Андрей Ангелов - Безумные сказки Андрея Ангелова
— Господь с тобой, чадо! — раскудахтался архангел. — Враньё — это тяжкий грех!
Из тумана наверху показалась ещё парочка.
— Лады, убедил, — Саня протянул руку. — Дай мне посох.
— Зачем? — насторожился дед.
— Усы собью.
— Чадо, это священный посох, подаренный одним пророком надень моего рождения! Не могу, извиняй…
— Ну и ходи без усов! — рассердился карманник. — А на пальму я не полезу!
Неподалёку на поверхность опустился ещё один архангел с посохом — худая, заросшая каштановыми волосами и бородой личность, в таком же одеянии, как у Гавриила. И его подопечный — покрытый сосульками врач в белом халате — тот самый невропатолог, которого застрелил Хрыщ в Танюхиной квартире.
— Идём, лепила! — бросил архангел.
Парочка прошествовала мимо. Заросший архангел сказал, поравнявшись со старичком:
— Привет, Гавриил. Зря ты сбрил усы, они тебе придавали шарм. А Прозерпина почешет язычок, готовься.
Гавриил Иоаннович насупился.
Как только заросший архангел и доктор скрылись за углом замка, он протянул посох:
— Прошу, чадо, остороожнее!
Саня взвесил посох в руке, обхватил его поудобнее, спросил:
— Слушай, а почему эта пальма Иисуса?
Архангел оглядел пальму:
— Её посадил Иисус.
— И? — ждал дальнейшего объяснения Сидоркин.
— Что «И»? — недоумённо смотрел проводник.
— Ну, она обладает какими-то чудесными свойствами: исцеляет, лечит?..
Гавриил вновь взглянул на пальму, пожал плечами:
— Нет. Просто этому дереву дал жизнь Иисус. Оно растёт уже две тысячи лет.
— И всё?
— Всё. Чадо, прошу побыстрее, пока никого нету!
Карманник откинулся назад, метнул посох, как копьё.
Из-за заднего угла замка деловито выбежал лев.
Посох вспорол листву пальмы, сбил усы, пролетел дальше — вверх — и по траектории стал падать. Он стукнулся в метре от морды зверя.
Усы падали, кружась…
Лев резко затормозил, посмотрел на ворика.
— Спасибо, чадо! — архангел подбежал к пальме, поймал усы, стал их бережно обдувать.
Саня застыл, глядя в жёлтые глаза царя зверей.
— Ты чокнутый!? — крикнул лев. Он тремя прыжками одолел расстояние до карманника. — Придурок долбанный! — ругнулся зверь, поворачивая голову к гиду. — Эй, архангел, что это за тип!? Он меня чуть не угробил! Покушение!
Гавриил задрал свою белую хламиду, положил усы в карман тёплых, шерстяных брюк, сказал извиняющимся тоном: — Прости, это я виноват. Раб Божий помогал мне, так что все претензии ко мне.
— Может, он и помогал тебе, а хотел прихлопнуть меня! Царя зверей! Ты посмотри на его рожу! На этот маниакальный блеск в глазах! Он ненормальный! Ты, случайно, не цареубийца!? — обратился зверь к Сидоркину.
Тот стоял, опустив руки, и только хлопал глазами.
— Ты оглох или глухой!?
Из-за угла замка — того самого, откуда только что выбежал лев — вышел невысокий тип в балахоне средневекового палача, на поясе висел меч в ножнах. Он крикнул:
— Теобальдус! Тут пришла какая-то пантера, хочет пообщаться! Говорит, она беременна от тебя!
— Скажи ей, пусть типа, который сделал ей ребенка, поищет в другом месте! — выкрикнул лев. — Хотя, не надо, я сам скажу!
Самец оглядел Саню:
— Таким мужикам, как ты, место в аду! Зачем вас ещё в чистилище отправляют, не понимаю!
Царь зверей попрыгал прочь.
Подошёл архангел:
— Надеюсь, Теобальдус не обидел тебя, чадо? Он мстительный, наглый и чересчур сварливый. А всё воспитание! Избаловали гадёныша с детских лет! Держись от него подальше!
Сидоркин встряхнулся:
— Что это за зверюга? Почему она говорит?
Старик произнёс в сердцах:
— Лев Иисуса! Из Эдемского сада. Подарен Богом-отцом. Здесь все перед ним лебезят, боятся, что зверь нашепчет Хозяину что-либо нелестное. Даже ангелы пресмыкаются! Тьфу! — дед смачно сплюнул.
Сидоркин задумчиво посмотрел на его плевок.
— Занудная и хитрая скотина! — архангел повернулся. — Идём, чадо, провозились с усами. Сейчас поналетят, будем сидеть в приёмной до второго пришествия.
Гавриил ткнул посохом вверх и заспешил вперёд. Сверху медленно спускались ещё две пары. Вор бросился догонять провожатого.
* * *Возле дверей замка стояли 2 типа в балахонах средневековых палачей. Огненные мечи были обнажены. В дырках мешков на голове виднелись нестерпимо яркие, огненные же глаза. Назовём типов ангелами, тем более, что они и есть ангелы. Наша парочка уже подходила к дверям, когда они отворились, и из них вышла процессия.
Впереди и сзади шли по 2 ангела с мечами наголо. Посредине брели 10 человек в форме тюремной охраны.
Процессия поравнялась с дедом и жуликом, души внезапно остановились. Передние ангелы сделали ещё по два шага, обернулись.
Тюремщики смотрели на Саню, Саня на них.
— Товарищ подполковник! — закричал бородатый старший лейтенант с красным испитым лицом. — Это Сидоркин! — он вытянул руку, чуть не касаясь физиономии карманника.
— Да, это он! — подтвердил пожилой подполковник.
— Сволочь! — завизжал старлей. — Из-за тебя нас убили! Сукин сын! Я оторву тебе уши! — он попытался броситься к вору.
Но его опередил ангел, замыкавший шествие. Ангел оттолкнул Сидоркина, схватил офицера за руку, опустил меч. Конечность легко отсеклась, крови не было, из раны хлынул пар. Лейтенант побледнел, скрипнул зубами, однако, крикнуть не посмел… Здоровой кистью схватился за плечо. Ангел подтолкнул его вперед, предварительно сунув стоящему рядом усатому сержанту отсечённую по плечо руку.
Шествие продолжилось.
— Знакомые? — спросил архангел, флегматично наблюдавший сцену.
— Менты из СИЗО, где я сидел до прихода отморозков… — машинально ответил карманник, провожая процессию взглядом. Она стала сворачивать за угол. — Куда это их?
За углом послышался жизнерадостный крик льва:
— И снова в ад у нас идут! Веселее, мальчики! Готовьте яйца!
— Идём, чадо! — встрепенулся Гавриил, заметив, как две пары, спускавшиеся сверху несколько минут назад, приближаются к ним. — Здравствуйте, ангелы! — чинно поздоровался архангел, поравнявшись с охранявшими вход, потянул на себя дверь, чуть придержал. — Заходи, — кивнул Сане.
Сидоркин оглядел типов в балахонах, сказал весело:
— Где вы взяли огненные мечи, ребята? Тоже себе хочу такой!
41. Ключевое убийство
Бесы стояли на площадке второго этажа. Чёрные костюмы, ещё недавно чистые и ухоженные, висели клочьями. У Хрыща прибавился шрам на подбородке, а у Порося не хватало указательного пальца на правой руке, а мизинец висел на тонкой связке из жил и кожи.
Этой самой рукой он позвонил в дверь. Точней, хотел позвонить, но полуотстреленный мизинец явно мешал это сделать. Под недовольным взглядом Хрыща сын ритора быстренько палец оторвал, положил его во внутренний карман пиджака, и всё-таки позвонил в дверь.
Открывать братьям не спешили. Они постояли, переминаясь.
— Что будем делать? — спросил Пороська. — Похоже, никого нет дома.
— Будем действовать как обычно, — пожал плечами Хрыщ, доставая из-за пояса пистолет. — Возможно, расстрига затаился и ждёт, когда мы уйдём.
Он выстрелил в замок, Порось тоже вытащил пистолет, и парочка ворвалась в квартиру…
Хрыщ обшаривал взглядом гостиную, когда услышал крик Порося:
— Хрыщ, иди сюда!
Бес бросился на зов.
Брат стоял посреди спальни и показывал пистолетом на высокую двуспальную деревянную кровать:
— Расстрига под кроватью!
— Почему ты так думаешь? — усомнился Хрыщ.
— Интуиция, — Пороська стукнул рукояткой «ТТ» по кроватной спинке. — Расстрига, вылезай!
Ответом была тишина.
— Может, твоя интуиция ошиблась? — озадачился Хрыщ.
— Всё может быть, — не задумываясь, ответил Пороська, почёсывая дулом висок. — Но проверить стоит.
Бес опустился на корточки, заглянул под кровать. Пока Пороська разглядывал паутину под кроватью, Хрыщ внимательно изучал зад подельника, там была дырка… В смысле, дырка от пули на брюках.
Порось вскочил, сказал разочарованно:
— Там его нет… — Немного подумал, обтёр рукавом лоб и оживлённо добавил. — Тогда он в шкафу!
Сын ритора бросился к большому платяному шкафу, распахнул дверцу.
— Агааа! Моя интуиция меня не подвела! — закричал Порось, выволакивая из шкафа Сергия, одетого в трико и майку. — Ну, расстрига, попался!
— Молодец, Пороська!
Сергий испуганно вращал круглыми глазами. Лицо: толстые щёки, подбородок, нижняя губа и, кажется, даже лоб, тряслись. Он произнёс, заикаясь:
— Э-т-то в-вы те отмороз-з-зки, к-которые гнал-лись з-за н-нам-ми?
— Угадал, — ухмыльнулся Порось.
