Джонатан Линн - Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

Да, с этим стоило ознакомиться. На редкость интересный материал из трех частей. В части 1 констатировалось (с соответствующим документальным подтверждением), что многие из принадлежащих армии «ценных» зданий не подлежат продаже: некоторые занесены в государственный реестр архитектурных памятников и находятся под охраной местных органов власти, некоторые находятся под строгим контролем строительно-плановых органов, некоторые не соответствуют нормам и правилам противопожарной безопасности, принятым для частного сектора. Вместе взятое, все это делало стоимость предлагаемого перемещения практически неприемлемой.

Часть 2 наглядно демонстрировала, что предлагаемое перемещение неизбежно приведет к резкому увеличению безработицы как в целом ряде наших графств, так и в Восточной Англии. Причем новых рабочих мест на севере будет создано намного меньше, чем их будет потеряно на юге.

И, наконец, часть 3 – ее я просматривал уже лежа в постели, – состояла из множества страниц, в которых приводились детальные возражения в плане армейской стратегии…

Думаю, завтра же надо будет расспросить секретаря Кабинета обо всем этом поподробнее.

Сегодня с утра первым делом вызвал к себе Хамфри и задал ему ряд конкретных вопросов об этом совершенно секретном внутреннем документе МО. В частности:

– Скажите, в этом документе все предельно честно и точно?

Его ответ прозвучал довольно уклончиво. Дескать, понимать по-разному можно все, буквально все. Зато если внимательно прочитать заключение этого документа, то невольно бросится в глаза, что все перечисленные в нем возражения были известны министру занятости еще до того, как он предложил свой план. Хамфри также дополнил свое высказывание еще одним весьма выразительным штрихом: вся эта «грандиозная» затея, возможно, напрямую связана с тем фактом, что Дадли представляет нью-кэслский избирательный округ!

Да, мне это тоже бросилось в глаза. (В таком случае, представляется несколько странным, что Хэкер не счел нужным хотя бы упомянуть об этом. – Ред.)

Моя реакция, как всегда, была немедленной.

– Общественность имеет право знать об этом.

Секретарь Кабинета отрицательно покачал головой.

– Документ имеет гриф «Совершенно секретно». – Я выжидающе посмотрел на него. – Хотя, с другой стороны, – после небольшой паузы продолжил он, – от высших военных функционеров можно ожидать чего угодно. И не в последнюю очередь несдержанности и даже неблагоразумия.

– Да, несдержанности, – охотно подтвердил я.

– Из-за чего крайне щепетильная информация легко может оказаться в распоряжении какого-нибудь безответственного журналиста.

– На самом деле? – с надеждой спросил я. – Интересно, одного или даже нескольких?

По мнению Хамфри, такая возможность отнюдь не исключена.

Однако я тут же ясно дал понять, что мне ни в коем случае нельзя быть замешанным в подобного рода делах. Они оба, и секретарь Кабинета, и мой главный личный секретарь, выразили единодушное возражение против какого-либо участия премьер-министра в организации подобного рода «утечек».

Мы также быстро пришли к соглашению, что дальнейшее обсуждение данного плана следует отложить до более благоприятного момента в будущем (то есть практически его похоронить – Ред.), а до этого времени сэр Хамфри постарается навести должный порядок в «политической канализации».

После того, как он ушел, Бернард, которому иногда так не хватает тонкости восприятия, повернулся ко мне.

– Когда именно нам следует ожидать «утечку»? – деловито спросил он, доставая блокнот.

Его, казалось бы, простой вопрос вызвал у меня чуть ли не шок.

– Я что, просил устроить «утечку»?

– Ну… не так явно, но… – Он бросил на меня затравленный взгляд. – Нет, господин премьер-министр, не просили.

– Естественно, нет, – жестко произнес я. – Такое мне не могло даже прийти в голову! Время от времени я, конечно, устраиваю конфиденциальные брифинги для журналистов, но не более того.

Бернард понимающе улыбнулся.

– Это что, еще один из так называемых неправильных глаголов? Я устраиваю конфиденциальный брифинг, ты организуешь утечку, его обвиняют в нарушении части 2а закона о государственной тайне…

Все шло как по нотам… до сегодняшнего дня. Не далее, чем позавчера, в нескольких газетах появились материалы со ссылкой на надежные, но не назвавшие себя источники, которые, казалось бы, ставили на пресловутом плане Дадли жирный крест.

В них вполне доказательно приводились все наиболее важные аргументы, откровенно направленные против реализации указанного плана министра занятости:

(а) МО практически не сможет достаточно выгодно продать большую часть своих «дорогостоящих» зданий, расположенных в лондонском округе;

(б) реальные страхи перед огромным ростом безработицы на юге Британии, весьма неадекватно покрываемым созданием новых рабочих мест на севере;

(в) достаточно важные соображения военного и стратегического характера…

Причем по меньшей мере в двух из вышеприведенных пунктов содержались напоминания читателям, что один из избирательных округов северо-востока страны представлен в парламенте самим министром занятости.

Все это, само собой разумеется, тут же подхватили и растиражировали теленовости. (В 1980-х телеканалы практически никогда – или во всяком случае, крайне редко – не производили новости сами. – Ред.)

Но сегодня нарыв вскрылся. Я пришел в ужас, увидев в «Гардиан» первую полосу.

«Дадли Беллинг предполагает наличие заговора

МИНИСТР ЗАНЯТОСТИ ОТРИЦАЕТ ОРГАНИЗАЦИЮ УТЕЧКИ!

Дэвид Toy

Вчера министр занятости Дадли Беллинг отверг обвинение в организации утечки деталей своего плана, в котором сообщалось о том, что правительство рассматривает возможность перемещения части вооруженных сил в отсталые районы с высоким уровнем безработицы.

По утверждению господина Беллинга, его план уже получил одобрение членов Кабинета, включая самого премьер-министра, Джима Хэкера, однако данная прискорбная утечка вызвала цепную реакцию других утечек, которые нанесли значительный ущерб как его репутации, так и проводимой им политике. Вчера вечером, выступая перед журналистами, он, не скрывая гнева, потребовал проведения публичного расследования…»

День начался с заседания комитета Кабинета. Ожидавшие меня Хамфри и Бернард пожелали мне доброго утра. Я сердито ответил им, что лично для меня утро далеко не такое уж доброе.

Оказывается, им все уже было известно – газеты они тоже читают, причем достаточно регулярно.

– Дадли заявил прессе о новой утечке, – сказал я.

– Это ужасно, – сказал сэр Хамфри.

– Он утверждает, что не имеет к ней никакого отношения и что кто-то явно пытается причинить ему вред.

– Это ужасно.

– Он настаивает на проведении публичного расследования!

– Ужасно! – снова промурлыкал секретарь Кабинета, но на этот раз, похоже, по-настоящему. Бернард же, напротив, был странно молчалив.

– Можно подумать, ему все известно, – с досадой продолжал я. – Будто он не знает, что публичные расследования никогда не ведут к раскрытию настоящего источника.

– Да, но зато он известен нам, господин премьер-министр, – неожиданно вмешался Бернард. – Строго между нами. Вы сами попросили нас…

Я более чем красноречивым взглядом заставил его замолчать.

– Бернард, надеюсь, вы не имеете в виду, что заслуга в организации этой, так сказать, утечки принадлежит именно мне?

Мой главный личный секретарь явно заколебался.

– Да, но… то есть… нет-нет, я все вспомнил! Простите…

Но мне надо было быть уверенным.

– Что именно вы вспомнили, Бернард?

– Э-э-э… Все, что вы хотите, господин премьер-министр.

– Что я хочу? Я хочу показать общественности, что в моем Кабинете нет разногласий.

– Но они есть! – упрямо возразил Бернард. – И об этом все знают.

– В таком случае я не хочу их приумножать!

– Господин премьер-министр, если вы приумножите разногласия, вы вернетесь туда, откуда начали. – Смысл его высказывания мне был совершенно неясен. А он, как ни в чем ни бывало, продолжал: – Если вы сначала разделите четыре на два и получите два, а затем умножите на два, то снова получите четыре. Если только не захотите умножить это на какое-нибудь другое число, но в таком случае…

– Благодарю вас, Бернард, – тоскливо прошептал я. Нет, для этой работы мой главный личный секретарь, боюсь, мыслит слишком буквально. А у нас уже нет времени. Члены комитета вот-вот появятся, а нам надо, как минимум, успеть выработать общую стратегию поведения. Я торопливо высказал им некоторые из моих соображений.