Бей. Беги. Замри - Валери Тонг Куонг
* * *
Эта фраза задевает Анну сильнее, чем другие. Она знает, как это трудно, сколько сил отнимает. Она сама уже давно ходит по краю обрыва. В полной мере она осознала это, встретив Юго: он зашел в аптеку, где она проходила стажировку после окончания учебы. Его осунувшееся лицо, полуопущенные веки, запах алкоголя – все указывало на то, что ночь выдалась бурной. У него ужасно болела голова, и он обратился к Анне в надежде на чудесное исцеление.
– Нужно пить побольше воды, – ответила она улыбаясь.
Ее черные глаза, опушенные густыми ресницами, пухленькие румяные щеки, благодаря которым она выглядела как повзрослевшая кукла, хрипловатый голос, но в первую очередь то, как она наклонилась к нему, будто собираясь обнять, – все это подействовало на него как электрический разряд. Анна почувствовала то же самое. Беззаботный вид Юго, отлично сидящие джинсы и рубашка поло подсказали, что перед ней один из представителей местной золотой молодежи. Ее поразила ясность его взгляда и сверкавшие в нем веселье и обаяние, хотя молодой человек выглядел очень уставшим. Он был полной противоположностью соплякам, которые рассиживались на террасах кафе или стояли, привалившись к спортивным автомобилям, демонстрируя свою жажду доминировать. Инстинкт подсказывал: «Вот он, тот, кого ты ждешь». Она готовилась к этому моменту с тех пор, как поступила в университет. В первых рядах лекционных аудиторий и у керамических столешниц в химических лабораториях она увидела девушек из хороших семей. Почти шесть лет она наблюдала за ними: изучала их манеру держаться, ходить, одеваться, говорить, смеяться, влюбляться, предавать друг друга, целоваться и равнодушно отталкивать. Два вечера в неделю она работала официанткой в модном ресторане (в соседнем городе, чтобы не попадаться на глаза тем, кто мог бы ее узнать), потому что стипендии не хватало, но прежде всего потому, что это был способ погрузиться в их среду, узнать ее, овладеть ее языком. И Анна выучила лексику, грамматику и синтаксис. Иногда она была готова сдаться, ей казалось, что у них это в крови, с рождения – осанка, уверенность в себе, плавность слов и движений, – а сама она всего лишь бездарная подражательница и всегда будет носить на себе отметины, кричащие о ее происхождении и пережитом в детстве насилии. Но воспоминания о том, что ей пришлось вытерпеть, и о том, чего она достигла, всякий раз вновь пробуждали в ней решимость: она участвует в этом марафоне не для того, чтобы сдаться у финишной черты, за которой ждет победа. И все получилось: через шесть лет после того, как она сделала первый шаг, Анна создала себя заново. Любой, кто встречал ее теперь, испытывал к ней уважение. Она нашла свое место – не на самом свету, нет, рядом с его источником, но не слишком близко – чтобы он освещал ее, не привлекая внимания других девушек, не вызывая их ревности. Студентки со светлыми волосами и накрашенными ногтями предлагали ей присоединиться к их рабочим группам и благотворительным организациям. Анна была брюнеткой, но тоже красила ногти – оранжево-красным, цветом уверенности, смелости и богатства. Ее приглашали на дни рождения и частные вечеринки в сногсшибательно роскошных заведениях. Она почти всегда отказывалась, боясь совершить какую-нибудь ошибку и стремясь сохранить свой искусно созданный образ. Чтобы избежать расспросов, она врала, что ее семья – в Соединенных Штатах, а здесь она живет у сварливой тетки, но рано или поздно, она прекрасно это понимала, кто-нибудь начнет задавать слишком много вопросов или захочет во что бы то ни стало проводить ее домой. Ее могут разоблачить, отвергнуть, и придется все начинать сначала. Так что лучше оставаться незаметной, пока не будет найдена та последняя дверь, которая приведет ее в высшие сферы, пока она не обзаведется новой историей, которую можно будет скармливать любопытным, и тогда она сможет наконец предать забвению прошлую жизнь.
Поэтому-то она и выбрала аптеку в Городке. На университетском сайте с предложениями о стажировке на это объявление откликнулась только она. Ее сокурсникам было плевать как на буржуазную репутацию заведения, которое весьма придирчиво подходило к выбору стажеров, так и на красоту интерьеров – оказаться там для них было все равно что похоронить себя заживо. Анна, напротив, мечтала о таком чопорном месте, подальше от посторонних глаз. Для нее это был решающий шаг в уничтожении своего прошлого. Окончив школу, она уехала из родного города, а теперь, когда закончились занятия в университете, ей снова представилась возможность начать с чистого листа! Она продумала все, что будет говорить на собеседовании, взвесила каждое слово, репетировала вслух, пробовала разные интонации. Она продумала каждую деталь: платье, узор шейного платка, высоту каблуков, оттенок губной помады (светлый). И не ошиблась. Владелец аптеки, мужчина на пороге пенсионного возраста, подумал, глядя на нее: «Эта девушка создана для нас». В действительности она сама создала себя специально для них. Еще одно представление в театре ее жизни должно было показать другим именно то, что они хотели увидеть. И все получилось. Конечно, пришлось заплатить определенную цену: так утомительно было все время следить за собой, постоянно искать в чужих глазах подтверждение, что усилия потрачены не зря. Так утомительно было бороться с изматывающим страхом, что прошлое вот-вот накинется на нее. Но со временем, благодаря постоянным упражнениям, неослабевающая бдительность стала ее естественным состоянием. Она шла по краю обрыва, твердо зная, что движется к главной цели в своей жизни.
* * *
Итак, Юго толкнул дверь аптеки, и в тот же миг Анна поняла: вот оно. С ее стороны это не было расчетом, а даже если и так, то расчет был бессознательным. Да, вот мужчина, который поможет завершить ее трансформацию. Станет ее спутником жизни, ее спасательным кругом. Она ни в чем ему не откажет, даст ему все, чего он захочет. И для них двоих не будет ничего невозможного.
Они лгали друг другу с первой секунды: моментально влюбившись, каждый развернул свою завоевательную стратегию. Юго пожаловался: мол, до рассвета работал над художественной инсталляцией, Анна сделала вид, будто поверила. Он пригласил ее на ужин, не уточняя, что оплатит счет отцовской карточкой. Она выдала крошечную семейную лавку за магазин деликатесов. И добавила: дескать, поссорилась с родителями – это позволило выиграть драгоценное время и убедиться, что Юго по-настоящему в нее влюблен. Несколько месяцев спустя она сообщила ему кое-что об истинном положении дел: семья Лакур – люди простые (произнести слово «бедные» Анна не смогла, это было немыслимо) и не очень дальновидные, поэтому их бизнес оказался на грани краха. Она до сих пор помнит волнение, охватившее ее в ту секунду, – волнение игрока, поставившего на карту все. Анна выбрала Юго, полюбила его и собиралась строить с ним будущее, осуществить план, который так долго вынашивала. Так что ей пришлось открыться – ради Юго и детей, которые у них когда-нибудь будут. На Юго ее откровение, кажется, не произвело большого впечатления. Он поклялся, что не станет осуждать ее родителей, – он пообещал бы что угодно, лишь бы удержать ее. Анна купила билеты на поезд, забронировала шикарный отель и пригласила родителей на встречу в ресторане. Они
