Бей. Беги. Замри - Валери Тонг Куонг
Но то, что он только что услышал…
– Мы были в десяти метрах друг от друга, не больше! Он все видел, говорю вам! Он выступит в мою защиту. Это же Тим, мой лучший друг! Позвони Жеро, папа! Мама, позвони Аликс. Они говорят какую-то чушь!
Анна качает головой. Юго молчит.
– Я не верю, что Тим станет тебя защищать, – тихо говорит Анна. – Кажется, мы остались одни.
От оглушительного звона сердце Анны пронзает боль. Лео вскакивает, он должен торопиться, должен подойти к другим заключенным, которые собираются в конце коридора, должен быть готов вернуться в камеру по сигналу надзирателя. Двух недель хватило, чтобы он усвоил четкий, военный распорядок, где все продумано и группы заключенных отделены друг от друга. Он выучил движения этого странного танца: выход на прогулку во двор, в учебный класс, на спортивную площадку, в библиотеку, в комнату свиданий, в мастерскую. Сначала его это изумляло, ведь он думал, что его ждет бездонная пустота, но все оказалось иначе: время растерзано постоянными переходами куда-то, бесконечным ожиданием доступа в одну из зон этого гигантского корабля, весь день забит навязанными делами. Время растерзано хаосом звуков, воем телевизоров, плачем и жалобами, оскорблениями, воплями людей и машин, музыкой, молитвами, визгом, скрипом, свистом, ударами в стены, в двери, ударами головой, ногами, кулаками, грохотом падающих предметов, стуком йо-йо по оконным решеткам, звяканьем ключей, лязгом решеток, скрипом тележек, лаем раций, шагами надзирателей. Время растерзано волнами вони, застарелого пота, сырости, плесени, протухшего мяса, испорченных фруктов, мокрого железа, спертого, гнилостного воздуха.
Время растерзано мучительной нехваткой нежности и привычных жестов, нехваткой сна, отдыха, воды и кислорода, отсутствием ручек на дверях, красок на стенах, отсутствием материалов, вкусов, ароматов и звуков обычной жизни – стрекота газонокосилки, гудения вант у пристани, хруста поджаренного хлеба, шума мистраля, свежести простыней, чистоты кожи. Время растерзано отсутствием тех, кого он любит, отсутствием доверия и покоя.
Времени больше нет. Лео погружается не в пустую бездну, а в непрозрачное, плотное, удушающее море. Он изо всех сил пытается отогнать подступающий страх и крадущуюся к нему паранойю.
Он плывет. Пытается понять куда и восстановить дыхание.
И ему это удается.
– Лео… – произносит Анна.
Как глупо! Он уже не слышит ее, и она это знает.
За спинами посетителей открываются двери, ножки стульев скребут по полу.
– Идем, – говорит Юго. – Ты больше не можешь здесь оставаться.
Это «ты» разрывает ей душу.
– Побыстрей! – кричит надзиратель.
Никогда еще ей не было так трудно откуда-либо уйти. Она выходит последней и бежит к парковке – Юго уже сидит в машине.
– Твою мать! – кричит он.
И роняет голову на руль.
– Мы поедем к ним и поговорим с Тимом, – предлагает Анна. – Он солгал родителям. Что ж, придется им спуститься с небес на землю. Ну и прекрасно! Я отправлю им сообщение.
Она берет телефон. Пишет Аликс, что они были у Лео. Пишет, что Тим скрыл от них правду, что он был там, рядом с Лео, во время демонстрации и они с Юго уже едут, хотят встретиться с ним – занятия в школе уже закончились, сейчас время подготовки к экзаменам и Тим уж найдет время, чтобы поговорить с ними.
Анна печатает слишком быстро, делает опечатки, но не исправляет их.
Аликс тут же отвечает: «Не смей приезжать. И не впутывай в это Тима».
Ледяной воздух из кондиционера заполняет машину. Анна сидит оцепенев. Она не может поверить, что Аликс действительно это написала. Она протягивает телефон Юго, тот качает головой.
– Вот. Вот к чему мы пришли. Хуже и быть не может.
– Все равно поедем к ним, – возражает Анна. – Мы не должны смиряться. Что такого, если Тим даст показания? Их семья довольно известна здесь, они могут стать гарантом для Лео, их участие в деле будет иметь большой вес. Они просто не имеют права подвести нас.
– У них есть полное право отказаться. Они боятся последствий для своей репутации. Они боятся того, как это отразится на их сыне.
– Ты их защищаешь?!
Анна снова берет телефон и набирает номер Аликс. Аликс отвечает на звонок и резко говорит сухим голосом:
– Я не буду повторять, Анна, Лео сам влез в это дерьмо. Он напал на полицейского! Пусть теперь отвечает.
– Я думала, мы подруги, – говорит Анна. – Я думала, ты ничего не боишься. На школьном дворе три года назад, помнишь? Тогда ты была за справедливость.
– Я и сейчас за нее, в этом-то и проблема. Твоя проблема. Ты перестала видеть вещи такими, какие они есть. Я не виню тебя, но буду защищать своего сына. Экзамены через десять дней. Тиму нужен покой. И, честно говоря, Лео нас очень разочаровал. Не особо удивил, но разочаровал. До свидания, Анна.
Не удивил?
Что она несет, эта дрянь?
Анна чувствует, как в ней нарастает… странное желание. Она чувствует жажду насилия.
– Поедем к Жеро. В отель.
– Ты что, шутишь? Хочешь устроить скандал? Выставить нас на посмешище? Ты не забыла, какой вес имеет здесь Жеро? Как он важен для моих планов? В чем именно ты его обвиняешь? В том, что он не поддерживает мальчишку, нарушившего закон? И что, по-твоему, они в чем-то виноваты? Проснись, черт тебя подери!
Юго кричит. Размахивает руками, продолжая вести машину. «Он в панике, – думает Анна. – Аликс и Жеро от нас отдаляются, а значит, он уже что-то потерял. И предвидит полный крах».
Анна молчит. Пытается сосредоточиться, но противоречивые мысли, чувства перемешиваются в ее голове, она тонет в них. Любовь, горе, гнев, разочарование. Она думает о крае обрыва. Думает об Аликс: через десять дней выпускной экзамен. Думает о Лео – ему тоже нужно, чтобы его оставили в покое. Думает о разочарованиях.
* * *
Вдоль дороги бредут, сутулясь, утомленные солнцем женщины в мокрых от пота и испачканных желтоватой пылью платьях. Они идут к автобусной остановке. До нее еще метров триста.
Одна из женщин оборачивается на проезжающую мимо машину. Ее взгляд встречается со взглядом Анны, на секунду связывая два противоположных мира.
– Нет, нет, нет, – шепчет Анна.
Она достает из бардачка темные очки и бутылочку воды, залпом опустошает ее, но это не помогает избавиться от першения в горле, словно забитом пылью.
Юго прибавляет скорости. Холмы, поросшие соснами, прочертили впереди зеленую границу на фоне голубого неба.
Скоро покажется море, думает Анна, и шум цикад заглушит все остальные звуки.
В пятом классе Анна Лакур ощущает всю разрушительную силу предательства.
В ноябре, после осенних каникул, у них в классе появляется новая ученица. Пагона Гамботти – корсиканка. Она на голову выше других девочек (и на две – мальчиков), у нее телосложение пловчихи, матовая кожа, лоб перечеркнут шрамом, длинные каштановые волосы густыми завитками спадают ниже пояса, щетинистые брови сходятся на переносице, в глазах пылает огонь. Она со стильной небрежностью носит коричневые вельветовые брюки-клеш и оранжевую водолазку.
Все показывают на нее пальцем, смеются, издеваются над именем, фигурой и одеждой (все, кроме Анны, которая сжалась на стуле, растерявшись при виде столь необычного существа), но Пагону это, похоже, совершенно не волнует. В классе она садится рядом с Анной – на единственное свободное место, а потом – и в столовой (по той же причине). Шепот и хихиканье наполняют столовую, но Пагона их будто не слышит. Надеясь избежать неприятностей, Анна протягивает ей яблоко – так, будто перед ней дикая и, возможно, опасная лошадь. Пагона берет яблоко, кладет в сумку и пожимает Анне руку, тем самым скрепляя договор и давая официальный старт дружбе. Стихию удалось приручить. Девочки сразу становятся неразлучными. Они все делают вместе: готовят доклады по истории, составляют диалоги на уроках иностранного языка, выполняют гимнастические упражнения,
