Я жила в плену - Флориан Дениссон
– Я ведь сказал, она сама первая начала, я решил, что…
– Все, довольно! Хватит с нас твоей брехни! – взревела Эмма.
Ахмед молча поднял брови. Напарница перешла с задержанным на «ты» – сейчас она сожрет его с потрохами.
– Ты рассказал, что она уснула, что ты остановился на заправке, где купил ей кофе. Не виляй и не морочь мне голову. Резинки просто так, на всякий случай, не покупают. Ты что, ясновидящий? Предугадал, что она захочет перепихнуться в твоей жалкой тачке на обочине?
Жеральд в энный раз дотронулся до повязки, как будто допрос оживил воспоминания и его лицо снова ожгло огнем. Эмма заметила на его левом безымянном пальце белую полоску – след от обручального кольца, которое он наверняка снимал, когда отправлялся колесить по дорогам Франции, далеко от семейного очага.
Она решила рискнуть:
– Что об этом скажет твоя жена? Решит, что ты затариваешься презиками и балуешься с автостопщицами?
Жеральд поплыл, закрывая лицо трясущимися ладонями. Эмма встала и кивком позвала за собой напарника.
– Сейчас сюда придет кто-нибудь из местных жандармов, – холодно бросила она Дюплесси. – Советую забрать жалобу. Как бы то ни было, мы с тебя не слезем: ты под подозрением в рамках расследования похищения и насильственного удержания человека.
12
Максим вернулся в пустую гостиную. С крыльца доносились голоса Бориса и супругов Савиньи. Виктория ушла в ванную, чтобы привести себя в порядок перед следующим раундом. Монсо был один, и его вдруг осенило: нужно аккуратно пристроить смартфон между фигурками святых и рамкой с фотографией на тяжелом комоде справа, чтобы в кадр попала та часть комнаты, где состоится беседа с девушкой. Выполнив задуманное, он отступил на несколько шагов, убедился, что телефон не видно, и перевел взгляд на фотографии. Жак Савиньи с ружьем в руке позировал с друзьями-охотниками у туши убитого оленя, перед деревянной хижиной в лесной чаще. В горле у Монсо появился комок. Прекрасное, величественное и гордое животное, полное жизненной силы, никому не сделавшее зла, стало жертвой кучки кровожадных мужчин, почему-то считающих охоту благородным видом спорта. Максим был убежден, что индивидуум, равнодушный к мысли о том, что его поступки могут кого-то заставить страдать или даже стать причиной чьей-то смерти, легче переходит к агрессии и способен совершить кровавое преступление. Подобные мысли очень мешали сохранять беспристрастность, предписанную тем, кто охраняет закон, и отрицали презумпцию невиновности. Увы, реальность часто их подтверждала.
Дверь скрипнула и закрылась, голосов стало не различить. По кафельному полу холла кто-то прошел; Максим, включив режим полета, нажал на экран, чтобы запустить запись, и быстро убрал руку.
– К нам гости! – сообщил Борис с другого конца комнаты.
Максим нахмурился, и напарник счел нужным пояснить:
– Я только что заметил в конце дороги белый фургон с логотипом Smartmedia. Нужно оградить периметр лентой.
Максим гадал, как журналисты узнали о возвращении девушки. Эти проныры все время нас обгоняют. Мы напоминаем неповоротливых коров, которые пасутся на лугу и равнодушно наблюдают за металлическим чудищем, стремительно проносящимся мимо.
В дверях появилась Виктория, Мари приобняла дочь за плечо. Максим заметил, что девушка чуть отстранилась, и похвалил себя: хорошо, что додумался скрытно сделать запись. Позже, пересматривая видео, он сумеет выделить знаки невербального языка и детали, которые мог пропустить.
Борис, договорив по телефону, жестом пригласил молодую женщину присесть.
– Можем начать, если ты готова, – мягко сказал Максим.
Она моргнула в знак согласия.
– Мы не просим выдать всю историю целиком, это можно сделать позже. Сейчас нас интересуют последние часы, приведшие тебя сюда. Времени мало; если мы хотим поймать твоего похитителя, важна каждая деталь.
В ответ безмолвный кивок. Борис включил цифровой диктофончик и положил его на журнальный столик перед Викторией.
– Итак, – начал Максим. – Ты сказала, что тебя засунули в багажник. Знаешь кто?
Виктория сжала кулаки, шумно сглотнула и покачала головой.
– Тебе неизвестно его имя или есть другая причина?
Виктория ответила не сразу, потом шепнула голосом, легким как перышко, планирующее в напряженной тишине:
– Я не знаю, кто он.
– Мужчина?
Вновь кивок.
– Опишешь его? – вступил в разговор Борис, решив перехватить инициативу.
Виктория зажмурилась, с длинных ресниц сорвались две слезы, она судорожно стиснула кулаки и не издала ни звука.
– Помнишь, какого цвета у него волосы? Глаза? Он высокий или низкий?
Виктория не открывала глаз, по ее щекам пролегли две соленые дорожки, коленки стукнулись одна о другую, и Максим понял: она замыкается, формирует прочный панцирь, чтобы отгородиться от мучительных воспоминаний. Он незаметно покачал головой, и Борис выключил запись.
– Давай ненадолго прервемся. Дать тебе воды?
Виктория молча кивнула, жандармы встали, и в этот момент завибрировал телефон Павловски. Он ответил, а Максим пошел на кухню за водой.
– Эмма не смогла до тебя дозвониться… Она велела передать: у нее есть то, что ты ищешь, они с Ахмедом сейчас подъедут.
Он хотел спросить, что за очередную хитрость устроил напарник, но не стал, чтобы не услышали Мари и Жак Савиньи, сидевшие рядом за столом. Нечего создавать у гражданских впечатление, что жандармерия не координирует свои действия.
Максим вернулся к Виктории, Борис последовал за ним, и они молча подождали, пока девушка пила воду.
Минуту спустя в дверь позвонили. Виктория вздрогнула, несколько капель попали на поношенную голубую футболку с названием американского университета. Мари открыла, и жандармы услышали голос Эммы. Борис призывно махнул рукой.
– Дом осадили журналисты! – бросила она, не замечая Викторию. – Держи, Максим, я нашла… – Она протянула ему цепочку с образком.
Он взял украшение и на ладони протянул Виктории, заслужив улыбку.
– Это ведь твое, да? – спросил он.
– Мое! – Девушка все еще улыбалась. – Спасибо.
– Я подумал, ты будешь рада его вернуть.
Она наградила жандарма нежным взглядом, ее глаза блестели от волнения.
Эмма прервала паузу:
– Ладно, работайте, а мне надо выручать Ахмеда – его уже зацапала Зиглер. Придется обломать им кайф.
– Скоро прибудет полицейское подкрепление, – сообщил Борис. – Постарайтесь сдержать любопытных и отвадить журналюг, вам ясно?
– Слушаюсь! – Эмма подмигнула Максиму и удалилась.
* * *
Жандармы вернулись на свои места. Лицо Виктории прояснилось. Она погладила цепочку большим пальцем, улыбнулась, глубоко вздохнула и посмотрела им в глаза.
– Думаю, я готова, – объявила она.
Борис нажал на кнопку записи, и маленькая синяя лампочка осветила его ладонь.
– Можешь рассказать, что случилось
