет в кабинет? – деловито осведомилась я, всем своим видом показывая, что имею полное право пройти без очереди. – Мне только справочку отдать.
– Нам всем справочку отдать, – подбоченилась старуха с загипсованной рукой. – Сидела-сидела – и вдруг придумала про справочку!
Я заняла позицию у двери с намерением во что бы то ни стало юркнуть в щелку, как только находящийся на приеме больной покинет кабинет. Старуха влезла передо мной, выставив локоть вбок и сдерживая меня своим гипсом. Дверь отворилась, и шустрая больная проскользнула в кабинет. Я же только и успела, что сунуть следом за ней голову, но тут же ретировалась обратно. В кабинете хирурга-травматолога Горидзе восседал хорошо знакомый мне по гаражу седовласый джентльмен и выжидательно смотрел на раскрасневшуюся бабку.
– Ишь, Реваз Ваганович, шустрая какая выискалась, – с порога принялась апеллировать она к врачу.
Я тихонько прикрыла дверь и обернулась к молодому человеку с примотанным к ступне тапком:
– Там точно хирург-травматолог Горидзе принимает?
– Ага, он самый. Реваз Ваганович.
Теперь, когда я увидела лечащего врача потерпевшего Трошина, у меня на руках были все козыри. Каким, интересно знать, образом человек умудрился быть одновременно в двух местах разом? Как Горидзе мог наложить Трошину гипс, когда в тот день он не вел прием в травмпункте, а раскатывал с дружками на «УАЗе Патриоте» по заправочным станциям? Вот пусть потерпевший мне это и объяснит. Только бы удалось уговорить Киру Ивановну!
В дороге я связалась со следователем Ткаченко и принялась наводить справки о состоянии дела Ворониной на нынешний момент. Беременная работница прокуратуры скучающим голосом известила меня, что, во-первых, обнаружилась свидетельница по делу Оксана Смирнова, которая рассказала о незнакомце в синей бейсболке, в день преступления побывавшем в квартире подозреваемой Меллиной. А во-вторых, пришли результаты дактилоскопической экспертизы, на которых отчетливо видно, что отпечатки пальцев принадлежат вовсе не Меллиной, а оставлены некоей неустановленной личностью, которую следствие в настоящий момент и пытается разыскать. А с моей подзащитной все подозрения сняты, так что в пятницу в прокуратуру можно не приходить. Я с облегчением вздохнула и пожелала собеседнице родить красивую девочку. Или умного мальчика. А может, обоих сразу, чтобы им веселее было расти.
* * *Звонок Бориса застал меня на пороге адвокатской конторы.
– Привет, Агатка, это я, – взволнованно проговорил он. – Я только что из госпиталя Святой Анны. Семен нагнал такого страха на главврача, что тот, испугавшись русской мафии, которая якобы обосновалась в стенах его заведения, выдал нам полный список пациентов по всем отделениям. Среди них есть и Вера Рудь, но угадай, кого я еще нашел?
– Боря, не томи, говори скорее! – прикрикнула я на приятеля, возбужденная предстоящим разговором с Трошиным. Если мне удастся прижать его к стенке, я выиграю это дело. Если не дожму и Трошин будет настаивать на своем – тогда плохи мои дела. Состоится суд, станет известно про активное участие в конфликте на бензозаправке Сережи Борзова, и его мама наверняка заработает второй инфаркт. И так голова идет кругом, а тут еще Борис со своими загадками!
– В госпитале Святой Анны в отделении офтальмологии числится пациент Макс Фишман. Думаю, это тот самый, которого мне нужно было разыскать через редакцию. Сейчас загляну к твоей маме, а потом думаю навестить Фишмана.
– Борька, если бы ты знал, как…
У меня чуть было не вырвалось «как я тебя люблю», но я вовремя спохватилась. Чушь все это, Джуниор мне просто друг.
– Как что, Агата? – тихо спросил прия-тель.
– Как я ценю то, что ты для меня делаешь, – ловко выкрутилась я.
– Понятно, – потухшим голосом отозвался Джуниор. – Ну ладно, я пошел. Пожелай мне ни пуха ни пера. Будут новости – позвоню.
Я растерянно потопталась в дверях конторы, приходя в себя от полученных известий. Значит, отец не солгал – мама действительно лежит в госпитале Святой Анны. Но почему там же находится и Макс Фишман? Случайное ли это совпадение или снова событиями управляет чья-то ловкая рука? Может, дед таким образом подбирается к мятежному пасынку Леве Рудю? Отогнав рой мыслей, мигом закружившийся в голове, я сказала себе, что проблемы надо решать по мере их поступления, и толкнула дверь приемной. Звякнул колокольчик, Кира Ивановна подняла голову от дамского журнала, который она просматривала, коротая время в ожидании клиентов. Кивнув секретарше, я прошла через приемную и с затаенной надеждой заглянула в офис, ожидая, что там никого нет. Но чуда не произошло. За своим столом сидела Маша Ветрова и что-то писала. Делать было нечего, пришлось прибегать к крайним мерам.
– Маша, ты здесь? А где Леня? – невинно осведомилась я.
– В Выхино поехал, в коллегию адвокатов бумаги повез, – не отрываясь от своего занятия, ответила коллега.
– Странно, – подпустила я в голос ехидства. – Я только что видела его на Тверской в ресторане «Брависсимо». На летней веранде. С ним за столиком сидела какая-то девушка.
– Какая девушка? – встрепенулась Маша, отрываясь от писанины.
– Я особенно не рассматривала, думала, это ты.
В считаные секунды Ветрова собрала вещички и умчалась из офиса, освобождая территорию для маневра. А я взглянула на часы, убедилась, что до прихода высоких договаривающихся сторон осталось совсем немного времени, и отправилась к Кире Ивановне. Старейшая сотрудница адвокатской конторы «Устинович и сыновья» сразу же смекнула, что от нее требуется.
Первым, как и ожидалось, приехал Трошин. Это получилось не случайно, а потому, что я назначила ему время на десять минут раньше Воловика. Кира Ивановна проводила его в переговорную комнату, прямо ко мне в руки, а сама села ждать моего доверителя. Тяжелые серебряные серьги со старинной бирюзой, которые носила с голубым платьем, секретарша предусмотрительно сняла, вставив в правое ухо крохотную копеечную жемчужинку из пары серег, купленной мною в переходе. Я молча наблюдала, как Трошин прошел в переговорную и, уверенный в своей правоте, вольготно развалился в кресле напротив.
– Здравствуйте, Василий Иванович, – сдержанно кивнула я головой в ответ на его невнятное приветствие. – Я уполномочена предложить вам заключить досудебное мировое соглашение.
– С чего это вдруг? – изумился Трошин. – Кажется, я ясно сказал: разговаривать с Воловиком буду только в суде.
– Думаю, не стоит тянуть кота за хвост, лучше сразу перейти к делу.
Я напряженно прислушивалась, как в приемной звякнул колокольчик, извещая о прибытии нового посетителя, как Кира Ивановна что-то проговорила плачущим голосом и как голос Валерия успокаивающе пророкотал что-то в ответ. Я включила ноутбук, развернув его экраном к оппоненту, поставила запись с видеорегистратора на воспроизведение и стала дальше прислушиваться к происходящему за стеной. Похоже, секретарша продолжала разыгрывать беспомощную женщину, уронившую в аквариум с агрессивными на вид рыбами дорогую ее сердцу жемчужную сережку.
– Из уха выскочила, когда я их кормила! – доносились до меня всхлипывания Киры Ивановны. – Я этих рыб знаете как боюсь? Вы уж достаньте сережку, окажите такую милость, мне домой пора, а без сережки я пойти не могу – муж не знаю, что подумает. Он у меня ревнивый – просто жуть!
Голос Валеры что-то обнадеживающе проговорил, после чего послышался грохот стула по паркету. Я не ошиблась в расчетах – сердобольный Воловик не смог пройти мимо чужого горя и кинулся шарить в аквариуме в поисках пропавшей драгоценности.
– Ну, посмотрел, и что дальше? – вывел меня из оцепенения Трошин. – Парень-то меня все равно ударил! Пусть за это отвечает!
– Понимаете, Василий Иванович, в чем затруднительность вашей ситуации, – издалека начала я. – Сергей Борзов вас действительно ударил, но действовал он в состоянии аффекта.
