Забытый аромат - Елена Дорош
Когда они наконец собрались в отель, Рудика в баре не было. Как и Аллы. Все решили, что дело наконец пошло на лад, и гадали, сколько продержится именинник в постели после выпитого. На следующий день тренировка по плану была только вечером, поэтому Михаил, живший с Рудиком в одной комнате, сразу спать не пошел, а решил сначала прогуляться, чтобы выветрить хмель.
Почему-то девушка Алла не выходила у него из головы. Это было странно, ведь пока сидели в ресторане, он довольно равнодушно наблюдал за телодвижениями Рудика, с интересом ждал, чем все закончится, и ни одной крамольной мысли в отношении Аллы у него не появилось. И вот тебе здрасьте!
Перед глазами стояло ее гибкое тело, длинные светлые волосы, полуобнаженная грудь, стройные ноги в туфлях на таких высоченных каблуках, что было непонятно, как она вообще на них держалась!
Прогуливаясь по набережной приморского городка, неподалеку от которого выше в горах располагалась тренировочная база, Михаил удивлялся себе, хотя понимал, что все дело в алкоголе, и назавтра, встретив Аллу на улице, даже не узнает ее. Тем не менее мысли роились и возбуждали настолько, что выгуливать их пришлось почти два часа. Наконец, успокоившись и почистив чакры, Княжич отправился на покой. Тут-то его и ждал сюрприз.
Закутавшись с головой в одеяло, пылкий Малафеев спал на своей кровати и противно храпел.
Михаил был так удивлен, что даже нагнулся над спящим, желая убедиться, что это действительно Рудик Малафеев – главный мачо российского биатлона, неотразимый брутал и величайший Казанова нашей эпохи, тот самый, который просто не мог появиться на базе раньше завтрашнего обеда.
Рудик спал, открыв рот, и вряд ли ему снилось что-то приятное. Брови хмурились, подбородок дергался, нос обиженно сопел.
Очевидно, Алла оказалась не той, за кого они ее принимали. Этот вывод неожиданно доставил Княжичу такое удовольствие, что он лег спать в превосходном расположении духа и проспал до утра без сновидений.
Утро, правда, вышло не таким безмятежным, потому что первая его мысль была об Алле. Почему-то он вбил себе в голову, что должен ее разыскать. Ну… хотя бы затем, чтобы убедиться: у них с Малафеевым действительно ничего не было. Самого Рудика расспрашивать было бесполезно: правды не добьешься, только нарвешься на хамство. К тому же не хотелось сыпать соль Малафееву на раны. Это не по-дружески и не по-мужски.
А если эта Алла замужем? А если в бар она зашла совершенно случайно или просто за компанию? А если она тут проездом и…
Вопросов было море, и все только дразнили Михаила возможными вариантами ответа. Да чего мучиться? Надо просто найти ее и узнать. Или убедиться, что ее и след простыл.
Обычно довольно сдержанный Михаил ощутил вдруг азарт охотника. Если Рудику не свезло, значит, у него есть шанс! А если нет, то, по крайней мере, не придется жалеть, что он не попытался.
Пропустив завтрак, Княжич вышел из отеля и взял след. Конечно, он понимал: шансы что-либо узнать ничтожны, хотя бы потому, что бар не откроется раньше одиннадцати, а девушки, которые тусят в подобных заведениях до утра, вообще раньше полудня глаз не продирают. Но какая-то неведомая сила тащила его вперед вдоль набережной, заставляя всматриваться в лица редких гуляющих и заглядывать во все открытые точки питания.
Потом он не раз удивлялся своему порыву и каждый раз приходил к выводу, что его вела сама судьба – на открытой террасе одного маленького кафе сидела Алла и пила кофе.
Позже он узнал, что хозяином кафе был ее родной дядя, у которого она гостила, но тогда просто остановился, разглядывая ее и заново узнавая. Без макияжа, одетая в белую футболку и шорты, она выглядела не менее сногсшибательно и эффектно.
Княжич решил, что это девушка его мечты.
Формулировка была до невозможности инфантильной, но тогда он именно так и подумал: «Это девушка моей мечты».
До Аллы у Княжича бывали девушки. В основном из первого круга. Но все они были так же, как он, заморочены спортом, поэтому, как только сборы или соревнования заканчивались, роман постепенно сходил на нет. Графики совпадали не так уж и часто, а жертвовать ради романтических отношений чем-то более серьезным, чем время между тренировками, мало кто соглашался. А ну как выставят из сборной за снижение результатов по причине любовного томления!
Пару раз он крутил романы с фанатками, но те были уж очень приставучими. Их цель просто читалась у них на лбу, и брезгливому Княжичу становилось противно.
Однажды на вокзале ему на шею бросилась корпулентная дама. Оказалось, бывшая одноклассница, в которую он был влюблен в десятом классе. Почему-то дама, недавно брошенная мужем, решила, что школьная любовь возникла у нее пред глазами в столь критический период волею небес, и им суждено быть вместе навеки. Ошеломленный напором и лавиной чувств одноклассницы Княжич дрогнул и поддался, но продержался ровно три дня. Мало того что она все время говорила о своем «подлеце», так еще и называла Михаила Вовчиком. Кем этот Вовчик приходился даме – мужем или кем-то еще, – Княжич уточнять не стал, оставил на столе записку и смылся на сборы в Альпы, а номер одноклассницы заблокировал. Это было трусливо, но ничего другого он придумать не смог.
Алла не была похожа ни на один из известных Михаилу типов девушек и, как оказалось, не относилась к хорошо известным ему кругам – ни к первому, ни ко второму, ни к третьему. Она была девушкой из народа и условно относилась к четвертому кругу, малоизученному, а потому загадочному.
А в бар она действительно пришла за компанию с подругами, только их после одиннадцати разобрали мужья, а у нее мужа не было, поэтому она осталась и решила натанцеваться до упаду, как когда-то студенткой колледжа культуры на дискотеках. Кстати, в колледже она училась на руководителя детского хорового коллектива, а вовсе не на хореографа. А танцевала хорошо просто потому, что любила с детства. Вот и все.
У Михаила отлегло от души. Не то чтобы он предвзято относился к танцам у шеста, но все же… С самого начала он знал, что от отношений с этой девушкой ждет не легкого флирта, а совсем другого.
К моменту
