Бей. Беги. Замри - Валери Тонг Куонг
Случившееся с ее сыном всколыхнуло Городок, у каждого есть свои предположения и мнение, и это сводит Анну с ума. Сын аптекарши угодил в тюрьму – настоящий дар небес в этом изъеденном скукой месте. Вторжение в ее личную жизнь пробуждает в Анне эмоции, которым трудно подобрать название, – это некая смесь ярости и чувства вины. Когда появляются первые клиенты и начинаются расспросы о Лео, она, улыбаясь, пресекает любые разговоры на эту тему: «Всё в порядке, благодарю вас, мадам такая-то, это всё или выберете что-то еще?»
Анна, не дрогнув, пятьдесят раз повторяет одну и ту же фразу – сердечно и в то же время твердо, так что никто из посетителей не решается продолжить разговор. Ее тело напряжено до предела, ей кажется, будто оно теперь каменное, но об этом знает только она.
В семь часов она с облегчением – наконец-то! – уходит из аптеки и заезжает в магазин за готовыми закусками. Сегодня ужин с друзьями, а у нее нет сил даже для того, чтобы сварить макароны. В половине восьмого она садится в машину, заваленную только что купленной едой, и тут раздается звонок: Юго сообщает, что Аликс и Жеро отказались от приглашения. Они очень заняты, просто разрываются между семинарами, которые проходят у них в отеле, – один от бренда люксовой косметики, другой для страховых агентов. Тим тоже загружен, готовится к экзаменам. Им очень жаль, пишет Жеро в сообщении, и, конечно же, они скоро увидятся.
Анна не верит своим ушам. Она звонит Аликс и попадает на автоответчик. Она говорит, что обязательно должна их увидеть, должна поговорить с Тимом, это очень важно, она ждет их в любое другое время, если этот вечер им не подходит.
Через час приходит СМС:
«Мы правда не можем. Эта история так взволновала Тима, а ему нужно сосредоточиться на подготовке к экзамену. Прости, дорогая, всем сердцем с тобой».
Школа Анны Лакур находится в пяти километрах от ее дома. Она добирается туда на школьном автобусе. Утром водитель – хмурая женщина, с пассажирами она не разговаривает, просто кивает, когда они пробивают билеты. Днем за рулем мужчина. Самый добрый человек, которого Анна знает. Он называет ее Косичкой – из-за прически, которую она ненавидит, но которая так нравится ее матери.
Анна всегда ждет, пока остальные ворвутся в автобус и, пихаясь, займут места в самом конце, только потом она входит. И тогда водитель спрашивает: как дела? Спрашивает только ее. «Привет, Косичка!» «Как дела, Косичка?» «Эй, как прошел день в школе?»
Ему, кажется, все равно, что она не отвечает. Он часто подмигивает ей. К его рубашке приколот бейдж с именем: «Д. Пейрера».
Почти весь шестой класс Д. Пейрера скрашивает дни Анны Лакур.
«Привет, Косичка!» «Что, Косичка, не с той ноги встала?» «Косичка, сегодня солнечно!» «Кто это чуть не опоздал на автобус? Да это же моя маленькая Косичка!»
Его улыбка в одну секунду может растопить лед, который сковывает ее с того момента, как она проснулась.
* * *
Конец апреля. Анна собирается сесть в автобус, думая, что она последняя. Но тут кто-то похлопывает ее по спине. Это Змей и его друзья, десяток мальчишек.
– Эй, зассыха! Это ты? Вот это встреча! Она надула себе в трусы! Зассыха, зассыха, зассыха!
Анна опускает глаза.
– Надо проверить сиденья, – вякает самый младший. – Вдруг она снова обоссалась? Не хочу сидеть на мокром!
– Дети, тише, – говорит Д. Пейрера.
– Заткнись, – огрызается Змей. – Тебе не стоит возить всяких зассых. Это мерзко.
И он пинает металлический бок автобуса.
Д. Пейрера вздыхает. Вот же мелкие поганцы.
Он смотрит, как Анна, зажимая уши руками, переходит улицу прямо перед автобусом.
Остальные дети сидят, вжавшись в сиденья, уткнувшись в свои ранцы.
Все они напуганы.
Д. Пейрера закрывает двери и трогается с места.
Мальчишки, как стая голубей, разлетаются в стороны от автобуса, показывая водителю средний палец.
* * *
С этого дня Анна Лакур возвращается из колледжа домой пешком.
Две недели, пока тянется ожидание, Анна живет в оцепенении. Ее сковывает страх, глубокий, всепоглощающий страх, его корни пронизывают каждый квадратный миллиметр ее тела. Черный туман становится все плотнее – вокруг нее и внутри тоже, от него никуда не деться. В аптеке она продолжает улыбаться: «Всё в порядке, благодарю вас». Она избегает мужа, потому что Юго говорит не умолкая. Твердит одно и то же, иногда слегка меняя слова местами, – о несправедливости, об ошибке, о том, что Лео слишком юн. Анна хочет тишины. Она боится, что их отношения испортятся. Они немного обижены друг на друга, она на него, а он на нее. Оба винят себя в том, что не сумели удержать сына от неверного шага. Юго становится все более недовольным, ему все чаще не хватает терпения, он постоянно ищет предлог для ссоры, которая поможет избавиться от напряжения: то Анна купила переспелые фрукты, то забыла заплатить сантехнику, то потеряла ключи. Анна не обращает на это внимания, она не здесь. Каждый вечер они смотрят вечерние новости, хотя раньше даже не включали телевизор. Они надеются на перемены, но их все нет: демонстрации продолжаются, становятся все многочисленнее, столкновения с полицией происходят все чаще. Иногда они видят имя своего сына на картонке в руках у кого-нибудь из митингующих, и тогда их сердца болезненно сжимаются.
Они собирают рекомендательные письма для Лео – от его бывшей няни, от управляющего теннисным клубом, от английской семьи, в которой он провел каникулы по обмену, от директора лицея. Анна перечитывает школьные табели сына. В начальной школе, а затем и в средней он хорошо учился, но постоянно получал замечания из-за рассеянности и неумения сосредоточиться. В табелях несколько раз встречаются пометки: «Лео следует направить свою энергию в нужное русло». Лео рос веселым, энергичным ребенком, постоянно был в синяках, колени – в ссадинах, ведь он все время лазил по деревьям, проделывал рискованные трюки. Ему все было интересно. Остальной мир переставал для него существовать, когда он следил за полетом насекомого, за движением облаков, за кошкой или полевой мышью. Занятия дзюдо пошли ему на пользу. «Он научился держать себя в руках», – думает Анна, которая посещала его тренировки и соревнования. В четырнадцать лет Лео получил коричневый пояс – немногие в его возрасте достигают такого уровня. Если бы на следующий год он не бросил занятия (спортзал находился далеко от школы, расписание Лео было переполнено; пришлось выбирать между ракеткой и татами, но Анна и Юго даже помыслить не могли о том, что он уйдет из теннисного клуба), у него уже был бы черный пояс. Физическое развитие Лео шло в пределах нормы – он был не выше и не крупнее большинства ровесников, зато оказался проворен и научился предугадывать движения противника. Анна так и видит, как он с гордостью перечисляет восемь ценностей дзюдо. «Уважение, скромность, самообладание, мужество, честь», – вспоминает она. Внезапно ей кажется, что она нашла неопровержимые доказательства невиновности сына. Она спешит сообщить мэтру Хамади, что учитель дзюдо подтвердит: Лео, настоящий Лео, совершенно не соответствует портрету, составленному прокурором. Но адвокат окатывает ее холодной водой: наоборот, это может только навредить Лео. Упоминание о дзюдо могут вывернуть наизнанку, скажут, что Лео отрекся от тех самых ценностей, когда стал старше и сменил учебное заведение и круг знакомых. Всё представят так, будто существуют два разных Лео, а его мать знает только одного.
* * *
Мэтр Хамади виделась с клиентом. Она уверяет, что Лео в хорошей форме, держится уверенно и понимает всю серьезность своего
