Андрей Ангелов - Безумные сказки Андрея Ангелова
— Молви мне, я сам разберусь, — ответствовал Благочестивый, не меняя выражения лица. — Нельзя отвлекать Господа по пустякам.
— Ты что, тупой, чёрт подери?! — вскипел Сидоркин. — Или прикидываешься тупым!? Говорю, твоему Хозяину подстроили большую подляну!
— Прекращай здесь орать, — тихо прошепелявил очкарик. — И следи за языком. Не забывай, кто я и кто ты.
— Я вижу, что ты чёртов бюрократ! — продолжал карманник. — Из-за твоей ублюдочной волокиты Иисус может погибнуть!
— Иисус бессмертен! — возразил заморыш. — И не нуждается ни в чьей помощи. Оставим эту тему. Замолкни и слушай, я расскажу, что тебя ждёт.
— Послушай, как тебя там… — сказал Сидоркин более спокойно. Он навалился на столешницу. — Немедленно, прямо сейчас, передай Иисусу, что у меня важная информация. Ему нельзя сегодня вечером спускаться на планету! Дьявол устроил ловушку!
— Иисуса нет здесь.
— Он уже улетел!? — вскричал карманник. — Если это так, то свяжись с ним любым способом!
— Ты меня достал, Сидоркин! — очкарик впервые за всё время повысил голос. — Не отошёл от земного кайфа, что ли? Я по специальности богослов и знаю, что Иисус всегда одолеет дьявола. Так было, есть и будет! А ты необразованный, вшивый карманник, который не видит дальше чужого кошелька! Что ты знаешь о Боге и дьяволе!? Ничего! Поэтому заткнись, или я позову охрану.
— Ты, очкастый пряник! — Саня стукнул кулаком по столу. — Если Иисус умрёт — это будет на твоей бессовестной совести!
Очкарик нажал кнопку на столе. Из внутренней двери тотчас показался тип в балахоне и с мечом на поясе.
— Слушаю, шеф, — вымолвил он густым голосом.
— Марик! Если этот сукин сын вякнет ещё хоть слово, отруби ему башку! — приказал Благочестивый, не поворачиваясь. — Он уйдёт в прах и у нас одной проблемой станет меньше!
Тип молча подошёл к Сидоркину, вытащил из ножен огненный меч и встал за спиной.
— Как знаешь, — пробормотал Санёк. — Ты как раз и не видишь дальше этой комнаты.
— Мне неприятно с тобой общаться, — заявил замухрышка, — ты слишком крикливый и наглый. Поэтому объясняю в двух словах. Ты, Сидоркин, будешь в чистилище несколько дней. За это время я и мои ассистенты изучим твоё досье, откинем напраслину и мнимые грехи. Потом я взвешу оставшееся, — заморыш кивнул на весы. — Если масса грехов будет более сорока килограмм, то отправишься в ад, к дьяволу на растерзание.
Сидоркин не смог сдержать гримасу отвращения.
— Если же меньше, то поселишься в раю. Ну, а если уж совсем безгрешен, тогда тебя ждёт Эдем — райский сад. Впрочем, последний адрес тебе явно не светит, но я обязан об этом сказать… Ордер на временное поселение в гостинице возьмёшь у секретаря. Можешь идти. Я вызову, когда решу твою судьбу.
Благочестивый говорил тихим монотонным голосом, не сводя с карманника равнодушного взора. Сидоркину даже надоело смотреть на его ничего не выражающую физиономию. Поэтому, услышав разрешение идти, он с радостью вскочил. Ангел посторонился.
Саня вышел, не прощаясь.
44. Немного об инквизиторах
Сидоркин показался из щели малиновых портьер, подошёл к секретарскому столу.
— Возьми, — секретарша подала листок бумаги. — Гостиница — четыре, пять, шесть. Комната — один, восемь.
Саня взял бумагу, сложил, засунул в карман, посмотрел на архангела. Тот безмятежно спал, легонько похрапывая. Голова покоилась на плече. Карманник сделал шаг, чтобы его встряхнуть.
— Послушай, раб Божий, — окликнула секретарша. — Не мог бы ты дать немного своей мази моему знакомому архангелу? Борода у него совсем плохо растёт, а без неё он стесняется. Я хотела обратиться к Иисусу, но он вечно занят. А?
— Какой ещё мази? — удивился Сидоркин. — А, ну да, ну да… — в глазах появилась ирония. — У вас, как понимаю, все и всё дают бесплатно? Или деньги тоже в ходу? Я просеку обстановку и, если это так, продам. — Он подмигнул. — А бесплатно я ничего не даю, даже такой очаровательной мымре, как ты.
— Как ты смеешь со мной так говорить!? — вспыхнула женщина. — Давно не какался!? Я устрою!
— Какие все здесь нежные и обидчивые, — усмехнулся карманник. Он тряхнул архангела за плечо. — Гаврила, вставай.
— А!? — Иоаннович вздрогнул, открыл глаза, встряхнулся, вскочил: — Ну, что?
— Ничего, — пожал плечами Сидоркин. — Этот хрен на «Б» из восьмой комнаты сказал, что вызовет через несколько дней для осуждения. Кто, вообще, эта очкастая уродина?
— Гавриил Иоаннович, уводи грешника, — вмешалась секретарша. — Не задерживай очередь.
— Что я грешник, надо ещё доказать! — в запальчивости сказал вор. — О презумпции невиновности ничего не слыхали?.. Везде одно и то же… — забухтел Саня.
— Докажут, отбрось сомнения! — категоричным тоном заявила служащая.
— Идём, чадо! — Гавриил спешил увести своего подопечного от очередного греха подальше.
Наши путники сделали по шагу.
— Это Прозерпина, — рассказывал архангел, пока они делали второй, третий и четвёртый шаги. — Одна из трёх девушек, вместе с Марией Магдалиной приходивших помазать тело Иисуса в день вос…
Архангел и душа сделали по пятому шагу. Сидоркин не успел моргнуть, как увидел перед собой входную-выходную дверь замка.
— …кресения, — докончил Гавриил, как ни в чём не бывало, открывая дверь.
Сидоркин пробормотал, тряхнув головой:
— Всю жизнь мечтал так передвигаться.
Саня вышел следом за провожатым на уже знакомый плиточный двор. Парочка двинулась по территории к высокой, массивной деревянной Двери в ограде.
Карманник собрался с мыслями:
— Слышь, Гаврила, — сказал он, догоняя старца. — Я тебя спрашивал не про бабу, а про типа, у которого был.
Архангел поинтересовался, не замедляя шаг:
— А у кого ты был?
— Ну, у какого-то заморыша в толстых линзах. Зовут на букву «Б».
— Благочестивый, помощник Иисуса. — Гавриил остановился у Двери. — В земной жизни был инквизитором.
— Ке-ем? — переспросил Саня, тоже останавливаясь.
— Инквизитором, сжигал еретиков на костре, — пояснил гид. — Открой, пожалуйста, Дверь. Она тяжёлая, у меня нет таких сил.
Сидоркин его не слушал, невидяще уставившись на тёмное дерево калитки, он вспоминал…
* * *Средней полноты белокурая женщина, лет 35-ти, в строгом сером платье рассказывала, стоя у доски с указкой в руке:
— Инквизиция — это судебная организация, действующая под крылом католической церкви против инакомыслящих, которых называли еретиками. Еретики выступали против главных догматов Церкви и лично против Папы Римского. Призывали церковников отдать все богатства и жить так, как завещал Иисус — Божий Сын, то есть в бедности. Но Церковь и лично Римские Папы, все до единого, не хотели так жить. Они привыкли купаться в роскоши. Поэтому восемьсот лет назад одному продвинутому Папе по имени Иннокентий третий, пришла мысль прекратить безобразия еретиков и учредить специальный суд. Там работали судьи-инквизиторы. Человек, обвиняемый в преступлениях против Церкви и против Папы, приговаривался инквизитором к сожжению заживо. Перед сожжением инквизитор пытал еретика — втыкал ему в ногти булавки, вливал в рот воду, жарил на медленном огне. Видите, — учительница ткнула указкой в плакат на доске, — так инквизиторы сожгли Джордано Бруно — величайшего учёного своего времени.
Плакат изображал сожжение учёного — он стоял на высоком костре, привязанный к столбу. К ногам Бруно поднимались языки пламени. Кругом теснился народ.
Светленький мальчишка с голубыми глазами сидел за партой в синем школьном костюме (такие костюмы носили в советское время) и слушал, открыв рот…
* * *Видение исчезло, Саня услышал голос архангела:
— Чадо, ты меня слышишь? Прошу, открой Дверь.
Карманник повернулся к архангелу:
— Слушай, Гаврила! Как этот помощник попал в помощники!? Разве инквизиторы не горят в аду!?
— В аду не горят, — нравоучительно ответил собеседник, — а подвергаются муке. Это совершенно разные вещи. А Благочестивый не попал в ад, потому что он грамотный и начитанный специалист. Такие специалисты нужны везде. А теперь открой Дверь, и идём быстрее. Я покажу тебе гостиницу, а сам пойду домой отсыпаться.
— Пойдём, не кипешись.
Сидоркин потянул блестящую, жёлтую ручку на себя. Дверь не поддалась.
— Ты что, совсем соображалки не имеешь? — послышался мягкий, вкрадчивый голос. — Надо сначала нажать ручку, а потом тянуть. Дубина!
Карманник повернул голову. Рядом стоял лев.
— Почему ты на меня так смотришь? — забеспокоился зверь. — Нет, ты точно псих! Архангел, будь с ним осторожнее, он может укусить!
Сидоркин моргнул и сказал резонно:
— Если ты такой умный, может, сам откроешь?
