Джонатан Линн - Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера

– Таким образом, если я правильно вас понял, это означает, что вам необходимо знать то, что вам, возможно, нет необходимости знать. Значит, вам необходимо это знать не потому, что вам необходимо это знать, а потому, что вам необходимо это знать, чтобы определить, необходимо ли вам это знать или нет.

– Да, – коротко подтвердил Хамфри.

Наконец-то по-настоящему прямой ответ. В заключение он поблагодарил меня за ценную помощь в прояснении ситуации».

Наш «Главный кнут» Джефри Пирсон появился у меня в кабинете через десять минут. Он был, как всегда, весьма уклончив, однако в ходе нашей беседы довольно недвусмысленно подтвердил наличие скрытой борьбы за лидерство, которую вели либо сам Дадли, либо кто-то иной, прикрываясь Дадли. Но поскольку достаточно убедительных доказательств этого у него еще не было, он пока не в состоянии предпринять решительные меры, чтобы положить этому конец.

Я решил проявить свойственное мне великодушие. В конце концов, в Кабинете должны быть честолюбивые министры, они нужны там. Конечно, только до тех пор, пока они не начинают проявлять слишком много честолюбия.

Я искренне признателен Хамфри за то, что он счел нужным привлечь к этому мое внимание. Он действительно хороший человек и вполне лояльный государственный служащий.

(Джефри Пирсон описывает эту встречу несколько иначе. Мы позволили себе перепечатать этот отрывок из его мемуаров, не без юмора озаглавленных: «Выпей и увидишь, что будет дальше». – Ред.)

«Совершенно неожиданно позвонили из Номера 10 – меня вызывал к себе Хэкер. Причины столь срочного вызова его главный личный секретарь Бернард Вули объяснить мне по телефону категорически отказался.

Я, естественно, первым делом подумал, что допустил какой-то промах, который расстроил ПМ, поэтому вошел в его кабинет, стараясь соблюдать максимальную осторожность. Тем более, что Бернард последовал прямо за мной.

Яркое утреннее солнце освещало большую часть комнаты, однако Хэкер – непонятно, то ли случайно, то ли специально – сидел в тени.

– Как идут дела, „Главный кнут?“ Есть что-нибудь новенькое?

Скрывать мне было особенно нечего, поэтому я спокойно ответил, что в принципе все в порядке, и, чуть помолчав, в свою очередь спросил, чем конкретно вызван его интерес.

– Хотите сказать, что ничего не заметили?

Значит, как ожидается, я должен был что-то заметить. Но что? Что именно ускользнуло от моего внимания? Нет, ничего определенного мне в голову не приходило… Может, он имеет в виду небольшой разброд среди наших заднескамесчников? Но небольшой разброд в их рядах – это постоянное явление. Обычно не привлекающее особого внимания. Хотя, если небольшой разброд становится очень большим, это меняет дело…

– Послушайте, Джефри, вы уверены, что ничего от меня не скрываете? – как бы мимоходом спросил меня премьер-министр.

Я лихорадочно перерыл все в памяти. Он нетерпеливо подсказал:

– Заговор? Борьба за лидерство?

Заговор? Борьба за лидерство? Ничего подобного мне еще не доводилось слышать, но и признаться в этом было опасно, ибо у Хэкера явно имелись некие подозрения. Может даже, он располагал конкретными доказательствами. Поэтому, чтобы играть наверняка, я решил избегать прямых ответов и сказал ему, что ничего определенного в этом отношении у меня пока нет.

– Ну а подозрения? Неужели у вас нет никаких подозрений?

Сказать, что нет, я не мог. Конечно же, были. Подозрения всегда должны быть. Того или иного характера…

– Иметь подозрения – это часть моей работы, – осторожно ответил я.

– Так, может, вы поделитесь ими со мной?

Делиться чем-либо с нашим ПМ было чревато непредсказуемыми последствиями, поэтому я с предельной искренностью в голосе ответил:

– Джим, с моей стороны было бы в высшей степени некорректно делиться всеми своими подозрениями. Если только для этого нет самых серьезных и вполне определенных оснований.

– Но вам же известно, кого я имею в виду?

Не имея об этом ни малейшего понятия, я, тем не менее, ответил, что, возможно, смогу догадаться.

Хэкер по-прежнему оставался в тени, поэтому выражения его глаз я не мог видеть. Немного помолчав, он тяжело вздохнул и наконец прямо спросил:

– И как далеко все это зашло?

Главное, что у меня не было ни малейших намеков на личность возможного претендента. Хотя одно было известно точно – дело еще не зашло достаточно далеко, иначе мне почти наверняка было бы об этом известно. По крайней мере, мне казалось, что почти наверняка.

А Хэкер нетерпеливо ждал подтверждений.

– Полагаю, не дальше, чем до самой начальной стадии, – ответил я. Причем пока еще предельно честно.

– Вы не думаете, что вам следовало бы с ним переговорить? – поинтересовался премьер-министр. – Известить его, что я все знаю. Честно говоря, мне хотелось бы не терять члена своего Кабинета, а просто поставить его на место.

Интересно, как можно переговорить с кем-то, пока не узнаешь, кто он такой?

– А может, сначала лучше вам самому переговорить с ним? – осторожно предложил я.

Он покачал головой.

– Нет, не сейчас. Пока еще рано.

Я молча ждал.

– Кто еще участвует в этом?

Вот он, мой шанс. Наконец-то!

– Помимо?…

– Помимо Дадли, конечно! – раздраженно выпалил Хэкер.

Дадли!.. Дадли?… Невероятно!. Дадли!

– Ах, помимо Дадли. Ну, это меняет дело. Правда, об этом еще несколько рано говорить…

Премьер-министр резко встал и посмотрел на меня поверх своих узеньких профессорских очков. Он выглядел похудевшим, усталым и натянутым. Новая должность явно сказывается на нем. А ведь он стал ПМ всего несколько месяцев назад!

– Джефри, я не намерен рисковать.

Поняв, что шутить он явно не намерен, я, попрощавшись, вышел из его кабинета, вернулся к себе и немедленно поручил своим подчиненным срочно выяснить все требуемые детали этого сложного вопроса, придав ему главный приоритет. В конце концов, если такой заговор и существует, то мне следует знать о нем как можно быстрее и как можно больше».

(Джефри Пирсону, естественно, очень хотелось бы, чтобы заговор – если, конечно, таковой существовал, – был пресечен в корне. Если же это по тем или иным причинам оказалось бы невозможным, то хотя бы узнать о нем как можно раньше, чтобы, пока не поздно, успеть переметнуться на другую сторону. – Ред.)

(Через два дня сэр Арнольд Робинсон, предшественник сэра Хамфри Эплби на посту секретаря Кабинета, получил от него записку. Мы обнаружили ее в архивах движения «За свободу информации», председателем которого являлся никто иной, как сам сэр Арнольд. – Ред.)

«6 июля

Дорогой Арнольд!

Полагаю, ты от своих источников уже в курсе предложения министра занятости переместить значительную часть наших вооруженных сил на север страны. Есть три причины того, что ПМ поддерживает этот план:

1. Это сократит уровень безработицы.

2. Это будет выглядеть так, как будто он сокращает уровень безработицы.

3. В крайнем случае, это будет выглядеть так, как будто он старается сократить уровень безработицы.

На самом деле ПМ лишь старается выглядеть так, будто он старается сократить уровень безработицы. И все это только потому, что он боится, что это будет выглядеть так, будто он старается выглядеть так, будто он старается сократить уровень безработицы.

Как ни странно, но наш ПМ вдруг начал подозревать, что данный план может означать начало активной фазы борьбы за лидерство со стороны министра занятости.

Довольно нелепые фантазии, конечно, но, как известно, чем выше положение, тем выше уровень политической паранойи. Тем не менее, не подлежит сомнению: поскольку в национальных интересах, чтобы данный план не получил дальнейшего развития, необходимо подпитывать паранойю ПМ и дальше (соответственно, заметно уменьшая шансы министра занятости на выживание в Кабинете), чему, безусловно, заметно помогла бы случайная утечка в прессе, открыто намекающая на то, что этот фантастически великолепный план блокируется самим премьер-министром.

Мы все должны искренне надеяться, что таковой утечки не произойдет. Какие соображения будут на этот счет?

Всегда твой, Хамфри».

(Ответ сэра Арнольда Робинсона пришел в самом начале следующей неделе. – Ред.)

«9 июля

Дорогой Хамфри!

Благодарю за своевременное предупреждение. Одним из практически неизбежных результатов предлагаемой утечки наверняка станет „человек за бортом“.

Однако мне пока еще не совсем ясно, каким именно образом такая утечка может произойти. Секретарь Кабинета, само собой разумеется, никоим образом не должен быть в ней замешан. И хотя доводить определенные факты до сведения общественности является профессиональной обязанностью президента движения „За свободу информации“ (то есть моей), лично мне, честно говоря, трудно себе представить, как бывший секретарь Кабинета (то есть я) смог бы передать столь конфиденциальную информацию прессе.