Забытый аромат - Елена Дорош
В тот самый первый день, вернее, утро, они выпили по три чашки кофе, потом пошли гулять по городу и загулялись так, что впервые в жизни Княжич опоздал на тренировку.
Рудик на тренировке был сердит и хмур. Говорить ему Михаил ничего не стал, решив, что глупо сразу болтать о том, что еще вилами на воде писано. Тренировался он в этот день истово, но не только потому, что старался задобрить тренера. У него словно второе дыхание открылось. Все время вспоминал Аллину улыбку, когда они прощались. Какая же она милая!
Поженились они через полгода. Он как раз привез серебро Чемпионата мира. Пока был на соревнованиях, Алла все приготовила к свадьбе. Ему осталось только примерить смокинг и поставить подпись под документом, удостоверяющим, что Алла Буряк отныне и навсегда будет носить фамилию Княжич.
Он был безумно счастлив еще целый год. А потом любимую как подменили. Куда девалась милая девушка, любящая танцевать? Вместо нее Михаила встречала вечно недовольная нервная супруга, которая с порога начинала предъявлять претензии буквально за все. За то, что сделал, и за то, что не сделал. За то, что редко звонил, и за то, что звонил не вовремя. За то, что приехал позже, чем обещал, и за то, что приехал именно тогда, когда она собиралась встретиться с подругами.
До свадьбы Алла успела немного поработать в детском центре, но после замужества работу бросила и больше о ней не заикалась. Михаил даже рад был. Ему хотелось, чтобы Алла встречала его, когда он возвращается домой. Кроме того, везде, где только можно, Княжич хотел появляться с ней. Ему было приятно радовать жену выходами в свет, кроме того, чего греха таить, льстило, что рядом с ним такая привлекательная женщина.
Рожать Алла отказывалась наотрез. Дескать, рано еще. Когда забеременела, сразу записалась на аборт. На ее беду Княжич вернулся на неделю раньше, чем планировал. О ее намерении узнал случайно: послушал запись на автоответчике, на которой подруга жены размышляла, как сделать так, чтобы муж ничего не узнал и не заметил. После скандала, слез и приступов взаимной агрессии Михаилу удалось уговорить Аллу не избавляться от ребенка. По глупости он надеялся, что с рождением малыша все наладится. Зря. Стало только хуже. Первый год Димкиной жизни она, правда, просидела возле него, но как только тот стал ходить, сдала в ясли и словно забыла о мальчике. Отводила и забирала ребенка няня, а на выходные Алла вручала сына своей матери. Та, конечно, была рада, но получалось, что Димка рос не только без вечно отсутствующего отца, но и без матери. В общем – круглой сиротой при живых родителях.
Так продолжалось до четвертого Димкиного дня рождения. Михаил изо всех сил старался вернуться с соревнований к этому дню и боялся не успеть. Предупреждать не стал – не был уверен, что все срастется, – а когда все же успел, его встретила пустая квартира. Почти семь вечера, и обычно в это время Димка уже был дома. А тут ни ребенка, ни няни, ни жены. Пустой холодильник и куча грязного белья в ванной.
Михаил заметался, стал звонить Аллиной матери, но та ответила, что третий день лежит в больнице, и где дочь, не знает. Наконец додумался позвонить няне. Оказалось, Димка уже две ночи ночует у нее. Алла на звонки не отвечает и домой с тех пор, как они виделись в последний раз, не возвращалась.
Михаил впал в прострацию. С Аллой что-то случилось! Ее сбила машина или напали бандиты.
Но все оказалось прозаичнее. Через три дня поисков, приступов отчаяния и ужаса, метаний по городу и звонков по всем возможным и невозможным телефонам оказалось, что она ушла от него.
К Рудику Малафееву.
Наверное, он страдал бы гораздо больше, если бы не был так удивлен. Когда Михаил пять лет назад сказал Малафееву об отношениях с Аллой, тот лишь поморщился и махнул рукой.
– Да ради бога! Не парься! По правде, не очень-то и хотелось! Девица не в моем вкусе!
Последняя фраза совершенно не задела Михаила. Он услышал только «не парься» и почувствовал облегчение. Все прошедшие после этого годы он не замечал, чтобы между Рудиком и Аллой были особые отношения. Да, по правде говоря, никаких не замечал! Тогда Княжич готовился к Чемпионату мира, тренировался до «умру» и домой приезжал редко. Но ведь Малафеев делал то же самое! Когда же они успели… спеться?
В состоянии крайнего удивления Михаил пребывал до того момента, пока не нашел в почтовом ящике повестку в суд. Алла подала на развод, как выяснилось, еще за две недели до его возвращения.
И тут Княжич до дрожи в коленках испугался, что больше никогда не увидит Димку.
Он бросился искать жену, чтобы любыми способами вымолить у нее прощение, пойти на любые унижения, заставить вернуться и не забирать у него сына.
Но Алла исчезла, причем окончательно, словно ее никогда и не было в его жизни. Молчал не только ее сотовый, не отзывались и телефоны подруг. Наверное, можно было дозвониться до Рудика или просто явиться на тренировку и набить лучшему другу холеную морду. Но ни звонить, ни являться к Малафееву с возмездием он не стал. Даже не потому, что понял бессмысленность подобных телодвижений. Просто выяснилось: Димку отнимать у него никто не собирался.
Через свою мать Алла передала, что не будет возражать, если ребенок поживет с ним. Она даже не добавила «пока». Значит, брать его в свою новую жизнь не хотела.
Это было довольно странно, но в тот момент он испытал облегчение и даже простил. И ее, и теперь уже бывшего друга.
Ему просто было интересно, как Рудик будет смотреть ему в глаза. Но умница Малафеев сумел избежать щекотливой ситуации. На очередной тренировке выяснилось, что Рудик давно прорабатывал возможность заключения контракта с Норвежским клубом и спешно выехал для его подписания.
Итак, Княжича бросила жена и предал лучший друг. Ситуация была довольно банальной и пошлой, но ему некогда было размышлять о прелестях малопочтенной роли рогоносца, потому что у него теперь была совершенно другая миссия: научиться жить вдвоем с сыном. Стать мамой и папой в одном флаконе, без всякой помощи со стороны.
Больше всего он переживал, как воспримет разлуку с матерью
